Эмма Маклохлин - Дневники няни

• Название: Дневники няни
• Автор: Эмма Маклохлин
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-022183-5, 5-9660-0063-8

Лучший способ для студентки подзаработать — устроиться няней к четырехлетнему отпрыску весьма состоятельной семьи.

Всего-то и надо — иметь терпение, забыть о собственных амбициях и… не терять чувства юмора, даже когда приходится работать дни напролет!

Дитя, конечно, не сахар…

Его родители — просто ночной кошмар наяву…

Зато рядом — весьма обаятельный сосед. Уж он-то наверняка не даст юной няне скучать по вечерам!

---

Я стараюсь не дышать, пока миссис Лонгейкр писает в соседней кабинке.

— Мы установили «нэнникам» всего несколько недель назад, — сообщает миссис N. — У меня не было времени просмотреть ленты, но отрадно сознавать, что виртуально я всегда рядом с сыном.

Заткнись! Да заткнись же ты!

— Еще не выходишь? — спрашивает миссис Лонгейкр из кабинки.

— Нет, я только хотела вымыть руки.

— Нэнни! — кричит Грейер, барабаня в дверь.

— Что… Грейер! Что ты здесь делаешь?

Слышу, как она удаляется: наверное, ждет, пока миссис Лонгейкр тоже вымоет руки. Подождав еще немного, я крадучись выбираюсь из кабинки.

«НЭННИКАМ»?! «НЭННИКАМ»???!!! Что дальше? Регулярные тесты на наркотики? Личные обыски? Детектор металла в холле? Да кто же они, эти люди?!

Я плещу в лицо холодной водой и в миллионный раз стараюсь выбросить из головы своих шестифутовых нанимателей, чтобы сосредоточиться на нуждах трехфутового.

Возвращаюсь к столу. Миссис N. старается устроить Грейера на телефонных справочниках. Случайно поднимает голову, видит меня и с откровенной злобой шипит:

— Няня, где вы были? Я нашла Грейера одного и считаю, что подобное поведение непо…

Неожиданно для меня самой мое лицо искажается такой яростью, что она мгновенно замолкает. Я усаживаю Грейера, разрезаю ему курицу и беру вилкой картофельное пюре.

— В таком случае, Нэнни, почему бы вам не вывести детей на улицу, пока мы не поедим? — мило спрашивает она.

И остаток обеда я провожу на сыром ветру, скармливая Грейеру пересыпанного песочком цыпленка из пластиковой коробочки. Скоро к нам присоединяется Эндрю, а потом и еще трое. Я играю в «Голова, плечи, колени и пальцы». Я играю в «Матушка Мэй». Я играю в «Красный свет, зеленый свет». Но на этом мое терпение иссякает. Что еще можно делать с детьми на темной парковке? Ужасно хочется распродать всех, оптом и в розницу.

Уложив Грейера в постель, я иду на кухню поискать нашатырный спирт. Пока я шарю под раковиной, в кухне слышатся шаги миссис N. Она начинает открывать шкафчики, неуклюже двигаясь в темноте.

— Что это вы тут делаете? — удивляется мистер N., появляясь на кухне с газетой в руках.

— Ищу нашатырный спирт, чтобы смазать укусы, — объясняю я, извлекая бутылку отбеливателя.

— А я — скотч-виски. Может, захочешь выпить на ночь?

Нетвердо стоящие на линолеуме ноги поворачиваются,

и палантин медленно скользит на пол, ложась алой горкой у ее посиневших от холода щиколоток.

— Нашатырный спирт? — переспрашивает он. — Ха! Его тяжелые шаги постепенно удаляются. Каблуки стучат по дереву коридора.

— Милый! — шепчет она хрипловато. — Почему бы нам не почитать в постели?

Я слышу шелест газеты, которую он передает ей.

— Мне нужно подтвердить завтрашний рейс. Приду, когда закончу дела. Не жди. Спокойной ночи, няня.

Свободно свисающие руки миссис N. сжимаются в кулаки.

— Спокойной ночи и счастливого полета, — говорю я.

«Передайте привет мисс Чикаго».

Она уходит, оставляя меня рыться под всеми раковинами в доме. Но вся моя добыча — несколько бутылок «Мистер Мускул» и средство для мытья посуды.

Час спустя, выключая свет в ванной, я вижу, как мистер N. медленно открывает дверь спальни. Тонкий луч падает в коридор.

— Дорогой! — доносится до меня.

Дверь неохотно закрывается.

— Папа, ты здесь?

Позднее утро. Телевизор включен на полную громкость. Грейер подпрыгивает перед «Улицей Сезам», увидев входящего в гостиную отца.

— Привет, — растерянно произношу я. — А я думала, что вы…

— Привет, парень! — улыбается он, садясь на диван.

— Где мамочка? — спрашивает Грейер.

— Мама в душе, — сообщает он, улыбаясь во весь рот. — Ты уже завтракал?

— Хочу овсянку, — объявляет Грейер, выписывая круги вокруг дивана.

— Что же, неплохо бы чего-нибудь посущественнее. Я бы не прочь пожевать яичницу с колбаской.

Сегодня точно четверг? Не среда? Потому что я уже вычеркнула среду из маленького календаря, собственноручно вырезанного ножом на стене у кровати.

Вплывает миссис N. в бикини, саронге и милях голой гусиной кожи. Щеки раскраснелись, вид самый победоносный.

