Кристиан Нееф - 01.09: Бесланское досье

• Название: 01.09: Бесланское досье
• Автор: Кристиан Нееф
• Издательство: Ad Marginem
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-93321-106-0

Ранним утром 1 сентября 2004 года из рощицы на одном из холмов Сунженской гряды в путь вышел отряд из 31 мужчины и двух женщин. Вышел, чтобы совершить самый кровавый акт террора после трагедии 11 сентября в Нью-Йорке. Эти люди захватили школу №1 в Беслане и убили 344 человека.

Российские официальные органы как могли тормозили поток сведений о событиях. Махровым цветом расцвело памятное с советских времен искусство дезинформации. Те же сведения, что доводили до общественности прокуратура, спецслужбы, армейские и милицейские чины, отражали прежде всего стремление скрыть от чужого глаза собственные промахи.

Журнал "Шпигель" предпринял попытку восстановить хронологию этих событий, включая и их предысторию. Так возникла хроника кровавого злодеяния в Беслане. Она повествует о том, что происходило в те первые дни сентября 2004 года на Северном Кавказе, в регионе, который следовало бы причислить к очагам острейших из кризисов, сотрясающих сегодня мир.

---

У многих детей поднялась температура. Мамитова раздает, что удалось найти по сумкам – таблетки от сердца, аспирин, обезболивающее. Из задних рядов кричат, что им тоже нужны медикаменты. Мамитова спрашивает, какие. "Любые! Нам все равно". Сын Мамитовой Тамерлан и сын одного коллеги из больницы в эту ночь держались рядом с ней. Ребята говорят, как они хотят пить. Им по 13 лет. Они боятся погибнуть.

БЕСЛАН. УЛИЦА КОМИНТЕРНА, УГОЛ ЛЕРМОНТОВСКОЙ. НОЧЬ

На блокпосту день тянулся ужасно долго. Роман Алиев, патрульный милиционер и 30 его коллег должны следить за толпой – за родственниками, которых тут собралось уже сотни, может быть, даже тысячи. Временами у шлагбаума грозит разразится паника – люди умоляют милиционеров ничего не предпринимать, ни в коем случае не штурмовать.

Роману Алиеву точно не известно, о чем речь. Штурма никто не планирует, милиционеры – уж точно. Люди только повторяют то, что слышали по телевидению. Что террористы готовы на все, что за одного своего убитого они расстреляют 50 заложников, и другие страсти. Роман пробует успокаивать людей.

Наступает ночь. Ночью спокойней: меньше родственников – они расходятся, идут поесть, пытаются поспать. Роман Алиев и его коллеги делят лаваш, режут на куски сыр и усаживаются под орешником и каштанами поесть. Они спят по очереди.

Алиев не спит. На его посту появляется большой начальник. Какой-то полковник из Владикавказа. С ним – начальник милиции, люди из антикризисного штаба, политики. Они говорят: "Этот пост больше не нужен, уберите заграждения. Мы сейчас ведем переговоры и, вероятно, дадим им коридор для отступления. Ни в коем случае не задерживать и не стрелять. Вероятно, они возьмут с собой заложников".

Милиционеры собираются в группу, чтобы уйти с позиции. Со стороны они выглядят как шайка разбойников на какой-то гражданской войне. Половина в милицейской форме, другая половина – в гражданском. У тех, что в форме – фуражки, кители разные, разные пояса, кто-то в сапогах, кто-то – в кроссовках. У некоторых табельное оружие, калашниковы, у других – винтовки из личных запасов, потому что в отделениях милиции оружия оказалось недостаточно. В таком виде они и отходят.

Они идут к ближайшему железнодорожному переходу и собираются там ждать. Переход простреливается из школы. И действительно, в их направлении стреляют пару раз. Милиционеры уходят в прикрытие и наблюдают за школой.

Они видят, как через ворота школы выходят трое террористов. Они с оружием, начеку, винтовки наготове. Они проходят несколько шагов. Похоже, они решили посмотреть, как обстановка. Алиев слышит, как они все трое кричат "Аллах велик!" Они стреляют в воздух и снова исчезают в здании школы. Алиев ждет. Теперь, кажется, террористы должны скоро уйти. Он ждет, что скоро подъедут машины. Но ничего не происходит. Четверть часа он ждет, и не происходит ничего. Потом его отряду поступает новый приказ: вернуться на позиции на углу Лермонтовской и Коминтерна. Под выстрелами, но под покровом ночи, они возвращаются. Похоже, коридора не будет.

ШКОЛА #1. СПОРТЗАЛ. ПОЛНОЧЬ

Фатима, фотограф местной газеты, продвигается ползком между заложниками вблизи того помещения, где гимнастические снаряды, который рядом с коридором, ведущим от тренировочного зала к главному. Она видит, что в зале, где гимнастические снаряды, террористы по очереди ложатся спать. "Я же журналистка", – размышляет она. – "Должна все подмечать". Но у выхода из тренировочного зала дышать вообще нечем. Фатима задыхается. Ночью она подползает к окну и укладывается на подоконнике. Заснуть не удается. Поначалу была надежда, что террористы хотя бы детей отпустят. Теперь она не верит, что ей удастся выжить. Приходит мысль, что лучше смириться с судьбой.

Она лежит на подоконнике и вспоминает Сенеку. "Нужно размышлять о смерти, чтобы не бояться ее", – прочла она однажды у него. "Ибо мы боимся не смерти, а мыслей о ней". Фатима больше не боится смерти, не боится она и мыслей о ней. Но она боится, что смерть может быть долгой и мучительной.

