Тереза Медейрос - Озорница

• Название: Озорница
• Автор: Тереза Медейрос
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-007695-9

Однажды океанская волна вынесла на берег прекрасную девушку. Джастин Коннор, когда-то предпочетший герцогскому титулу и богатству полную опасностей и приключений жизнь в Новой Зеландии, едва мог поверить, что судьба послала ему такой чудесный подарок. Но подарок обернулся жестокой насмешкой. Захваченный страстным влечением к юной, сумасбродной красавице, Джастин понимает, что не имеет права поддаться этому чувству. Он один знает то, о чем она даже не догадывается.

---

Спрятавшись за кустом, Джастин стал наблюдать за домом, не обращая внимания на капли дождя, стекавшие с широких полей шляпы и падавшие ему на нос. Взгляд был прикован к окну, откуда падал свет лампы; от этого на сердце становилось тепло. Можно было представить Эмили, склонившую голову над книгой либо занятую полезной женской работой. Скажем, сдирает кожу с гаттерии в надежде, что из Пышки получится пара отличных ботинок. Смешно, конечно, а если серьезно, нужно научиться доверять девчонке, иначе она никогда не проникнется доверием к тем, кто ее приютил.

Джастин заставил себя встать и направился было в сторону селения маори, но тут его уха коснулась ангельская мелодия. В первое мгновение подумалось, что музыка звучит в его голове, знакомая и привычная, как бег крови в венах, но в груди вдруг защемило, и сердце сжалось. Его озарило: «Да ведь это Эмили!» Ее низкое контральто придавало творению Джастина бесхитростное обаяние и детскую невинность, качества, которые не могли даже присниться, когда он корпел над бумагой. Голос девушки как бы отбросил шелуху, все лишнее, надуманное и выводил мелодию в первозданной чистоте, а сочинитель, помнится, затратил немало сил и времени, стараясь представить, как поют гобои и где вступают французские рожки.

Не ведая того, не прилагая никаких усилий, Эмили сумела переложить чужую мелодию на свой лад и придать ей свое, особое звучание. Даже если сбудутся мечты и эта музыка всколыхнет концертные залы Европы, до самой смерти Джастин запомнит свою мелодию именно в таком исполнении, когда его творению дал жизнь чистый девичий голос.

Но в ту минуту его обуревали иные эмоции. Над ним словно бы надругались, залезли в самую душу грязными лапами и вырвали сердце. Яростно сверкая глазами, Джастин двумя длинными шагами преодолел расстояние до хижины и широко распахнул дверь.

Эмили вскинула голову, лившаяся из ее горла мелодия прервалась, девушка восторженно посмотрела на хозяина хижины и воскликнула:

— Джастин! У тебя получилось изумительно!

Глядя на раскрасневшуюся девушку, которая, полуоткрыв губы, встретила его доверчивым взглядом темных глаз, Джастин невольно вспомнил, что где-то видел схожую картинку, но где именно, не мог себе представить и оттого разозлился еще больше. Сбросив шляпу, он раздраженно закричал:

— Кто дал тебе право рыться в моих личных вещах? Что ты о себе думаешь, черт бы тебя побрал?

Эмили помрачнела и взглянула на Джастина: «А что, если рассказать ему все без утайки?» — подумала она. Однако у него был такой вид, что охота откровенничать тут же пропала. Дождь, вероятно, немилосердно лупил его по спине, прикрытой плащом, пряди мокрых волос сбились на лоб, спрятав глаза. Джастин поправил волосы, и стало видно, что его распирает от ярости. Такое выражение Эмили не раз видела на других лицах и по опыту знала, что дерзить сейчас не время.

— Права мне никто не давал, — призналась девушка, прижав коленом к груди плотные листы бумаги с нотами чудесной мелодии, будто хотела уберечь еще звучавшие в памяти звуки. — Ты что, сердишься?

Джастин с такой силой хлопнул дверью, что с потолка посыпалась труха.

— Значит, сердишься, — заключила девушка.

Джастин вырвал из ее рук листы бумаги и принялся туго сворачивать их в рулон с таким остервенением, будто скручивал шею своей обидчице. Эмили встала, отряхнула юбку и поинтересовалась:

— А теперь что, ты накажешь меня и не будешь со мной разговаривать?

— Считай, что тебе крупно повезло, если дело ограничится только этим, — парировал Джастин, многозначительно постучав рулоном по ладони.

— На удачу надеяться не приходится. Мне всю жизнь не везло.

— Ко мне это относится в равной степени, особенно с тех пор как мы с тобой повстречались.

— Неправда, — возразила Эмили, убрав руки за спину. — Нельзя сказать, что мы повстречались. Просто так получилось. Ты шел по берегу и натолкнулся на меня совершенно случайно. На моем месте могла оказаться бродячая собака или…

— …гнилое яблоко, — поспешил вставить Джастин.

