Конни Мейсон - Нежная ярость

• Название: Нежная ярость
• Автор: Конни Мейсон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997

Юную Габби насильно выдают замуж за молодого плантатора с Мартиники. Яростная страсть мужа открывает ей мир чувственных восторгов. Она жаждет любви, не ведая о тайне, заставляющей его избегать глубокого чувства. Разлученные превратностями судьбы, они пытаются забыть друг друга, но над своими сердцами они уже не властны.

---

Внезапно его потное тело отделилось от кровати, полетело по комнате и грохнулось у голых ног Дейзи. Раф был слишком обессилен, чтобы ответить, и лишь изумленно охнул.

– Убирайся, ты, тварь! – закричал Филип, сжигаемый бешенством. – Убирайся, пока я тебя не убил.

Раф неуверенными движениями встал на ноги, подобрал разбросанную одежду и вышел.

Дейзи пыталась последовать за ним, но Филип снова схватил ее за запястье и подтащил к постели.

– Что ты ей дала? – гневно спросил он, показывая на Габби.

– Ничего! Ничего! – отвечала она, с каждой минутой все больше пугаясь. – Ты уверен, что это твоя жена?

– Это моя жена, – мрачно ответил Филип, – и я знаю, что ее одурманили, иначе ее бы здесь не было. Мне ничего не стоит убить женщину, так что давай, Дейзи, говори правду. – Его хватка стала сильнее, он заламывал руку Дейзи за спину, пока она не закричала от боли.

– Хорошо! Хорошо! Я скажу тебе, только, ради Бога, не ломай мне руку!

– Ради собственного блага изволь говорить правду! – Филип с трудом смог оторвать взгляд от Габби, которая металась в постели.

– Я просто дала ей возбуждающее средство, чтобы сделать ее более... сговорчивой.

Филип громко выругался:

– Черт тебя побери, сколько ты ей дала?

– Всего несколько капель в стакане вина. От этого вреда быть не может. Я много раз использовала это снадобье, и никогда не было вредных последствий... только...

– Только что? – Филип сильнее сжал руку Дейзи.

– Я... я никогда не видела, чтобы это подействовало так... – пробормотала Дейзи, морщась от боли.

– Ты оставила бутылку в ее комнате, когда ушла?

– Да нет же! Я взяла бутылку с собой. – Вдруг испуганное лицо Дейзи осветилось новой мыслью. – Мой бокал... – охнула она. – Я оставила у нее в комнате нетронутый бокал вина и... – Она замолчала и посмотрела на столик, на котором стояло два пустых бокала. Филип проследил за направлением ее взгляда, и ему без дальнейших объяснений стало понятно, что Габби выпила содержимое обоих бокалов.

– Если твое проклятое снадобье повредит ей или ребенку, я вернусь и убью тебя собственными руками, – пригрозил Филип.

– Ваша жена беременна? – ахнула Дейзи. – Откуда мне было знать? Она ничего не говорила о ребенке.

– А как вообще она оказалась в твоем доме? – спросил Филип, сжав руку Дейзи еще сильнее. Зная Габби, он был уверен, что она никогда бы не пришла добровольно в публичный дом.

– Мой друг спас Лизу... или как там ее зовут, от матроса по имени Большой Джейк, который чуть ее не изнасиловал, а потом этот друг привез ее ко мне.

– И она согласилась добровольно? – спросил Филип с явным недоверием. – Говори правду! – закричал он, увидев, что Дейзи колеблется. – Если я увижу, что ты лжешь, я пойду в полицию и заявлю, что ты похитила мою жену.

Дейзи ничего не оставалось, как рассказать Филиппу все, что она знала о Габби и о том, как она оказалась в борделе. Закончив рассказ, она подмигнула Филиппу и спросила с большим любопытством:

– Значит, это вы тот жестокий муж, от которого она убегает? Хотела бы я услышать эту историю, голубчик.

У Филиппа непроизвольно дернулся подбородок, и он с трудом сдержался, чтобы не поддаться искушению ударить мадам.

– Ее дважды опоили! – с тревогой воскликнул он. – Твой друг Майк одурманил ее, чтобы привезти сюда!

Дейзи отшатнулась от его обвиняющих слов.

– Но ведь в первую ночь ей дали только снотворное, – возразила она. – Неужели вы полагаете, что я хотела причинить ей вред? Ведь для меня это было значительное вложение денег.

– Но как же ребенок, которого она носит? Не может ли снотворное или это возбуждающее средство навредить ему? – спросил Филип, вне себя от беспокойства.

– Я не знаю, – нерешительно ответила Дейзи, – но я уверена, что с ней все будет в порядке, когда действие снадобья закончится. До сих пор это никому не приносило вреда.

– Клянусь Богом, будем надеяться, что ты права! – угрожающе произнес Филип так, что Дейзи вздрогнула от страха.

Внезапно гнев оставил Филиппа. Он отпустил Дейзи, взял на руки Габби, завернутую в атласную простыню, и стал баюкать ее, как маленького ребенка. Затем он завернул ее в одеяло и вынес из комнаты.

