Рольф Майзингер - Секрет рисовальщика

• Название: Секрет рисовальщика
• Автор: Рольф Майзингер
• Издательство: “Лимбус Пресс”
• Жанр: Публицистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-8370-0410-6

Летающие тарелки и говорящие статуи. Секретные материалы советской армии. Х-файлы рядового Майзингера. Время действия — хоть сейчас. Место действия — где-то рядом. Тема: аномальное и сверхъестественное.

---

— Потому что у меня очень нехорошее предчувствие, Вячеслав. И оно напрямую связано с этим чертовым бюстом. Его нужно поскорее сдать на обследование. Ситуация может в любой момент выйти из-под контроля. И тогда греха не оберешься…

Мы взяли такси и рванули к железнодорожному вокзалу. По пути Синицын поведал мне вкратце, что пока он ковырялся в архивных материалах, в военно-историческом отделе АГКМ случилось очень скверное происшествие…

Свои вещи Алексей оставил в коридоре. Беспокоиться за них, как ему объяснили, не стоило. Ибо у них там не бывало посторонних. Все всех знают. К тому же, как ему намекнули, у них в архиве хранятся действительные ценности. Мол, не то что какие-то там личные вещи лейтенанта Синицына. В это самое время там же, в коридоре, проверял проводку электрик. Покачиваясь на стремянке под потолком, он насвистывал себе под нос что-то веселенькое. Прошло не меньше часа, прежде чем Алексей добрался до материалов, документирующих становление советской власти на Алтае. Вдруг его внимание привлек пронзительный женский визг. Он доносился из коридора. Сининцын, перемахивая через штабеля бумаг, ринулся туда. Первое, что он увидел, были болтающиеся на уровне его лица ноги электрика. Взглянув вверх, лейтенант не поверил своим глазам. Электрик из последних сил отбивался от чего-то или кого-то невидимого. При этом его шею стягивал кусок кабеля, а лестница находилась в нескольких метрах в стороне. Поднявшей крик женщиной оказалась совсем еще юная практикантка, шокированная открывшейся ее взору картиной. Она как раз собиралась пересечь коридор, чтобы набрать воды в электрический чайник. Быстро подтащив стремянку, Синицын буквально взлетел по ней вверх и, ухватив теряющего сознание мужчину, стал распутывать петлю вокруг его шеи. Именно его быстрые и решительные действия спасли бедолаге-электрику жизнь. Набежавшие работники архива и музейщики запрудили узкий проход коридора, мешая вызваным санитарам унести пострадавшего. В скверном расположении духа Синицын вернулся к своей работе. Однако нехорошие мысли не давали ему сконцентрироваться. И все же, когда ему на глаза попалась фамилия Митрохин, он нашел в себе силы с особым вниманием изучить обнаруженные бумаги. Все это время он слышал, как за стеной громко переговариваются прибывшие на место происшествия сотрудники милиции. Вскоре в его дверь постучались. Появившийся оперативник держал в руках его, Синицына, баул и глуповато улыбался.

— У вас там что, котенок? — спросил он, скосив глаза на сумку.

Лейтенант вопросительно взглянул на вошедшего.

— Пока мы там работали, — кивнул тот в сторону коридора, — в сумке постоянно кто-то возился.

— Ах, да, — сообразил Синицын, — я совсем про него забыл! Мне же ведь его еще вовремя отдать нужно.

Сказав это и захватив с собой найденные материалы, Алексей спешно покинул здание военно-исторического музея.

Документы лейтенанта Синицына, как я уже неоднократно успел убедиться за эту поездку, открывали нам любые двери. Так же получилось и в этот раз. Несмотря на то что свободных купе на вечерний поезд не было, Алексей уже пятью минутами позже размахивал перед моим носом неизвестно откуда взявшимися билетами.

