Эмма Маклохлин - Дневники няни

• Название: Дневники няни
• Автор: Эмма Маклохлин
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-022183-5, 5-9660-0063-8

Лучший способ для студентки подзаработать — устроиться няней к четырехлетнему отпрыску весьма состоятельной семьи.

Всего-то и надо — иметь терпение, забыть о собственных амбициях и… не терять чувства юмора, даже когда приходится работать дни напролет!

Дитя, конечно, не сахар…

Его родители — просто ночной кошмар наяву…

Зато рядом — весьма обаятельный сосед. Уж он-то наверняка не даст юной няне скучать по вечерам!

---

БИИИП. И автоответчик не может меня защитить.

— Прости, не подождешь секунду?

Я нажимаю мигающую кнопку и замираю.

— Няня! Я так рада, что застала вас!

Голос миссис N. возвращает меня к действительности.

— Я подумываю о «Петросяне», потому что там в основном подают икру, а большинство людей ожидают в этом случае полного ужина. Но я на все согласна. Вы уже звонили им? Вам следует позвонить им в первую очередь. Вы можете связаться с ними прямо сейчас?

— Да. На другом канале у меня «Цирк», поэтому…

— О! Замечательно. Посмотрим! Если они предложат дежурные блюда, соглашайтесь!

— Обязательно. Я дам вам знать.

— Подождите! Няня! Только не говорите сразу о дежурных блюдах, узнайте у них, может, есть что-то получше, а уж если нет, спрашивайте о дежурных.

— Обязательно. Позвоню вам, как только что-то найду.

— Хорошо. На сотовый тоже можете звонить.

Я чувствую, что она намеревается в который раз дать мне номер своего сотового.

— Договорились. Ваши номера у меня перед глазами.

До свидания.

Я переключаюсь на Г.С.

— Извини, на чем мы остановились? Что-то насчет преступников…

Я ложусь на постель и пристраиваю Джорджа у себя на животе.

— Да, так вот я думаю добиваться интернатуры в Гааге на это лето. После лекций о конфликте в Хорватии неплохо бы познакомиться с этой историей поближе, верно? Суметь что-то сделать. Понимаю, претендентов и без меня достаточно, но попробовать стоит.

Умереть не встать.

— Я просто в обмороке.

— Рад это слышать.

Следует многозначительная пауза.

— Во всяком случае, как только лекции закончатся, я позвоню и все расскажу.

— А вот эта часть мне особенно нравится.

— Хреново, что тебе приходится работать в Валентинов день. Я предпочел бы куда-нибудь с тобой пойти.

— Да, но ведь это не я еду в Канкан на весенние каникулы!

— Брось, как я мог предположить, что встречу тебя?

— Даже не пытайся оправдаться своим полным отсутствием интуиции!

Несмотря на бесчисленные телефонные звонки, дальше того, что было на ступеньках музея, мы пока не продвинулись. Сначала у нас были экзамены, потом болезнь Грейера — не слишком сексуальная обстановка. Два уик-энда назад он приехал на ночь, но у Чарлин отменили полеты и пришлось готовить романтический ужин на четверых. Я подумывала приехать к нему, но у него в комнате еще три человека, а я отказываюсь проводить первую ночь с ним а) под вопли Мэрилина Мэнсона, несущиеся из-за стены в три часа ночи, и б) наблюдать, как утром они варят кофе, используя в качестве фильтра свое нижнее белье. Подобные вещи меня убивают. БИИИП.

— Черт! Прости, еще минуту.

Я нажимаю кнопку и готовлюсь к очередному раунду.

— Алло?

— Ну что? Дежурные блюда? — нетерпеливо спрашивает она.

— Что? Нет… э… я еще не выяснила.

— «Петросян»?

— Нет, «Цирк». Сообщу, как только дозвонюсь.

— Хорошо, но помните, не начинайте с дежурных блюд. Может, стоит попробовать «21»? Вдруг у них что-то есть? Значит, потом «21». Нет, сначала «Петросян», а потом «21». Да, это идет третьим номером.

— Прекрасно. Начнем с «Цирка».

— Да-да. Позвоните сразу же, как только что-то прояснится.

— Пока.

Глубокий вздох. Щелчок.

— Пусть теперь ждет. И я немного передохну.

— Рад слышать. Ладно, нужно бежать на лекцию. Слушай, к апрелю я точно приеду на несколько дней. И мы что-нибудь придумаем. Удачи с Жаном.

— Эй, — успеваю крикнуть я, прежде чем он отключается, — Гаага — это потрясно!

— А я думаю, что это ты потрясная! Позвоню позже. Бай!

— Бай.

Я вешаю трубку, и Джордж немедленно спрыгивает с моего живота на пол.

Телефон снова звонит. Я смотрю на автоответчик. «…Чарлин и Нэн. Пожалуйста, оставьте сообщение.

Это твоя мать. Ты можешь не узнать меня, поскольку сейчас не два часа ночи и на твоих коленях не сидит задыхающийся ребенок, но заверяю тебя, это я самая. Слушай, цветочек, сегодня, завтра или через неделю, но мы должны поговорить. А пока я оставляю тебе два мудрых слова, относящихся к твоей работе: «совсем неладно». Я очень тебя люблю. Пока».

Да, кстати, о работе. Что делать с ресторанами?

