Лори Макбейн - Когда сияние нисходит

• Название: Когда сияние нисходит
• Автор: Лори Макбейн
• Издательство: АСТ, ВЗОИ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023658-1, 5-9602-0343-Х

Истинная южанка. Настоящая леди. Женщина, которая больше всего на свете любит свою землю… Дикарь, воспитанный индейцами. Воин, в котором кипит бешеная кельтская кровь. Мужчина, самой судьбой предназначенный, чтобы любить только войну и опасность… Ли Александра Треверс — и Нейл Брейдон. Враги, готовые убить друг друга, — и возлюбленные, которые снова и снова погружаются в водоворот обжигающей страсти…

---

Сангре-де-Кристо. Кровь Христова.

Горная цепь была залита неестественным свечением кроваво-красного заката. Небо над ней сверкало расплавленной медью. Горящее солнце опускалось за вершину, посылая золотистые лучи на забрызганные красным края глубочайшего каньона и превращая в золото желтизну покрытой цветущим шалфеем равнины. Голубовато-зеленые горные склоны постепенно становились темно-фиолетовыми, по мере того как восточный горизонт затягивали сумерки.

Одинокий всадник спускался с высокого зеленого плато. Большой гнедой жеребец осторожно ступал по узкой каменистой тропе. В какой-то момент копыта соскользнули опасно близко к краю обрыва, послав дождь из мелких камешков в разверзшийся внизу каньон.

Каньон-де-Малададо. Каньон Неудачника.

Запах сосновых игл и ели вливал в воздух сладостную терпкость. Растущая ниже по склонам осина казалась ярко горящим пламенем среди густых зарослей вечнозеленых растений. Одинокий всадник ехал вдоль горного ручья, вьющегося через лесистую долину. Пытливый взгляд поймал серебряный блеск воды в зарослях тополей, окаймлявших берега. Всадник следовал прихотливым изгибам ручья, пока он не исчез в узком каньоне, а появившись снова, превратился в узенькую струйку, сочившуюся через рощицу мескитовых деревьев пыльного оврага у подножия холмов.

Тишину нарушил отдаленный раскат грома. Оглянувшись на зубчатые вершины гор, нависших над ним, всадник определил, что к закату ураган, зародившийся в Высоких равнинах, принесет дождь, а может, и первый в этом сезоне снегопад.

Затянутые в перчатки руки всадника сжали поводья, едва он краем глаза уловил несущуюся по земле тень. Подняв голову и прищурившись от беспощадного солнца, он наблюдал свободный парящий полет сокола. Внезапно птица бесшумно свалилась с неба в гущу сосен и можжевельника, ударив, словно кинжал, посланный солнцем. Еще мгновение, и птица взмыла в небо, унося в когтях несчастную жертву. Сокол распростер огромные крылья с золотистыми кончиками и вернулся к солнцу, от которого произошел, чтобы потом направиться к высоким скалам, где среди древних руин свил себе гнездо.

Всадник коснулся боков гнедого коленями, облаченными в штаны из оленьей кожи, и конь было двинулся вперед, но хозяин вдруг резко натянул поводья и долго ждал, выискивая взглядом что-то, ускользнувшее от него. Потом снова пустился в путь.

Всего лишь заунывный вой ветра в каньоне.

Никого. Даже призраков.

Пыль клубами поднималась от копыт коня, но всадник упрямо ехал навстречу темнеющим небесам, чувствуя, как разоренная земля окружает его.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Еще сверкает лета позолота,

Но, кроме солнца, все уже за поворотом …

Джордж Гордон Байрон

Глава 1

Олимп, который, как говорят, и есть обиталище богов, никогда не изменяется: не сотрясаем он ветрами, не мокнет от дождя, и снег никогда не выбеливает его склоны. Только ясное безоблачное небо простирается над ним, и белое сияние распространяется от его вершины.

Гомер

Виргиния, лето 1860 года

Желтый каролинский жасмин цвел у белого забора, огораживавшего зеленые пастбища Треверс-Хилла. Этот сладостно благоухающий цветок больше всего любила Беатрис Амелия Треверс, хозяйка поместья. Беатрис Амелия происходила из семейства Ли, известного в Южной Каролине, и жасмин, азалии, вафли с кунжутом и ежедневный ритуал приготовления и распития силлабаба[2] приятно напоминали Беатрис Амелии о детстве в Чарлстоне.

К счастью, всем членам ее семьи нравилось куриное карри с рисом, которое предпочитала сама Беатрис Амелия, поэтому оно готовилось каждое воскресенье, вместе с крабовым супом, залитым медом ямсом с корицей, жареной кукурузой, запеченным окороком, овощами и персиками в бренди. Если не считать пеканового торта с бурбоном, который предпочитал мистер Треверс, воскресный десерт зависел от времени года. Однако дети Треверсов обожали карамельный заварной крем Джоли и просили готовить его едва ли не каждый день.

В это июльское воскресенье Джоли решила побаловать хозяев ежевичным кобблером[3].

Беатрис Амелия Треверс не могла жить без роз. Именно поэтому перед домом был разбит розарий. Из всех сортов Беатрис Амелия выделяла одну из драгоценных французских роз. Кроме того, в розарии росла и старая дамасская роза, затерянная среди чайных роз, шиповника и центифолий с их пьянящим запахом пряной гвоздики, наполнявшим воздух.