Эмили низко опустила голову, но Джастин успел заметить гримаску боли, искривившую ее губы, и ему стало стыдно за свое поведение. Однако сама виновата, не нужно подливать масла в огонь и вспоминать о той ночи на берегу. Ему никак не удается изгнать из памяти соблазнительные формы ее нагого тела. Да и сам хорош, нечего сказать! Посчитал ее, видите ли, даром моря. Скорее то было адское искушение. Старик Посейдон по сей день довольно потирает руки, сидя на троне из кораллов и морских водорослей, не может нарадоваться владыка морей, что избавился от несносной девчонки. На секунду пришла дикая мысль: надо было в ту ночь не мешкать, не рассусоливать, раздвинуть бедра и сделать свое дело, прежде чем обнаженная девица придет в себя и откроет рот. Все равно ничего путного она пока не сказала.

— Что ты на меня уставился? — испуганно воскликнула Эмили. Джастин смотрел на нее так, словно вот-вот набросится, и ей стало страшно.

— Что ты имеешь в виду? — промурлыкал он, ощутив, как внизу живота завязывается тугой узел.

Именно туда попала Эмили кулаком, ответив:

— Ты смотришь так, будто я французское пирожное, а ты целый месяц голодал.

— Откровенно говоря, дорогая, прошло значительно больше одного месяца, — гнул свое Джастин, с каждым словом медленно надвигаясь на девушку. — Сейчас я горько сожалею, что не съел тебя сразу же еще тогда, на берегу. Поступи я именно так, мог бы насытиться хотя бы на короткое время… но этого не произошло, и меня по-прежнему мучает голод. — Джастин ласково потрепал девушку по щеке. — Тебе никогда не приходило в голову, что ты всего-навсего неблагодарная, лживая, дерзкая, взбалмошная девчонка, сующая нос в чужие дела? — По мере того как он говорил, голос его поднимался все выше и сорвался на крик: — Должен тебе сказать, что я перечислил лишь твои лучшие качества!

Ошеломленная Эмили отступала под шквалом обвинений, пока не уперлась бедром в край стола. Дальше отступать было некуда, она вздернула голову, выпятив подбородок, и заявила, демонстрируя полное самообладание:

— Мне известны мои недостатки, и ничего нового ты не сообщил, но, если это доставляет тебе удовольствие, можешь продолжать. Разберем меня по косточкам.

Джастин зарычал, отпрянул и принялся метаться по комнате, но, сделав несколько шагов, замер и огляделся. Хижина преобразилась. Под ногами не путались скомканные одеяла, а книги, которые он привык расшвыривать куда попало, были сложены аккуратными стопками вдоль стены. Джастин перевел взгляд на Эмили, скромно потупившуюся возле стола.

— Книги, мои книги, — растерянно пробормотал Джастин. — Что она сделала с моими книгами? С ума можно сойти! Теперь уж точно мне никогда не удастся найти нужную книгу.

— Почему же? — притворно удивилась Эмили. — Нет ничего проще. Все разложено по авторам и тематике.

— Раньше я знал, где что лежит, — жалобно проговорил Джастин, — а теперь ты навела здесь порядок, и мне никогда не удастся в нем разобраться.

В девушку вселился чертик, подстрекавший противоречить, спорить, насолить неблагодарному. Эмили сняла с верха ближайшей стопки альбом детских лет Джастина, помахала перед его носом и язвительно поинтересовалась:

— А это ты давно видел, Гомер?

Джастин вырвал альбом из ее рук, потянулся, чтобы открыть ящик стола, сильно дернул, ящик грохнулся на пол, и из него посыпались бумаги, бутылочки с чернилами, карандаши, тонкая золотая оправа для очков и рулон пожелтевшей бумаги, перевязанный куском шпагата. Бормоча под нос ругательства, Джастин присел на корточки, начал собирать и запихивать назад содержимое ящика.

Эмили устроилась рядом, чтобы помочь ему, а оказавшись полезной в нужную минуту, восстановить мир в доме. Первым под руку попался какой-то официальный документ, украшенный витиеватой подписью, но она его выпустила из рук, как только взгляд ее упал на связку писем. Конверты были надписаны уже знакомым твердым почерком Джастина. А он тем временем продолжал бурчать сквозь зубы:

— Если бы я окончательно сошел с ума и решил, что мне нужна помощь женщины для наведения порядка в доме, я бы давно уже женился, но, как видишь, этого не случилось, и, надеюсь, никогда не случится. Кто тебя надоумил рыться в моих вещах? Оставь меня в покое.

Джастин протянул руку, чтобы взять связку писем, но опоздал. На конверт упала слезинка, и чернильные буквы расплылись. Вторая слезинка ударила по его руке, как капля соленого дождя.

— Господи, Эм! Только не реви! Достаточно того, что Пенфелд вечно плачет.

Эмили ничего не слышала. Все ее внимание было сосредоточено на связке писем, адресованных мисс Клэр Скарборо, проживающей на Куин-сквер в доме 45, Блумсбери, Лондон. Ни одно письмо не было отправлено по адресу.

Девушка вопросительно взглянула на хозяина хижины, пытаясь проникнуть в его душу, понять его, но глаза застилали слезы. Джастин хотел было ее утешить, но Эмили и след простыл. Только открытая дверь свидетельствовала о том, что здесь недавно побывала грустная девочка.