— Бабушка!

— Да, дорогая!

— Мне нужен столик на двоих в Валентинов день, в любом месте, где не стелют бумажные скатерти. Что ты можешь сделать для меня?

— Вижу, ты сразу берешь быка за рога. Нельзя ли начать с чего-нибудь попроще, вроде разрешения носить драгоценности короны?

— Ба, это мать Грейера. Длинная история, но она будет донимать меня, пока я не найду ей столик.

— Особа с наушниками? Она не заслуживает крошек с твоей тарелки!

— Знаю, но не можешь ли ты взмахнуть для меня своей волшебной палочкой?

— Хм-м… позвони Морису в «Лютецию» и скажи, что на следующей неделе я пришлю ему рецепт сладкой ватрушки.

— Ты моя надежда и опора, ба.

— Нет, дорогая, всего лишь старая женщина. Я тебя люблю.

— И я тебя.

Еще один звонок, и назад, к маленьким эгоцентрикам.

Город охватила Валентинова лихорадка. Я то и дело отмечаю новые признаки этой болезни по пути в салон Элизабет Арден, где ждет меня бабушка. С тех пор как в январе сняли последние рождественские декорации, во всех витринах обыгрывается Валентинова тема. Даже в хозяйственном магазине выставлено красное сиденье для унитаза. В прошлые феврали я бы с досадой ждала в длинной очереди мужчин и женщин, покупающих устрицы (шампанское), кондомы, в то время как мне приходилось платить только за грейпфрут (пиво), бумажные салфетки и жить дальше. В этом году на мою долю приходится одно лишь терпение.

Это первый Валентинов день, когда я не одинока. Однако, следуя привычной традиции, когда быть-одной-в-та-кой-день-просто-стыд-и-срам, мы с Сарой послали друг другу постеры из «Тайгер бит»[50], и я сопровождаю бабушку на наш ежегодный праздник тела.

— Дорогая, правило номер один от святого Валентина, — наставляет она, пока мы пьем нашу лимонную воду и восхищаемся отлакированными ноготками на ногах, — «Куда важнее проявить к себе немного любви, чем иметь мужчину, который подарит тебе что-то не того цвета и размера».

— Спасибо за педикюр, ба.

— Не за что, дорогая. Пойду наверх делать маску из морских водорослей. Будем надеяться, что на этот раз они про меня не забудут. Им следовало бы прикреплять таймеры на руки клиентам. Представляешь, какая-то бедная уборщица находит тебя, покрытую морскими водорослями и обернутую клеенкой! Правило номер два: «Никогда не соглашайся на последний в этот день сеанс. Тебя обязательно бросят одну».

Я рассыпаюсь в благодарностях, собираю вещи, прощаюсь с ней и иду на любовное свидание со своим поклонником из детского сада. В полдень он выбегает во двор, держа большое кривоватое сердце, разбрызгивающее шлейф красных блесток.

— Что это у тебя, приятель?

— Валентинка. Я сам сделал ее. Можешь взять.

Я беру сердце и отдаю ему коробочку с соком, которую все это время согревала в кармане. Пока он устраивается в коляске, я разглядываю сердце, по-видимому, предназначенное для миссис N.

— Миссис Баттерс мне все написала. Я говорил слова, а она писала. Прочти, няня, прочти.

Я лишаюсь дара речи.

Я ЛЮБЛЮ НЯНЮ. ОТ ГРЕЙЕРА АДДИСОНА N.

— Угу. Так я и сказал.

— Какая прелесть! Спасибо, Гровер, — бормочу я, шмыгая носом.

— Можешь подержать его, — предлагает он, вцепившись в коробку с соком.

— Знаешь что? Я лучше положу его в карманчик коляски, чтобы оно не помялось. У нас сегодня особый день.

Несмотря на то что сегодня один из самых холодных дней года, мне даны строгие указания привести Грейера домой только после урока французского. Поэтому я принимаю судьбоносное решение отправиться на ленч в «Калифорния пицца китчен», а потом на Третью авеню, посмотреть новый мультик. Я боялась, что он испугается темноты, но Грейер поет и аплодирует в продолжение всего фильма.

— Это было так смешно, няня! Так смешно! — твердит он, пока я застегиваю пряжки ремешков коляски, и по пути к учительнице французского мы всю дорогу мурлычем главную мелодию.

Оставив его у мадам Максим делать валентинки, я перебегаю Мэдисон и влетаю в «Барниз» за какой-нибудь безделушкой для Г.С.

— Чем могу помочь? — полуспрашивает-полуцедит знакомая блондинистая стерва за прилавком. Век ей гореть в аду за то, что обвинила Сару в краже тонального крема, который та пыталась вернуть.

— Нет, спасибо. Просто смотрю.

Я подхожу к другому продавцу, высокому евразийцу в дорогой на вид черной сорочке.

— Привет, я ищу сувенир для моего бойфренда.

Мне нравится, как звучит это слово. Бойфренд, бой-френд, бойфренд. Да, у меня ужасно умный бойфренд. Мой бойфренд не любит шерстяных носков. Кстати, мой бойфренд к тому же работает в Гааге.

— О'кей, какую парфюмерию он предпочитает?

Да, действительно, какую?

— О, не знаю. От него хорошо пахнет. Он бреется. Может, крем для бритья?