Линда Миллер - Любовь на плахе (Невеста)

• Название: Любовь на плахе (Невеста)
• Автор: Линда Миллер
• Жанр: Исторические любовные романы

Джоли Маккиббен всегда полагала, что замужество без любви равносильно смерти. Но, когда ей самой пришлось выбирать между жизнью с нелюбимым и вечностью, девушка выбрала жизнь.

---

Прошло, казалось, совсем мало времени, когда Даниель, слегка толкнув ее локтем, повернулся на постели. Где-то поблизости за темным окном прокукарекал петух. Тут же пробудилась и Джоли. Вспомнив, где она, девушка натянула на голову одеяло, чтобы не видеть, как одевается Даниель.

— Сегодня мы собираемся на весь день в город, — через несколько секунд объявил ей Даниель, сдергивая одеяло, чтобы заглянуть ей в лицо. Джоли не могла быть абсолютно уверенной, но ей показалось, что его глаза искрятся каким-то странным удовольствием.

— Собери нам завтрак через полчаса

С этими словами Даниель повернулся и вышел. Джоли пулей выскочила из теплой постели, наспех сунула ноги в туфли и понеслась вниз по лестнице разжечь печь. Она качала воду в ведра, когда над лесом появился первый золотой лучик солнца. Он позолотил вековые сосны вдали и пшеницу, колосившуюся в поле рядом с фермой. От такой красоты у Джоли перехватило дыхание.

«Благодарю тебя, Господи!» — подумала Джоли, слишком ясно отдавая себе отчет, что могла бы провести ночь в гробу вместо теплой постели Даниеля Бекэма. Только по милости Божией она может вдыхать свежий воздух этого потрясающего утра, любоваться буйным цветением васильков, качать ледяную воду из колодца и ждать наступления нового дня.

Из небольшого сарая рядом с амбаром появился Дотер и приветственно помахал ей шляпой. За ним по пятам шел самый безобразный кот, какого Джоли когда-либо видела. Одно ухо у него было разодрано, правый глаз превратился в узкую щелочку, и было непонятно, видит он им или нет. Зато левый сиял, словно кусок янтаря, переливаясь золотистым цветом.

— Итак, — начала разговор Джоли, испытывая жалость к коту. — Кто же это такой?

— Это Левитикус, — ответил Дотер, польщенный ее интересом. — Его так назвал Дан’л, потому что он знал, что мы с этим котом подружимся.

Джоли взялась за ведра, готовясь переступить через порог кухни, когда Дотер остановил ее.

— Вот, миссис Бекэм, это для вас. — И Дотер шагнул в густую траву, извлек оттуда полную корзину спелых яблок и поставил ее рядом с кухонным порогом. — Дан’л и я раздавили бы их, но вы леди, и вам будет неудобно в юбке лазить по деревьям.

— Спасибо тебе, Дотер, — сказала Джоли, искренне тронутая и довольная тем, что он назвал ее «миссис Бекэм», словно она и взаправду была настоящей женой Даниеля. Ей и в самом деле стало как-то легче на душе от такого неожиданного подарка, и Джоли внесла в кухню корзину с яблоками. Дотер и Левитикус отправились за амбар по каким-то своим делам, а Джоли поставила вскипятить кофе и быстро закончила с остальными мелкими делами, включая и свой туалет.

Пшеница просто сверкала в солнечных лучах, небо было потрясающе синим, когда Джоли выскочила во двор и поспешила в курятник. Напевая себе под нос, повязала фартук и набрала в подол свежих яиц. Затем осторожно, но быстро добежала до кухни, слетала к колодцу и отрезала кусок свинины.

На кухне порезала аккуратными ломтиками горячий хлеб и сунула их в печь, чтобы приготовить тосты. На сковороде уже жарилась яичница с ветчиной.

На пороге появились умытые Даниель и Дотер. Их раскрасневшиеся от ледяной воды лица были обращены к столу. Джоли скоро накрыла на стол и положила на тарелки то, что приготовила, затем уселась с гордым выражением на лице, ожидая похвалы.

Даниель сердито смотрел на одно-единственное яйцо, пару тонких ломтиков ветчины и кусок поджаренного хлеба, которые она предложила ему.

— Да этого же не хватит на зубок даже маленькой собачке Верены Дейли! — проворчал Даниель, и все хорошее настроение Джоли тут же мгновенно испарилось.

ГЛАВА 3

Джоли молча доложила на сковородку свинину и яйца, которые принесла из кладовой, движения ее при этом были порывистыми и злыми. Может быть, Даниель и спас ей жизнь, но это еще не давало ему права обращаться с ней как с рабыней.

— Эй, а ваша одежда выглядит так, словно вы в ней спали! — радостно возопил Дотер, когда Джоли выложила содержимое сковороды на большую деревянную разделочную доску. — Но не только это. Она вам явно мала. Может, вы стали толстеть, как мадам Анстраттер из земельной управы? Она такая толстая, что может заслонить собой запряженную повозку!

— Дотер! — резко оборвал его Даниель, накладывая себе на тарелку изрядную порцию. — Заканчивай с завтраком и принимайся за работу.

Конечно, Дотер не всегда критически относился к тому, что говорил, но уж дураком он точно не был. Поэтому он послушно умолк и уткнулся в тарелку, ковыряя яичницу с ветчиной.

Джоли выскочила на задний двор, где вчера развесила на просушку свои выстиранные вещи и совсем забыла о них. Теперь ее одежда покачивалась на ветру и была почти сухой; оставались непросохшие кое-где из-за густого утреннего тумана места, но, главное, одежда была чистой.

Не желая лишний раз проходить мимо Даниеля, Джоли быстро переоделась тут же за колодцем в свою одежду, а когда она вернулась, за столом уже никого не было. В окошко она увидела, что ее муж целеустремленно идет в конюшню. Дотера нигде не было видно.

Джоли поставила корзину с яблоками на место, затем поспешила на кухню и быстро и тщательно там прибралась. Она как раз наливала горячую воду из бака, когда появился Даниель. Поскольку она уже видела в конюшне запряженный фургон, с появлением Даниеля Джоли догадалась, что пора ехать в город.

— Оставь это на потом, — бросил Даниель. Джоли вспыхнула. Как бы ни была она искренне благодарна этому человеку за все, что он для нее сделал, Джоли в то же время противилась его неоспоримой власти над ней.

— Было бы лучше, если бы в будущем вы обращались со мной повежливее, мистер Бекэм, — решительно заявила она.

— Было бы лучше, если бы ты заткнулась и делала то, что тебе говорят, — невозмутимо ответил Даниель.

Это унижение как огнем опалило душу Джоли. У нее так покраснели щеки, будто их облили керосином и подожгли. Воинственно выпятив подбородок и распрямив плечи, она молча вытерла руки голубым с белыми полосками полотенцем, нахло-бучила на голову свою шапчонку и пошла к открытой двери.

Даниель первым вышел во двор, обернулся к ней и своими большими руками обнял за талию. Джоли крепко зажмурилась, снова ощутив то странное чувство, пробудившееся в самых потаенных местах ее тела и постепенно заполонившее всю ее. Какое-то мгновение она, едва дыша, стояла перед ним, а Даниель тем временем отступил на шаг и сдернул с головы ее мужской котелок. Когда они проходили мимо ухоженного, как, впрочем, и все в поместье Бекэма, сада, он нахлобучил ее верную шляпу на голову пугала и слегка улыбнулся каким-то своим мыслям.

И снова Джоли была глубоко оскорблена, но теперь она воздержалась от каких-либо замечаний. Она ведь почти ничего не знала об этом Даниеле Бекэме, хотя нет, одно она уже успела понять: если он что-либо вбивал себе в голову, то нечего было и думать перечить ему.

Джоли, не дожидаясь помощи, вскарабкалась в фургон и уселась на козлах так прямо, словно аршин проглотила, с независимым видом расправила свою потрепанную коричневую юбку так, как сделала бы это благородная леди, одетая в роскошный бархат. Все, что осталось у Джоли, — это ее честь и достоинство, а уж от них она не намеревалась легко отказаться.

— Это была такая милая шляпа, — без всякого выражения сказала Джоли, не глядя на Даниеля, который водрузил свое мускулистое тело рядом с ней. — Она защищала от солнца мое лицо.

— А теперь будет ворон пугать, — ответил-Даниель и взмахнул вожжами. — Тебе понадобятся несколько подходящих капоров и воскресная шляпка.

Джоли замерла при слове «воскресная», затем, прищурившись, взглянула на Даниеля так, словно собралась изучить его профиль.

— Я не из тех женщин, кто ходит в церковь, — без обиняков сказала она.

Даниель в это время выезжал сквозь главные ворота на проселочную дорогу, и хотя это было не столь уж трудным делом, он, казалось, целиком сосредоточился на нем.

— Может быть, раньше и не ходила, а теперь будешь!

Подумав о том, что ей предстоит высидеть целых три часа в церкви на длиннейшей службе, замаливая свои и, возможно, отцовские грехи, Джоли даже застонала.

— Тогда лучше бы меня повесили!

Громкий смех мужа заставил ее вздрогнуть, хотя она и ожидала подобной реакции.

— Уверен, преподобный Блэкборроу по достоинству оценит твой энтузиазм.

Джоли тяжело вздохнула.

— Полагаю, что он такой же нудный и многоречивый, как все священники, — посетовала с покорностью судьбе. Но сейчас не было никаких оснований не подчиняться Даниелю. Во всяком случае Джоли знала, что в данный момент у нее просто нет выбора.

Даниель снова ухмыльнулся и лихо нахлобучил свою старую потрепанную шляпу, но на Джоли даже не посмотрел и никак не отреагировал на ее замечание.

По обеим сторонам дороги в жарком августовском воздухе колосилась золотая пшеница. Лошади, фыркая и мотая головами, несли фургон вперед. На одном из ухабов Джоли бедром коснулась твердого, как камень, бедра Даниеля и отскочила, сло — вно ее укололи булавкой. Капли пота тут же выступили у нее в ложбинке между грудей, на шее, над верхней губой.