— Доброе утро, Грейер. Доброе утро все!

Она вальяжно подходит к мужу со спины и принимается массировать ему плечи.

— Дорогой, не сходишь ли за газетой?

Он откидывает голову, чтобы взглянуть на нее, и она с улыбкой наклоняется и целует его.

— Сейчас.

Он обходит диван, на ходу касаясь губами ее плеча. Что до меня, то я нахожу, что неприятнее этой сцены только та, когда они скандалят.

— Не возражаете, если я поеду с мистером N. в магазин, за «Афтербайтом»? — спрашиваю я, решив извлечь выгоду из ее посткоитального довольства.

— Нет. Лучше последите за Грейером, пока я одеваюсь.

Мистер N. хватает ключи со стола и выходит. Едва раздается шум мотора, она спрашивает:

— Грейер, ты хотел бы сестричку или братика?

— Хочу братика! Хочу братика!

Он бежит к ней, но она быстро разворачивает его и направляет ко мне, как теннисный мячик.

Мистер N. не успевает выехать со двора, как раздается телефонный звонок. Прежде чем взять тяжелую оливково-зеленую трубку, миссис N. натягивает свитер, висевший до этого на спинке дивана.

— Алло? — выжидающе спрашивает она. — Алло? Очевидно, не получив ответа, она вешает трубку и поправляет саронг.

— Надеюсь, вы никому не давали этот телефон?

— Нет, кроме моих родителей, на крайний случай.

Миссис N. уже почти у лестницы, когда телефон снова звонит. Она мгновенно оказывается в гостиной.

— Алло? — раздраженно бросает она в трубку. — А, это вы… здравствуйте. Нет, его сейчас нет дома. Нет, он решил не лететь сегодня, но я попрошу перезвонить вам, когда вернется… Ченович, верно? Вы в Чикаго или в Нью-Йорке? О'кей, пока.

Никаких вам трюфелей «Тьючерс» с шампанским, мисс Чикаго!

Когда мистер N. возвращается, я иду на кухню, чтобы помочь ему вынуть и уложить в холодильник обычный ассортимент канцерогенных йогуртов без сахара, соевых сосисок и «Чириоз».

— Мне звонили? — спрашивает он, вытаскивая для себя единственное пирожное из маленького пакета.

— Нет, — отвечает за меня миссис N.. появляясь на кухне. — Ты ждал звонка?

— Нет.

Что же, по крайней мере это улажено.

Дзинь! Дзинь! Дзинь!

На следующий день я просыпаюсь под пронзительный звон телефона, надрывающегося где-то в доме. Опять.

Шлепая комаров, пирующих на моей голой ноге, я отлепляюсь от ветхого шезлонга и встаю, чтобы побрести в дом. Опять.

Утром я стояла на крыльце, настороженно наблюдая, как какой-то старик выгружает из грузовика три больших прокатных велосипеда. Меня не покидало тяжелое предчувствие: неужели придется ехать куда-то с Грейером на плечах?! Я дошла до того, что, вероятно, и глазом не моргну, если мне предложат сунуть его себе в матку, чтобы освободить место в «ровере».

Грейеру пришлось объяснить отцу, что он может ездить только на десятискоростном велосипеде, с двумя дополнительными колесиками. Так я до сих пор не поняла, то ли его папаша настолько бесхитростен, то ли чересчур оптимистичен касательно способностей сына. Так или иначе, взрослый велосипед был обменен на тот, что поменьше, и, к моему удивлению, меня освободили от экскурсии. Они направились к городу, оставив меня мечтать о длинной прогулке, долгой роскошной ванне и блаженном сне, но я успела только добрести до шезлонга и рухнуть в него, прямо в шортах и спортивном лифчике. Нагнулась, чтобы надеть кроссовки… и очнулась от звонка. Что же, одно из трех удовольствий — не так уж это и плохо.

Я нашариваю под шезлонгом часы, морщась, когда заноза впивается мне под ноготь. Достаю часы и сую в рот пострадавший палец. Их нет уже больше часа.

Иду в дом, открываю в кухне кран с горячей водой и протягиваю под кран руку. Наконец-то у меня выдалась свободная минута, и я сделаю все, чтобы изгнать чертов дом из своих мыслей.

Дзинь. Дзинь. Дзинь.

Я даже не даю себе труда оторваться от раковины. Она сдается после пятого звонка. Похоже аовеяент до крайности.

Горячая вода не помогла, так что пришлось искать другие средства. В холодильнике обнаруживается забытая бутылка водки. Я ставлю ее на стол и долго, тупо смотрю на потрескавшийся зеленый линолеум. Как жаль, что нельзя позвонить и заказать подругу на дом. Представьте только роскошную молодую особу с коробкой «Кул Ранч Доритос»[72], двумя порциями «Маргариты» и последним выпуском журнала «Хизерс». Или хотя бы со старыми изданиями «Джейн». Если придется еще раз пролистать «Гуд хаускипин»[73] от восемьдесят восьмого года, начну с горя печь яблочные пироги.

Я тянусь к бутылке и замираю, услышав скрежет гравия на подъездной дорожке, возвещающий об их возвращении. Быстро скручиваю крышечку, наливаю немного в стакан для сока и с наслаждением ощущаю, как холодная водка прокатывается по языку. Ставлю стакан на стол и переворачиваю вверх дном, как ковбой в кино.