Петти Мессмен - Богатые мужчины, одинокие женщины

• Название: Богатые мужчины, одинокие женщины
• Автор: Петти Мессмен
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-081-6

Вы помните, как бедная Золушка из сказки Ш. Перро мечтала попасть на бал в королевский дворец? С помощью волшебства она попала туда и стала невестой принца.

Но, оказывается, не только в прекрасных волшебных сказках к Золушкам приходит счастье. Прочитав роман, вы с тремя очаровательными Золушками не только окунетесь в чарующий мир Беверли Хиллз, с его шикарными приемами с рок– и кинозвездами, с роскошными ресторанами и богатыми домами, но и убедитесь, что мечты не всегда остаются только мечтами.

---

«Любовный недуг», – думала Сьюзен, пристально глядя через улицу, на яркую неоновую вывеску, не дававшею ей думать ни о чем, кроме Марка.

Знаменитый, старый, художественно отделанный проход под аркой выглядел очень притягательно в фиолетовом, желтом и зеленом неоне. Живые буквы вызывали в ее воображении видения Пейдж и Марка, идущих рука об руку смеющихся, флиртующих, прислоняющихся к фонарным столбам и целующихся с истинным наслаждением. Она рисовала себе Пейдж, отказавшуюся от навязчивой идеи найти богатого мужчину, по уши влюбившуюся в любовь и влюбившуюся в Марка. Сценарий имел довольно серенькое продолжение: Сьюзен выходит замуж за кого-то, типа Дена, становясь богатой, но несчастной. Возможно, он будет изменять ей, потому что она недостаточно очаровательна. Она обнаружит это, но попытается смириться на какое-то время. Но затем, не в силах справиться с собой, разведется с ним, и все закончится неким символическим соглашением, а ее, ставшую на пару решающих лет старше, снова будет ждать полное одиночество.

– Все это, – пошутил потенциальный жених, когда она забыла ответить. – Вы, должно быть, действительно голодны.

Сьюзен была слишком зла, чтобы чувствовать голод. Она отвела взгляд от пирса и посмотрела через стол на своего спутника. У него была приятная улыбка, которая внезапно заставила ее почувствовать себя виноватой. Сьюзен улыбнулась ему в ответ, желая наладить контакт, а затем посмотрела в меню, читая его в первый раз.

– По-моему, мне бы хотелось…

Описания блюд расплывались. Почему она так подавлена? Ведь они с Марком только что познакомились. Может, быть, он даже не понравился бы ей. Из того, что она уже знала, следовало, что он скучный, самодовольный сноб-профессор. А из того, что она знала о Дене Салливане, следовало, что он был лучшим приобретением на всем Западном побережье. У них с Марком не было назначено свидание, так почему же Пейдж не могла пойти с ним? В любом случае, Пейдж не заинтересована в людях типа Марка. Просто ей не хотелось оставаться дома одной. И она любит танцевать.

– Капеллини… или, может быть, что-то из мескитового гриля, – выдавила из себя Сьюзен.

Что ей было необходимо на самом деле, так это – выпить. Вино, которое заказал Ден, охлаждалось в ведерке рядом со столом, потому что Ден, попробовав его, решил, что оно недостаточно холодное. Сьюзен кинула взгляд на вино – она с удовольствием выпила бы его теплым. Ну, могла бы положить кубик льда в бокал.

– И то, и другое – хороший выбор, – сказал Ден, по-видимому, задавшись целью устроить ей хороший вечер. – Вы могли бы начать с капеллини, а затем продолжить цыпленком, жаренным на меските.

У него была детская доверчивая улыбка. Она прорывалась через заученную изысканность. Сьюзен закрыла меню.

– Вы не могли бы поменяться со мной местами? – спросила она.

Ей не хотелось, чтобы это свидание превратилось в «отработку». Она решила сосредоточить все свое внимание на нем, а это было невозможно, когда прямо перед ее глазами маячил пирс, занимавший все ее мысли. Ден странно посмотрел на нее, вежливо поднялся со стула, и она облегченно вздохнула. Весь вечер смотреть на нарисованную кирпичную стену было определенно лучше, чем на проклятую неоновую вывеску, освещающую то место, где она хотела бы быть, но не могла. Пробираясь вокруг стола, чтобы поменяться с ним местами, Сьюзен убеждала себя, что если это переключит ее, то она прекрасно проведет время. Задев друг друга, они протиснулись нос к носу через узкое пространство. Скользнув на свое место, она поймала в своем стакане с водой тот же, упрямо подмигивавший ей, зелено-фиолетовьы блик, продолжавший безжалостно ее дразнить. С твердой решимостью она отодвинула его как можно дальше в тень.

Дену Салливану было сорок четыре года. Он вырос в Беверли Хиллз и учился в одной школе вместе с Ричардом Дрейфуссом, Альбертом Бруксом, Робом Рейнером и некоторыми другими из преуспевших, чьи имена были ей незнакомы. Пока он без умолку болтал о своих достижениях, как бы держа подготовленную речь, она пыталась демонстрировать восторженность, приходя к заключению, что он побывал на многих свидания к вслепую. После школы Ден поступил в Южно-калифорнийский университет. У его отца была брокерская фирма, и он пошел по его стопам. Он катался на лыжах, играл в гольф и теннис в загородном клубе, посещал только элитные кинотеатры и рестораны, ходил раз в неделю к психиатру, принимал средства, восстанавливающие силы, и пил пиво «Корона». Они со Сьюзен не имели ничего общего.

