Жан-Франсуа Намьяс - Дитя Всех святых. Перстень со львом

• Название: Дитя Всех святых. Перстень со львом
• Автор: Жан-Франсуа Намьяс
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14713-6

Европа, XIV век. Под вой волков в последний час ночи Всех святых в одном из французских замков рождается мальчик. По поверьям, дети, рожденные в этот час, перед самой заутреней, получают благословение Всех святых и живут сто лет… В этот же день, 1 ноября 1337 года, в Париже посланец английского короля объявляет войну Франции. Эта война продлится сто лет и войдет в легенды…

---

Франсуа в своем булонском монастыре узнал о мире, подписанном в Бретиньи, несколькими днями позже. Рана его уже зажила, но он еще не вернул себе все силы. Поэтому когда он явился к отцу настоятелю и поделился желанием возвратиться в Париж, тот удивился. Франсуа рассказал ему о недавних событиях своей жизни, объяснив, что, прежде чем встретиться вновь с невестой, он всенепременно хочет выяснить, что с ним происходило во время его летаргии. Он опасается, не совершил ли какого греха.

Аббат расхохотался:

— Что вы мне голову морочите? Грешит одна только душа, а при вас тогда вашей души не было. Неужели вы такой негодный христианин, что не знали этого?

Франсуа настаивал:

— Но я же не знаю, что делал в то время…

— Зато Бог знает, ему одному и судить.

— Как же мне быть теперь?

Аббат по-дружески положил ему руку на плечо.

— Оставайтесь… Король наверняка высадился в Кале, а Булонь к Кале гораздо ближе, чем Париж. К тому же вам не помешает подольше побыть вдали от мира. В вашей жизни настает ответственный момент; немного размышлений и молитв пойдут вам только на пользу.

Франсуа провел в обители самые спокойные месяцы своей жизни. После всего пережитого ему просто необходимо было прийти в себя, как в физическом, так и в моральном смысле. В богослужениях и общих молитвах он участвовал мало, удовлетворяясь тем, что ходил ежедневно к повечерию, часов около трех ночи, да и то скорее лишь из вежливости в отношении монахов, чем по-настоящему взыскуя благодати.

В течение этих долгих дней, когда ему больше нечем было занять себя, кроме размышлений, он вдруг додумался до мысли, которая удивила его самого: Франсуа обнаружил, как мало места занимает религия в его жизни. Разумеется, это было следствием его воспитания. Его отец смотрел на такие вещи сурово, по-рыцарски, считая их уделом в первую очередь духовенства и женщин. Мать вела с ним странные мистические беседы. Ангерран толковал больше о нравственности, нежели о вере. Но, может, его встреча с Богом назначена просто на более поздний срок?

Монастырь располагался на холме, вздымавшемся высоко над морем, и Франсуа приобрел привычку устраиваться на скалистом мысу, вне стен. Стояло начало июня, и он проводил там часы напролет, а то и целые дни, наблюдая за повадками больших белых птиц. Не сразу он понял, почему его так зачаровывало это зрелище: ведь оно имело прямую связь с его собственной жизнью.

Впрочем, порой ему чудилось, что он сам птица. Он вытягивался на самом краю обрыва; стоило повернуть голову в одну сторону, и он оказывался среди трав и цветов, таких близких, что они расплывались в глазах; стоило повернуть в другую, и он парил над синей необъятностью, у которой не было ни конца, ни края. Легкое движение головы — и он возвращался на землю, еще одно легкое движение — и он снова взлетал выше самой высокой колокольни…

Белых птиц были тысячи, и их неумолчный гвалт вовсе не был ему неприятен, этот звук околдовывал Франсуа. Они устраивали гнезда прямо в отвесной скале, возвышавшейся над морем. Франсуа не уставал смотреть, как они взлетают, широко взмахивая крыльями, и вновь возвращаются с кормом для потомства.

Улетать и возвращаться… Что другое делал Франсуа в своей жизни после того прибытия в Куссон во время Черной Чумы? Сначала он отправился странствовать по Бретани, потом — под Пуатье, потом — в Англию, потом — в Париж, потом — в Мо, потом — в Англию, чтобы добраться наконец сюда…

Порой Франсуа видел птенцов, которые, выбравшись из гнезд, пускались в свой первый полет. Как же неуклюжи были его собственные первые шаги: лес Броселианд, двойняшки, медведь! Счастье еще, что, как и молодняк, вылетевший из гнезда, он обрел взрослых помощников, которые вели его и поддерживали: Ангерран, Туссен, крестная…

Впервые Франсуа прибыл в Куссон в конце 1349 года, сейчас середина 1360-го — за эти десять с лишним лет многое сильно изменилось. Настала пора соединиться со своей голубкой и свить вместе с ней гнездо.

