Люси Монтгомери - Анин Дом Мечты

• Название: Анин Дом Мечты
• Автор: Люси Монтгомери
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Детская проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-289-01956-1

Канада начала XX века… На берегу красивейшей гавани острова Принца Эдуарда стоит старый домик с очень романтичной историей. Он становится «Домом Мечты» — исполнением сокровенных желаний счастливой двадцатипятилетней новобрачной. Жизнь с избранником сердца — счастливая жизнь, хотя ни один дом — будь то дворец или маленький «Дом Мечты» — не может наглухо закрыться от горя. Радость и страдание, рождение и смерть делают стены маленького домика священными для Ани.

---

— Нет… нет, если только не будет дождя. Мы хотим, чтобы все произошло в саду, — чтобы над нами было голубое небо, а вокруг нас сияние солнца. А знаете, в какой час и где я хотела бы выйти замуж, если бы могла? Это был бы рассвет… июньский рассвет, с великолепным восходом солнца и цветущими в садах розами, и я тихонько выскользнула бы из дома и встретила Гилберта, и мы пошли бы вместе в глубину букового леса… и там, под зелеными сводами, напоминающими своды величественного собора, мы поженились бы.

Марилла презрительно фыркнула, а миссис Линд, казалось, была возмущена.

— Но это было бы ужасным чудачеством, Аня! Да и не считалось бы по-настоящему законным. И что сказала бы миссис Эндрюс?

— Ах, — вздохнула Аня, — в этом-то все дело. Как много в жизни такого, чего мы не можем сделать из страха перед тем, что скажет миссис Эндрюс. «И вправду жаль, и жаль, что это правда»[4]. Сколько чудесного и восхитительного мы могли бы сделать, если бы не миссис Эндрюс!

— Бывают моменты, Аня, когда я не совсем уверена, что вполне тебя понимаю, — пожаловалась миссис Линд.

— Аня всегда была романтична, ты же знаешь, — сказала Марилла извиняющимся тоном.

— Ну, супружеская жизнь, скорее всего, излечит ее от этого, — утешила миссис Линд.

Аня засмеялась и, ускользнув из дома, отправилась к Тропинке Влюбленных, где ее встретил Гилберт; и ни у одного из них, похоже, не было больших опасений — или надежды, — что супружеская жизнь излечит их от романтичности.

Хозяева Домика Эха приехали на следующей неделе, и Зеленые Мезонины гудели их восторженными голосами. Мисс Лаванда так мало изменилась, словно три года, прошедшие со времени ее последнего визита на остров, были одним днем; но при виде Пола Аня ахнула от изумления. Мог ли этот красавец мужчина, шести футов[5] ростом, быть маленьким Полом авонлейских школьных дней?

— В твоем присутствии, Пол, я чувствую себя совсем старой, — сказала Аня. — Ну и ну! Мне приходится задирать голову, чтобы посмотреть на тебя!

— Вы никогда не постареете, учительница, — улыбнулся Пол. — Вы из тех счастливых смертных, что нашли источник вечной молодости и испили из него, — вы и мама Лаванда. Послушайте, я не стану называть вас «миссис Блайт», когда вы выйдете замуж. Для меня вы всегда будете «учительницей» — учительницей, давшей мне лучшие в моей жизни уроки… Я хочу показать вам кое-что.

«Кое-что» было небольшого формата книжечкой. Пол изложил некоторые из своих прелестных фантазий стихами, а редакторы журналов оказались не такими уж невосприимчивыми к красоте, какими их иногда представляют. Аня читала стихи Пола с неподдельным восторгом. Они были полны очарования и казались залогом будущих творческих успехов.

— Ты еще будешь знаменит, Пол. Я всегда мечтала иметь одного знаменитого ученика. Ему предстояло стать ректором университета, но великий поэт — это даже лучше. Когда-нибудь я смогу похвастаться, что секла указкой по рукам выдающегося Пола Ирвинга. Но ведь я никогда не секла тебя, Пол, правда? Какая возможность упущена! Впрочем, кажется, я все-таки оставляла тебя в классе во время перемены.

— Возможно, вы сами будете знамениты, учительница. За последние три года я видел немало ваших произведений в печати.

— Нет. Я знаю, на что я способна. Я могу писать красивые маленькие сказки, которые любят дети и за которые редакторы охотно шлют чеки. Но я не могу создать ничего значительного. Так что мой единственный шанс на земное бессмертие — это местечко в твоих мемуарах.

Шарлотта Четвертая отказалась от голубых бантов, но количество ее веснушек не уменьшилось сколько-нибудь заметно.

— Никогда не думала, что дойду до того, чтобы выйти за янки, мисс Ширли, мэм, — сказала она. — Но человек никогда не знает, что его ждет, да и не вина Тома, что он янки. Таким уж он родился.

— Ты и сама янки, Шарлотта, с тех пор как вышла за одного из них.

— Ну же нет, мисс Ширли, мэм! Я не янки! И не стала бы янки, даже если бы мне было суждено выйти за янки еще двенадцать раз!.. Том — неплохой человек. И кроме того, я подумала, что мне лучше не быть слишком уж привередливой, ведь другой случай может и не представиться. Том не пьет и не ворчит, что ему приходится работать в промежутках между едой, и, в конечном счете, я довольна, мисс Ширли, мэм.