Когда Сьюзен мазохистски спросила Дена, не хочет ли он после ужина пойти через улицу на пирс, он посмотрел на нее, как на чокнутую, и буквально зашелся от смеха, словно это было удачной шуткой.

– Что? Слиться с народом?

Ден объяснил ей, что пирс является «дном города», захудалым и грубым, бельмом на глазу, как магнитом притягивающим преступников, и если бы океан поглотил его во время шторма или землетрясения, Санта-Монике это только пошло бы на пользу. Видимо, забавляясь ее деревенской наивностью, он торжественно продолжил, что по данным полиции, уровень преступности в районе, прилегающем к пирсу, в пять раз выше, чем в остальном городе. Потом снова рассмеялся, кичась своей элитарностью, с ухмылкой превосходства приглаживая пальцами свою прическу а ля Майами Вайс, и добавил, что если она принесла с собой пистолет или нож, то они, возможно, могли бы еще раз обсудить этот вопрос.

Сьюзен снова выставила на свет свой стакан, располагая его таким образом, чтобы поймать красочный неон, который призывал ее, но явно не Дена. Получая своеобразное утешение, она решила смотреть на стакан весь вечер.

Они целовались, как школьники, прислонившись к фонарному столбу. Шаткий деревянный пирс под ними колебался от топота людей, танцующих и прыгающих вокруг под великолепный старомодный рок-н-ролл пятидесятых, который играл оркестр, расположившийся под трехсторонним бело-синим полосатым навесом. Мерцающие буквы на ударной установке высвечивали название группы «Лил Элмо и Космос». Пышные прически, смуглая кожа и гладкие костюмы выдавали в них итальяшек.

«Тряхни-ка, детка…» – разносилось в пропитанном морем воздухе, смешиваясь с грохочущим внизу прибоем, приветственными одобрительными возгласами толпы, которая была так велика, что выплескивалась за пределы навеса на скрипучий дощатый пирс.

Молодая, неряшливого вида тусовка находилась в постоянном движении, танцуя и качаясь с поднятыми вверх руками, зараженная музыкой, не позволяющей стоять на месте. Это было невероятно забавно.

– Потанцуй со мной, – попросил Марк Пейдж посреди лучшего на ее памяти поцелуя.

– Хммм, две вещи я люблю больше всего, – прошелестела она ему в губы, затаив дыхание.

На вкус Марк был как вишневое мороженое. Со ртом ярко красным от падкого ледяного фунтика он выглядел мило. А ее губы, скорее всего, были фиолетовые.

– Две вещи? Какие? – Он просунул руки между ее головой и зеленой ребристой поверхностью фонарного столба, вжимая свое тело в ее невероятно соблазнительные формы.

Какая странная ночь! Он всю неделю думал о Сьюзен, с тех пор как встретил ее. А теперь вел себя как школьник с ее подругой, совершенно одурманенный, отключившись так, как уже многие годы не отключался. Он напоминал себе одного из своих студентов. И снова, и снова целовал ее, так жадно, что не мог остановиться.

– Целоваться и танцевать, – ответила Пейдж. – Ты так же хорошо танцуешь, как и целуешься? Мы должны прекратить целоваться, чтобы перейти к танцам.

– Не вижу причины, – засмеялся он, хватая ее и волчком запуская на танцевальную площадку.

– У тебя хорошо получается, – рассмеялась она, ее глаза сияли как звезды.

– Целоваться или танцевать?

– И то, и другое! – выдохнула она, когда Марк глубоко запрокинул ее назад и подхватил у самой земли в рискованном па, вызвавшем аплодисменты.

Они были Джон Траволта и Оливия Ньютон-Джои, и море танцующих расступилось, чтобы освободить им пространство, свистом, криком и хлопками выражая свое одобрение.

Воодушевленная обретенной аудиторией, Пейдж попыталась взять на себя инициативу в танце, но Марк не допустил этого. Он был хорош. Силен. Лучше, чем большинство мужчин, с которыми она танцевала на сцене.

«Господи, не дай мне влюбиться в этого парня», – умоляла она, взвизгивая от удовольствия, когда он, исполняя сцену из избитого мюзикла и крепко держа ее, крутил до тех пор, пока у нее не закружилась голова и она не упала ему на руки.

После очередного взрыва аплодисментов забитая до отказа неистовая танцплощадка снова сомкнулась вокруг них. Неистово пылая в фантастическом экстазе, они танцевали снова и снова, до изнеможения.

– Ты голодна? – спросил ее Марк, когда они отправились вверх по пирсу мимо разнообразных ресторанчиков, натыканных между игровыми павильонами, мимо десятков торговцев с ручными тележками, сновавших по дощатому настилу и продававших все, начиная от горячих темали и печеной картошки до мороженого в фунтиках.