Треверс-Хилл стоял на лесистом возвышении, выходившем на реку, и находился в дне неспешной езды от Шарлотсвилла. Вьющаяся дорожка поднималась от реки, где по берегам в изобилии росли ивы, ладанные сосны и лавры. В полном цвету стояли камелии и гардении. За полем красодневов тянулись зелено-голубые пастбища, где чистокровные кобылы и жеребята мирно паслись в тени узловатого дуба. В этот сонный полдень даже в конюшнях, самом сердце Треверс-Хилла, не наблюдалось особой деятельности. Величественный одинокий каштан, увенчанный пологом усыпанных листьями ветвей, разделял узкую, ведущую к холму дорожку. Одна из тропинок вела к лесопилке и лесному складу, расположенным чуть повыше по течению реки, другая шла мимо дома к большим амбарам, хижинам рабов и каретному сараю.

Восточные склоны были засажены фруктовыми деревьями, становившимися алыми, янтарными или фиолетовыми по мере того, как под летним солнцем поспевали персики, груши, яблоки и сливы. Нижняя часть долины, окружавшей Треверс-Хилл зеленым морем, была засажена зерновыми. Хозяин Треверс-Хилла с гордостью предсказывал обильный урожай.

На западе, ближе к Блю-Ридж-Маунтинз, крохотные деревушки усеяли лесистые склоны невысоких холмов. Ближайшие соседи Треверсов жили вниз по реке, в Ройял-Бей-Мэнор, доме Брейдонов, лучшем образце георгианской архитектуры за пределами Ричмонда. Дружба между семьями стала еще теснее, когда Алтея Луиза, старшая дочь Треверсов, вышла замуж за Натана Дугласа, старшего сына Брейдонов и наследника Ройял-Бей.

Семья Треверсов жила просто и без излишней роскоши: небольшой особняк с выцветшим от времени кирпичным фасадом был со вкусом обставлен и настолько уютен, что любой гость чувствовал себя как дома. Может, поэтому Треверс-Хилл всегда был полон друзей и родственников, и изумрудно-зеленая дверь с медным молотком в виде ананаса всегда была распахнута даже для случайного гостя. По фасаду шел ряд окон с зелеными ставнями, выходивших на крытую веранду, тонкие опорные столбики которой были, к немалому удовлетворению Беатрис Амелии, увиты розами.

И сейчас в тени веранды за дружеской беседой отдыхали несколько членов семьи Треверсов. Джентльмены наслаждались прохладительным мятным джулепом[4], а леди довольствовались лимонадом и ромовыми кексами. Последний момент покоя перед деятельными приготовлениями к празднествам, которые должны были начаться пятнадцатилетием Блайт Люсинды, самой младшей из Треверсов. Алтея Луиза, ее муж Натан и их единственная дочь, шестилетняя Ноуэлл, специально приехали из Ройял-Бей, чтобы провести воскресенье с родными. Два дня назад они прибыли домой из Ричмонда, где у Натана была адвокатская практика. В прошлом году его избрали представителем от родного округа в законодательное собрание штата. Они собирались провести неделю в поездках между Треверс-Хиллом и Ройял-Бей, деля время между обеими семьями, тем более что старшие Брейдоны ужасно соскучились по внучке.

Утром ожидали приезда Стюарта Джеймса, старшего сына Треверсов, с женой Фисбой и двумя детьми, Лесли и Синтией, из Уиллоу-Крик-Лэндинг, фамильной плантации к югу от Ричмонда, неподалеку от Джеймс-Ривер. Впрочем, они могут остаться в Ричмонде и отправиться в Треверс-Хилл во вторник вместе с сестрой Стюарта, Мэрибел Сэмюелсон, и ее мужем, Дж. Киркфилдом. Со дня на день должны появиться родственники и друзья из Чарлстона и Саванны, Шарлотсвилла и всей округи, причем половина прибудет в субботу, специально на конский аукцион, за которым в воскресенье обычно следуют скачки.

Где-то в середине недели должен появиться Палмер Уильям, младший сын Треверсов, и, вполне вероятно, прихватит с собой полкласса, как это было на Рождество, к безмолвной досаде матери. Сват и сватья Треверсов из Ройял-Бей скорее всего будут возникать и исчезать всю неделю подряд, особенно Юфимия, мать Натана и одновременно лучшая подруга Мэрибел с самого детства. У Юфимии всегда находился оригинальный рецепт необыкновенного блюда, которым она жаждала поделиться. Все эти мысли и куда более тревожные, касавшиеся меню каждого обеда, платьев и костюмов, которые к этому моменту следовало бы уже выстирать и погладить, хотя ничего еще сделано не было, размещения за столом гостей, что требует крайней осторожности со стороны хозяйки, поскольку некоторые могут быть в натянутых отношениях, готовности комнат к приему временных жильцов и успехов Стивена в чистке серебра, теснились в мозгу хозяйки Треверс-Хилла и неустанно терзали ее, хотя она и сохраняла безмятежное выражение лица, склонившись над шитьем.