— Он называет тебя Леонорой? — спросила Аня.

— Что вы, мисс Ширли, мэм! Я не поняла бы, к кому он обращается, если бы он меня так назвал. Конечно, когда мы женились, ему пришлось сказать: «Я беру тебя, Леонора, в жены», и, должна признаться, мисс Ширли, мэм, у меня с тех пор ужаснейшее чувство, что он говорил это не мне и я не была выдана замуж как положено… И вы сами, значит, тоже выходите замуж, мисс Ширли, мэм? Я всегда думала, что неплохо бы выйти за доктора. Это было бы так удобно, когда у детей корь или круп. Том всего лишь каменщик, но у него такой хороший характер. Я ему говорю: «Том, могу я поехать на свадьбу мисс Ширли? Я в любом случае поеду, но хотела бы получить твое согласие», а он просто говорит: «Поступай как хочешь, Шарлотта, и это будет то, чего я хочу». Очень приятно иметь такого мужа, мисс Ширли, мэм.

Филиппа и его преподобие Джо прибыли в Зеленые Мезонины за день до свадьбы. Радостная встреча Ани и Фил вскоре перешла в приятную, доверительную беседу обо всем, что было и чему предстояло произойти.

— Королева Анна, вы такая же величественная, как всегда. А я ужасно похудела, с тех пор как появились малыши. Я уже и вполовину не так красива, как прежде, но Джо, я думаю, доволен. Понимаешь, теперь между нами нет такого контраста. Ах, знаешь, это совершенно замечательно, что ты выходишь за Гилберта. Рой Гарднер совсем, совсем не подошел бы тебе. Я понимаю это теперь, хотя в то время была страшно разочарована. Все-таки, Аня, ты поступила с Роем очень нехорошо.

— Он оправился от этого удара, как я слышала, — улыбнулась Аня. — О да. Он женат, и его жена — премилая малютка, и они совершенно счастливы. Что ни делается — все содействует ко благу[6]. Так говорят Джо и Библия, а они неплохие авторитеты.

— Алек и Алонзо уже женаты?

— Алек — да, но Алонзо — нет… Как всплывают в памяти те дорогие давние дни в Домике Патти, когда я говорю с тобой, Аня! Как весело нам было!

— Ты бываешь в Домике Патти?

— О да, часто. Мисс Патти и мисс Мерайя по-прежнему сидят у камина и вяжут. Кстати, Аня, ведь мы привезли тебе от них свадебный подарок. Угадай какой!

— Мне ни за что не угадать. А как они узнали, что я выхожу замуж?

— Я им сказала. Я была у них на прошлой неделе. Они проявили такой интерес… А два дня назад мисс Патти прислала мне записку с просьбой зайти, а потом попросила передать тебе их подарок. Что тебе, Аня, больше всего хотелось бы получить из Домика Патти?

— Не хочешь же ты сказать, что мисс Патти прислала мне своих фарфоровых собак?

— Именно так! В эту самую минуту они в моем чемодане. А еще у меня есть письмо для тебя. Подожди минутку, я его достану.

"Дорогая мисс Ширли, — писала мисс Патти, — известие о Вашем предстоящем бракосочетании вызвало у нас с Мерайей большой интерес. Примите наши наилучшие пожелания. Мы с Мерайей никогда не были замужем, но не имеем ничего против того, чтобы другие были. Мы посылаем Вам форфоровых собак. Я собиралась оставить их Вам по моему завещанию, так как Вы, судя по всему, искренне полюбили их. Но мы с Мерайей рассчитываем прожить еще немало лет (D.V.[7]). так что я решила подарить собак Вам, пока Вы еще молоды Только не забудьте, что Гог смотрит направо, а Магог налево".

— Только представь этих прелестных старых собак, сидящих у камина в моем Доме Мечты, — с восторгом сказала Аня! — Я никак не ожидала такого восхитительного подарка.

В тот вечер в Зеленых Мезонинах кипели приготовления к следующему дню, но в сумерки Аня незаметно вышла из дома. В этот последний день ее девичества ей нужно было совершить маленькое паломничество, и совершить его она должна была в одиночестве. Она отправилась на маленькое, затененное тополями авонлейское кладбище к могиле Мэтью, на безмолвную встречу со старыми воспоминаниями и неумирающей любовью.

— Как радовался бы Мэтью завтра, если бы был с нами, — прошептала она. — Но я думаю, он все знает и радуется… где-то в другом месте. Помню, я прочла в какой-то книге, что «наши умершие не мертвы, пока мы не забыли их». Мэтью никогда не будет мертв для меня, потому что я никогда не забуду его.

Она оставила на его могиле принесенные с собой цветы и медленно шла вниз по длинному склону холма. Это был благодатный вечер, полный чарующих переливов света и тени. На западе вдоль горизонта тянулись цепочки кудрявых облаков — малиновых и янтарных, с длинными полосами яблочно-зеленого неба между ними. Внизу мерцало закатным свечением море, и от красновато-коричневого берега доносился немолчный «шум многих вод»[8]. А вокруг нее в прекрасной сельской тиши покоились холмы, поля и леса, которые она так давно знала и любила.