В купе кроме нас никого не оказалось. Только сейчас, освободившись от вещей и заняв свои места, нам стало ясно, как мы устали. Но все-таки о том, чтобы лечь спать, никто из нас даже не думал. Уходящая неделя была очень сложной. И вовсе не потому, что мы как охотничьи псы мотались по северу Алтайского края, только успевая «менять перекладных», недосыпая и нерегулярно, зачастую прямо на ходу, питаясь. Проблема была в другом. Приобретенные в этой поездке знания тяготили нас. Возможно, потому, что они были неправильно распределены. В смысле, слишком много, на первый взгляд, невозможного выпало на долю всего только двух человек. Рассказы очевидцев, мои сны, пережитое Синицыным. А самое главное, возникшее с момента появления в наших руках рокового бюста, и постоянно усиливающееся ощущение опасности. Отсутствие душевного уюта, может быть, даже равновесия. Неспособность расслабиться или отвлечься. Однако предпринятое нами путешествие все же входило в свою заключительную стадию. Я чувствовал это. И лейтенант Синицын, безусловно, тоже. Наступало время подводить итоги, ибо мы возвращались. Сутками позже, по расчетам Алексея, мы должны были прибыть туда, где располагался… центр. Что это был за центр, я не знал и мог лишь догадываться. Однако это слово я слышал от своих сослуживцев чаще, чем какое-либо другое. Рассуждая на эту тему, я в первую очередь представлял себе высокое здание с множеством окон. В котором работают сотни, нет, даже тысячи людей. Одетые в белые халаты, они снуют из кабинета в кабинет, из лаборатории в лабораторию, задумчиво хмурят высокие лбы и следят за тем, чтобы выражения их лиц были по меньшей мере неглупыми. Привозимые и присылаемые со всех концов страны, да что там страны — со всего мира, «странности» проходят особую обработку и потом исследуются в специальных стерильных камерах. При этом все результаты тщательно заносятся в протоколы и картотеки. А если во время изучения таких вот объектов происходят несчастные случаи, то пострадавшие проходят лечение в секретных реабилитационных центрах. А погибших хоронят тайком от всего мира, даже не сообщая родным о местонахождении погребения. И вообще, все это сильно-сильно, нет, даже сильно-сильно-сильно засекречено.

— Как ты думаешь, Вячеслав, — прервал мои размышления Синицын, — мы с тобой справились с порученным нам заданием?

При этом он полулежал на своей полке, перекладывая на коленях наспех прихваченные из архива бумаги.

— Думаю, что справились.

— А из чего ты это заключаешь?

— Мы собрали показания свидетелей и имеем на руках…

— Ничего мы не имеем, Вячеслав! — не дал мне закончить лейтенант.

Даже не знаю, как у меня получилось, но в ответ на это высказывание я усмехнулся так, словно прекрасно отдавал себе отчет в том, что мой товарищ намеренно преуменьшает наши заслуги.

— Не спорю, — отреагировал Алексей, — мы постарались сделать все возможное. Но результаты недельной работы более чем скромные.

— Вы же сами говорите, что занимались мы этим делом лишь неделю. Конечно, этого времени мало. И все же я…

— И если учесть, что сны, Вячеслав, и деревенские байки к делу не пришить… — не обращая внимания на мои слова и тяжко вздыхая, продолжал мой собеседник. — А твоя фотография и эти вот бумаги лишь удивительное совпадение, которые мы с тобой пытаемся подтасовать под возникшие в нашем воображении картины… то мы и вправду ничего не имеем!

Я призадумался, не спуская глаз с Синицына. Мне просто не верилось, что он серьезно так думает.

— В таком случае я не совсем понимаю, с чего мы вдруг так заторопились покинуть Барнаул. Если ни нам, ни нашему окружению в действительности не угрожала опасность, тогда зачем эта спешка? — с обидой в голосе проговорил я.

Синицын улыбнулся.

— Ладно, Вячеслав, я ведь тебя только проверить хотел.

— Проверить?

— Ну и продемонстрировать, что значит относиться к такого рода вещам скептически. Ведь в нашем деле нельзя быть чересчур доверчивым.

Теперь я был совсем сбит с толку.

— Ничего не понимаю, Алексей, — признался я ему. — Доверия у меня к тому, что нам стало известно, не уменьшилось. А вот уверенности, что я вас правильно понимаю, поубавилось.

Синицын рассмеялся.

— Хорошо, практикант, — махнул он рукой, — оставим эту тему. Ты бы только посмотрел, какие проверки нам устраивал в свое время майор Галкин. Кстати, он и в самом деле считает, что если в чем-то сильно убежденного человека заставить засомневаться, так сказать, вызвать внезапный переполох в его мозгах, то и взгляд на вещи у «подопытного» становится намного острее.

Я молчал и слушал.

— А теперь и в самом деле подведем итоги! Итак, у нас имеется бюст В. И. Ленина в количестве одной штуки. Ручной, а не фабричной работы. А также многочисленные свидетельства, удостоверяющие причастие оного к по меньшей мере двум-трем несчастным случаям. И в одном, а именно в случае с самим Митрохиным, возможно, даже к смерти последнего. Кроме того, рядовой Майзингер видит два сна, по всей вероятности, с участием того же Григория Митрохина и опять же вышеназванного бюста вождя пролетариата. Так!?

— Не по всей вероятности, а совершенно точно! — заметил я.

— Дальше. Мы располагаем еще и фотографией… — При этом лейтенант покрутил карточку в руке. -…оригиналом, на которой запечатлен Митрохин с известным нам бюстом в руках, что, в свою очередь, указывает на возможную связь увиденного рядовым Майзингером во сне с событиями семидесятилетней давности. Я ничего не забыл?

Я кивнул на документы, которые он до этого просматривал.

— А, да! И вот эти вот бумаги.

Синицын сделал паузу и потом сказал: