Петр Муравьев - Полюс Лорда

• Название: Полюс Лорда
• Автор: Петр Муравьев
• Жанр: Современная проза
• Год: 1992

В своем творчестве Петр Александрович Муравьев, а человек он многообразных дарований (экономист-управленец, литературовед-руссист, писатель и живописец), следует заветам Великой Русской литературы. В его романах, пьесах, рассказах встают, может быть, главные вопросы, которыми мучились и мучаются лучшие русские писатели: как сделать правильный нравственный выбор в жизни, как остаться в мире меняющихся ценностей самим собой, как быть человеком? Герои произведений Муравьева русские эмигранты с их надеждами и верой, с их слабостями и ошибками. Там, где же их нет, все равно возникает тема России, ее отблеск, ее дух. Там возникают вечные русские вопросы о смысле жизни. Таков роман "Полюс Лорда" – остросюжетный, художественно разработанный, где Муравьев испытывает влияние Достоевского. Но согласитесь, что это не худшее влияние, которое приносит автору романа глубинный психологизм и нравственную огранку всех поступков героя.

Мы открываем для нашего читателя писателя, чье творчество созвучно нам, наполнено обаянием той России, так непохожей на нашу нынешнюю Родину, которая ушла от нас в другой мир.

---

Я стал обдумывать устройство дружеской вечеринки с участием Дорис. Это, полагал я, сразу покажет, на что я могу рассчитывать, да и ей поможет проверить свои силы.

Празднование новоселья было бы отличным для этого предлогом, если бы не ограниченные возможности моей квартиры. Мне хотелось собрать общество побольше, людей разных, на ком я и смог бы проверить прочность моей связи с Дорис.

Так я пришел к мысли устроить встречу на дому у Салли. Я не сомневался, что она одобрит мой план.

Поначалу я старался каждого намеченного гостя мысленно прощупать, взвесить, так сказать, его такт и добронамеренность, но вскоре убедился, что такая осмотрительность мне не по плечу: знакомства мои были ограничены. Конечно, это были те же Кестлер, Харри, Ветольди, Брауны, двое бывших сослуживцев, управляющий делами нашей фабрики Ханс с женой и еще двое наших служащих. Дополнительно я внес в список нескольких деловых знакомых – главным образом ради Брауна.

Когда план окончательно созрел, я позвонил Салли и рассказал ей о задуманном. Она оживилась.

– Это ты хорошо придумал, Алекс, – сказала она. – Это будет полезно и в смысле деловых контактов, не правда ли?

О том, что будет Дорис, я упомянул лишь под конец, причем с какой-то излишней, настороженной настойчивостью, будто ожидал возражений.

По-видимому, Салли была удивлена моим тоном, потому что я услышал в трубку:

– Конечно! Я давно хотела с ней познакомиться!… Дорис я еще ничего не успел сообщить: она улетела на целую неделю к тетке в Нью-Орлинс.

Как томительно тянулись дни – один, другой, третий…

Только в среду вечером Дорис вернулась. Я сразу помчался к ней. Привез с собой пирожных, шампанского и еще огромный букет ее любимых георгинов. При виде цветов Дорис воскликнула:

– Ты с ума сошел! Такому букету позавидовала бы и английская королева! У меня и вазы подходящей не найдется!

Я посмотрел на нее с восхищением.

– Бедная королева! Она охотно отдала бы и цветы и корону в придачу, чтобы увидеть в зеркале твое отражение.

Дорис рассмеялась:

– А я бы не прочь увидеть на себе ее корону!

– Она к тебе ничего не прибавит!

Болтая таким образом, мы уселись на диване. Я взял ее руки в свои.

– Ты больше не боишься меня? – спросил я.

– Нет!

– И на людях тоже… не побоишься?

– Я же сказала, что нет! Хочешь, поедем в ресторан… Сегодня?

Я молчал.

– Хочешь? – повторила Дорис.

Но я колебался – слишком неожиданно все это складывалось. Моя неуверенность, видимо, передалась ей, и она уже спокойней сказала:

– Если не сегодня, то завтра, – когда хочешь.

– Не сегодня и не завтра, а в субботу на следующей неделе, – отвечал я.

– Отлично, в субботу!

– И не в ресторане, – продолжал я, – а у нас на дому, в Нью-Джерси.

– Еще лучше!…Только что это – какая-нибудь оказия?

– Да, что-то вроде деловой вечеринки. Я давно об этом подумывал. И, конечно, будет Салли.

– Это хорошо; ты столько о ней рассказывал.

– Ты ее очень любишь?

– Ее все любят, она добрая.

Дорис помолчала, потом спросила шутливо:

– А ты бы женился на ней… ну, если бы меня не было?

Я невольно улыбнулся:

– Не знаю… Может быть, и женился бы…

***

Время шло, и по мере того как приближался назначенный день, мною все больше овладевало беспокойство. За чувство Дорис я не тревожился, но в силах ее и выдержке не был уверен. Ведь она, наверное, догадалась, зачем мне это понадобилось, и от этого ей может стать страшно. Тем более что не от нас одних все зависит; будут и другие, и тогда один необдуманный шаг, неосторожный взгляд, и все рухнет, все!

Думая об этом, я изо всех сил сжимал себе виски. Да, откопать клад я еще мог, а вот буду ли в силах поднять его?

ГЛАВА 19

Наступила наконец долгожданная суббота. Хоть я и заночевал накануне в Нью-Йорке, я не сказал об этом Дорис. Я даже не отзывался вечером на телефонные звонки, хотя не сомневался, что это была она. Знал, что довольно будет двух фраз, и я как на крыльях помчусь к ней или принужу ее приехать, и тогда… Нет, мне нужно было хорошенько подготовиться ко всему, что ждало меня завтра.

Я лег спать рано и рано поднялся. Солнце еще не взошло, но отсвет его сияния уже охватывал полнеба. День обещал быть погожим, и это придало мне бодрости. «Обойдется! – уверял я себя. – Все обойдется как нельзя лучше!»

Я приехал к Салли сразу после обеда, чтобы помочь ей в приготовлениях. Особых хлопот, собственно, не предвиделось: ужин должны были доставить из ресторана, да и гостей ожидалось не так уж много. Несмотря на это, Салли носилась как угорелая, всюду находя неполадки. Я смеялся:

– Ты хлопочешь так, будто у нас дипломатический прием!

Такой я ее давно не видал: возбужденная, с блестящими глазами, она была неузнаваема. И одета была с кокетливостью женщины, долгое время прятавшей естественные наклонности под личиной матроны. Длинное вечернее платье со смелым вырезом спереди, и еще более смелым – на спине, ничуть не скрывало изящных форм и мягких, чуть кошачьих, движений.

Гости начали съезжаться к пяти. Первым приехал Майк Фендер с женой, нервной говорливой женщиной, преждевременно состарившейся – должно быть, от частых абортов. Потом прибыл Ханс с супругой, маленькой доброй старушкой.

Пользуясь хорошей погодой, гости располагались в креслах на веранде. Появившаяся неизвестно откуда девушка разносила напитки и холодные закуски.

Я вертелся возле телефона, ожидая звонка: Дорис обещала позвонить со станции.

К шести собрались все, кроме Браунов, Дорис и Кестлера. Было весело и непринужденно. Даже Харри, приехавший в мрачном настроении, вскоре разошелся и теперь ораторствовал в окружившей его компании. Увидев Салли, он предложил тост за хозяйку. Закончил так:

– Вы, миссис Беркли, настоящая волшебница, потому что, глядя на вас, веришь, что сущетствует радость. Нужно быть совершенно бесчувственным, чтобы, испытав на себе ваше влияние, оставаться таким скептиком, как ваш пасынок! – Он строго погрозил мне пальцем.

Мне хотелось показать старому лицемеру кулак, вместо этого я засмеялся.

– Дорогой друг, – сказал я, – в Данбури, в штате Коннектикут, я видел кладбище при больнице, но мне не случалось встречать аптеки при похоронном бюро. Вы гениальны, Харри!

Харри хохотал:

– К сожалению, это секрет, который останется между нами.

– Это не наша вина, – нет пророка в отечестве своем.

– Потому что они всегда появляются не вовремя! – весело воскликнул Харри, но я уже не слушал.

Из-за поворота дорожки вынырнуло такси. В следующий момент я узнал пассажирку.

События, даже самые незначительные, повергают в смятение, если наступают неожиданно. Что-то дрогнуло во мне. Я быстро шепотом попросил Харри:

– Пожалуйста, встретьте гостью! – а сам бросился в гостиную. Там, стоя у окна, я стал следить за происходящим.

Харри было двинулся, чтобы исполнить мое поручение, но Салли остановила его и сама стала спускаться по ступенькам, как раз когда Дорис вышла из машины и, оправляя платье, осматривалась кругом.

Они медленно сходятся – одна – маленькая и напряженная как пружина, другая – высокая и прямая как статуя. В их движениях было что-то странное, выжидающее… Только последние шаги обе ускорили и вот уж встретились, знакомятся, а затем, непринужденно болтая, идут к дому.

Прятаться дальше было неудобно, и я, с бьющимся сердцем, вышел на веранду. Увидев меня, Дорис улыбнулась:

– Здравствуйте, Алекс!

Я ответил, попытался улыбнуться, но вышло нехорошо – об этом я мог судить по быстрому пытливому взгляду Салли – она стояла рядом. Надо было что-то сказать, что-то сделать, но я не мог вспомнить – что именно. Тогда я услышал голос Салли:

– Приготовь Дорис напиток, пока я представлю ее другим! – И, взяв гостью под руку, она повела ее к рассевшейся компании.

Стаканы и бутылки стояли тут же, но я, чтобы выиграть время, понесся к домашнему бару в гостиной. Основательно плеснул себе коньяку и залпом выпил. Это взбодрило меня, я приготовил напиток для Дорис и вышел на балкон.

Она уже сидела окруженная небольшой компанией. Здесь были Харри, Майк и еще кто-то из наших служащих с женой. Майк отчаянно пыжился, а Харри… о, этот старый ловелас и мечтатель! – он заливался соловьем:

– Я расскажу вам забавную историю, какая недавно приключилась со мной…

Я просительно сложил руки.

– Харри, – сказал я, – почему бы вам хоть раз не рассказать истории, какая с вами не приключалась?!

Харри засмеялся:

– Ладно, не буду! – Он поставил стакан на столик и весело предложил: – Пойдемте лучше прогуляемся по саду!

Все охотно высыпали во двор. Салли шла впереди и с гордостью показывала свои владения. Воспользовавшись этим, я приблизился к Дорис. Она улыбнулась:

– Как у вас здесь чудесно!