БЕСЛАН. АНТИКРИЗИСНЫЙ ШТАБ. ПОЛНОЧЬ

Командующий 58-й армии, генерал-лейтенант Виктор Соболев, передал спецназу ФСБ шесть БТРов, а из Владикавказа подошли танки. Одновременно в гражданском крыле штаба спикер Северо-Осетинского парламента Мамсуров и депутат думы Рогозин набросали проект соглашения с террористами. Суть бумаги – переговоры федерального руководства с Масхадовым, план автономии для Чечни и поэтапный вывод войск.

По окончании трудов авторы, в компании шефа североосетинского национального банка и сенаторши из Москвы, подкрепляются – налегают на курочку и осетинский пирог. Мамсуров с Рогозиным разобрались с одной бутылкой водки. Из школы, до которой 200 метров, слышны выстрелы. Опять. Это террористы с крыши стреляют в ночь. Просто чтобы не соскучиться.

ТРЕТИЙ ДЕНЬ ЗАХВАТА ЗАЛОЖНИКОВ 3 СЕНТЯБРЯ

БЕСЛАН АНТИКРИЗИСНЫЙ ШТАБ. 7 ЧАСОВ 30 МИНУТ

Ночь выдалась короткой. До двух часов шли переговоры с захватчиками. Теперь переговорщики снова пытаются добиться передачи в школу медикаментов, воды и питания. Задача в том, чтобы хоть как-то смягчить страдания заложников, хоть как-то восстановить нормальность среди этого безумия.

Человек на другом конце провода, вероятно Хучбаров – "Полковник" все время повторяет один и тот же ответ: "Заложникам не нужны ни вода, ни еда. Они объявили голодовку своему правительству".

По приказу антикризисного штаба расширена зона безопасности вокруг школы. Семьи заложников, журналисты, приехавшие из разных стран, должны еще отойти на один, на два ряда зданий от центра событий. Лев Дзугаев, пресс-секретарь североосетинского президента, обсуждает с собравшимися, как быть с числом заложников. Решение такое: и дальше скрывать. Лишь спустя пять часов Дзугаев скажет, что число заложников "по последним сведениям превышает 354".

После долгих телефонных бесед ингушскому бизнесмену – нефтянику Гуцериеву, который постепенно становится главным переговорщиком, удается убедить террористов, что трупы со школьного двора и с полосы зеленых насаждений на Коминтерновской нужно убрать. Некоторые из тел уже двое суток лежат под открытым небом на солнце и дожде.

БЕСЛАН КВАРТИРА МУРАТА КАЗАНОВА. 8 ЧАСОВ 00 МИНУТ

В доме Мурата Кацанова тихо. Хозяин худощавый смуглый брюнет лет 45, с проседью, с усами. Взгляд его янтарных глаз направлен вниз на школу. Он живет с семьей в бараке на улице Батагова, 37. Западный угол дома примыкает к территории школы. У Кацановых двухкомнатная квартира на четвертом этаже. За окнами жилой комнаты лоджия. Отсюда как на ладони школьный двор – виден спортзал, видны все здания.

Одна из двух дочерей – там, в школе, уже два невыносимых дня и две ночи. Ее зовут Алана, ей 15 лет. Вместе с матерью она прошла эти несколько шагов до школы, чтобы начать девятый учебный год в школе. В это время появились бандиты. Жена Кацанова, была от Аланы далеко. В суматохе первых минут жене удалось спастись. Дочери не удалось.

Мурат Кацанов не из тех, кого легко вывести из равновесия. Жизнь научила его быть жестким, крепко стоять на ногах. В конце 70-х он служил в десантных войсках. После этого занимался боксом и борьбой. Сейчас он зарабатывает, эвакуируя аварийные машины. Он привык к несчастным случаям. Но то, что происходит сейчас, ни с чем не сравнить, Кацанов чувствует, как подымается тупая ненависть. Мука ожидания, которой он не знал.

Из его дома все жильцы выселены. Осталась только его семья. Выйти через переднюю дверь невозможно – эта зона простреливается. Но по крыше можно подойти к задней лестнице и по ней спуститься на улицу. Уже приходили милиционеры – их было около дюжины. Сидели на широком диване, разрисованном павлинами, угощались чаем, много звонили, в сторону школы почти не смотрели. Играли пультом дистанционного управления телевизора "Голден Ай", слушали российскую программу новостей. Потом встали и ушили. И больше не возвращались.

Телевизор до сих пор включен. Каждый час передают новости. Говорят все время, что заложников от двух до четырех сотен. В Беслане каждый знает, то это вранье. Для Мурата Кацанова оно звучит как издевательство. "Там одних первоклассников с родственниками больше трехсот", – думает он. – "Правительство пытается заранее занизить цифру, чтобы после освобождения не признавать, как много оказалось жертв. Казанов поднимается на крышу барака – длинной с половину футбольного поля и шириной с половину теннисной площадки. Там наверху сидят люди – другие соседи. Они курят. Барак выше школы. С крыши школы человека нормального крупного роста на крыше барака не увидеть, тем более в него не попасть из винтовки.

С крыши барака видна вся диспозиция. На юго-западе находится здание школы, в 35-40 метрах по прямой, спортзал. На востоке маленьким кубиком стоит здание бесланского отделения милиции – серого, в три этажа, на каждом этаже двенадцать окон. Отсюда до него метров сто. На западе видно здание мэрии. Правее – Дворец культуры. От школы до обоих метров 200-250.