Как будто узнав руки Филиппа, Габби застонала и крепче прижалась к нему.

– Все в порядке, моя милая, – нежно прошептал он. – Никто и ничто больше не причинит тебе вреда. Я всегда буду о тебе заботиться. – Обернувшись к Дейзи, он сказал: – Прикажи подать свой экипаж к черному ходу. – Дейзи замешкалась, и Филип с силой подтолкнул ее: – Шевелись, ты, шлюха, шевелись!

Подхватив пеньюар Габби, Дейзи завернулась в него и побежала выполнять приказ. К тому времени, когда Филип со своей ношей дошел до задней двери, его поджидали карета и кучер. Вскоре они уже ехали в сторону порта.

Приказав капитану «Стремительного» взять курс на Мартинику, Филип отнес Габби в каюту и осторожно положил ее на кровать. Потом он приказал испуганному матросу Лавилю, который вертелся поблизости, принести горячей воды, йод и полотенца. Только когда Лавиль принес все это и удалился, Филип развернул Габби и тщательно осмотрел многочисленные укусы и царапины на ее обнаженном теле.

Громко проклиная Большого Джейка, Майка, Дейзи и Рафа, Филип осторожно обмыл и обработал каждую ранку, морщась от боли.

Все это время, пока Филип ухаживал за Габби, снадобье продолжало действовать на ее сознание и тело: она дергалась и отзывалась на его нежные прикосновения, все еще испытывая мучительное желание. Филип укрыл Габби, а сам придвинул стул и уселся рядом, чтобы наблюдать за ней, боясь возможного выкидыша.

Он, должно быть, задремал, потому что, проснувшись, внезапно увидел, что Габби сидит на кровати, расстроенная и с безумным взглядом. Казалось, что она его не узнает, хотя Габби постоянно повторяла его имя.

– В чем дело, милая, – спросил он с напряженным от беспокойства лицом. – Как я могу тебе помочь?

– Возьми меня! Пожалуйста, возьми меня! Я вся горю! – воскликнула она, хватаясь за него. – Почему ты заставляешь меня так страдать? Люби меня!

Ее губы дрожали. Глядя на нее, Филип страдал. Она понятия не имела, что делает, не осознавала себя, и Филип надеялся, что Габби не вспомнит, что произошло в заведении Дейзи, а он ей об этом никогда не расскажет.

Габби продолжала свои мольбы. Не в силах смотреть на нее безучастно, он сел на кровать, взял ее на руки и нежно поцеловал.

– Скорее! Скорее! – просила Габби, срывая одежду с Филиппа. Хотя он знал, что она все еще находится под воздействием возбуждающего снадобья, противиться он не мог. «Кроме того, – сказал он себе, – она явно испытывает мучения от неудовлетворенного желания, а кто лучше сможет утолить эту муку, если не я». По крайней мере, он возьмет ее нежно и с любовью в отличие от этого животного Рафа, который удовлетворял свою необузданную похоть.

Филип нежно ласкал Габби, и ему на минуту почудилось, что она узнала его. Ее остекленевший, безумный от вожделения взгляд сменился нежным, сияющим выражением. Даже исчезла ее дрожь, когда Филип медленно двигался внутри ее. Достигнув пика страсти, она наконец издала стон удовлетворения, как женщина, которая любит и любима.

Сразу после этого Габби блаженно свернулась калачиком в объятиях Филиппа и заснула глубоким сном. Филип долго смотрел на нее и наконец тоже забылся.

Он проснулся первым и наблюдал за безмятежным выражением лица спящей Габби, боясь шевельнуться и потревожить ее. Он вспоминал прошлую жизнь и свою ужасную несправедливость в отношении Сесили и Габби. Все, что произошло, было его виной. Он знал в глубине души, что после последней попытки Габби расстаться с ним он не может удерживать ее против воли, если не хочет, чтобы это повторилось. Он никогда с ней не разведется, но и не будет настаивать на том, чтобы она жила с ним.

Его полное пренебрежение чувствами и желаниями Габби, когда он держал ее на «Стремительном» фактически на правах пленницы, было во многом причиной испытаний, выпавших на долю Габби. Филип не мог себе этого простить. Даже теперь у него выступал холодный пот при мысли о том, как Раф осквернял это хрупкое тело, и он молил Бога, чтобы Габби ничего не вспомнила. Никогда в жизни он не расскажет ей о том, как ее унизили и оскорбили. Но разве сам он ее не унижал и не оскорблял? – подумал Филип виновато.

– Господи! Как ты смогла все это выдержать? – воскликнул он, снедаемый угрызениями совести, и прижал Габби к себе.

С глубокой тоской он вспоминал время, когда они оба были влюблены и счастливы, когда радостно ждали рождения ребенка. Их чувства по-прежнему были глубокими и сильными, но теперь к ним примешивалось недоверие. Возможно ли вновь обрести то, что они испытывали друг к другу?

Габби пошевелилась в объятиях Филиппа, медленно открыла глаза и в замешательстве огляделась вокруг.

– Боже мой! – воскликнула она горестно. – Почему у меня так страшно болит голова?