***

Франсуа отправился в Кале 8 октября 1360 года. Он только что узнал, что король Иоанн со своей свитой покинул Лондон. Чтобы добраться до английского порта, каким считался отныне Кале, Франсуа решил ехать вдоль берега и теперь с удовольствием гнал коня у самой кромки моря, там, где затухают волны. На него опять нахлынули старые воспоминания. Вспомнилось Маргариткино предсказание: ведь он ехал за своей второй раковиной, за своей второй райской любовью… Он вспомнил также и то, что говорила ему Маргаритка о его аде. Но она ошибалась: существует ли, существовал ли и будет ли существовать этот ад?..

Король Иоанн по прозванью Добрый и Франсуа де Вивре прибыли в Кале в один и тот же день, 10 октября 1360 года. Иоанна Доброго сопровождал его младший сын, маленький Филипп, герой Пуатье, а также Черный Принц с двумя младшими братьями, решивший этим путешествием оказать честь королю. Были в свите и многие французские рыцари, заплатившие свой выкуп одновременно с королем, а также прочие английские и французские особы, среди которых находилась и подопечная Французской Мадам Ариетта де Сенклер…

Франсуа сразу же заметил ее силуэт в конце процессии — единственный женский силуэт среди этого скопища рыцарей, оруженосцев, лиц духовного звания, магистратов… Ее маска! На ней была голубиная маска! Она осмелилась! Восхитительная, дерзкая Ариетта, которая не поколебалась в присутствии короля и всех этих принцев заявить о себе тем способом, который нравился ей самой…

Растолкав латников, хотевших оттеснить его, Франсуа пробился к кортежу и приблизился, наконец, к ней. Слова, пришедшие ему на язык, были те же самые, что при первой их встрече:

— День добрый, зеленоглазая голубка.

И он зажмурился, чтобы услышать ответ:

— День добрый, мессир лев…

Голос не изменился. И Франсуа почувствовал в нем любовь с такой же уверенностью, как и раньше, когда был слепым. Ничто не изменилось, все готово было возобновиться с той самой точки, где прервалось.

Им требовалось столько сказать друг другу, что, как это ни парадоксально, скача бок о бок, они обменялись всего несколькими словами. Большую часть времени они просто глядели друг на друга и улыбались. Франсуа был удивлен, заметив, что кортеж направляется туда, откуда он только что приехал. Оказалось, что французский король дал обет совершить в случае освобождения паломничество к Божьей Матери Булонской, и именно там его дожидался дофин в окружении всего двора. Встреча короля и наследника произошла при таком ликовании, какое только можно себе вообразить. Народ кричал, пел, смеялся, танцевал. Кончились несчастья! Настал мир на вечные времена!

По дороге Ариетта и Франсуа рассказали друг другу о самом главном. Ариетта довольно быстро оправилась от своей раны. За нее вступилась Французская Мадам, и король, частично в ответ на просьбы своей матери, частично восхищаясь храбростью молодой женщины, проявил милосердие. Ариетте надлежало лишь вернуться в Хертфорд и не покидать его впредь. Когда будет подписан мир, она сможет уехать к своему суженому…

Смерть Изабеллы Французской в конце августа 1358 года и возобновление войны резко изменили ее положение. Теперь она превратилась в настоящую пленницу, заточенную в одном из застенков Хертфорда. Но худшим для нее стали визиты английских рыцарей, которые добивались ее руки. Они утверждали, что Франсуа погиб. Ариетта отказывалась этому верить и стращала тем, что, если ее вынудят выйти за одного из них, она убьет его, спящего, в первую же брачную ночь. Тон ее был достаточно убедителен, чтобы никто больше не настаивал. Но, наконец, прибыло чудесное известие о мире, подписанном в Бретиньи, а вслед за тем и разрешение уехать вместе с королем Франции.

Франсуа, со своей стороны, рассказал о смерти Туссена и бегстве Жана. Зато о нападении на него и о потере памяти едва упомянул, не называя при этом имени Жилетты. Был он так же сдержан и насчет высадки на английском берегу. Он знал, что резня в Уинчелси потрясла англичан, и не хотел излишне пугать свою спутницу.

Король двигался не спеша. Прежде чем вернуться в Париж, Иоанн Добрый хотел сначала проехаться по своей стране. Повсюду он встречал то же воодушевление, тот же пыл. Иоанн Добрый был популярен в народе. Народ не интересовался ни политикой, ни тем, как управляют государством, он знал только одно: Иоанн Добрый под Пуатье не побежал. Он дрался до конца. Значит, он герой. К тому же людей привлекает представительный вид, а король, несмотря на свои сорок лет, держался на белом коне очень осанисто…

Одна остановка следовала за другой: Сент-Омер, Эден, Амьен, Нуайон, Компьен… В каждом новом городе королевская свита становилась все многочисленнее. Ариетта и Франсуа были в ней не единственной парой. Ко многим освобожденным рыцарям присоединились их жены, да и дофин прибыл в сопровождении дам. Но все же присутствие англичанки и французского рыцаря, собиравшихся пожениться, было замечено всеми. Эта чета стала словно живым символом вновь обретенного мира; их союз трогал сердца и поражал воображение.