Александр Нилин - Стрельцов. Человек без локтей

• Название: Стрельцов. Человек без локтей
• Автор: Александр Нилин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-235-02438-9

Вниманию читателей предлагается не вполне обычная биография. Книга А. П. Нилина написана в биографическо-мемуарном жанре: она наполнена личными воспоминаниями автора, его размышлениями не только о судьбе Эдуарда Стрельцова, но и о времени, в котором довелось жить великому футболисту, а также о времени, в котором тот оставил нас жить после своего ухода. Автор раскрывает малоизвестные страницы быта своего героя, его жизни как на свободе, так и в заключении, подробности взаимоотношений с матерью, женами, детьми, друзьями, случайными знакомыми. В книге использованы письма из архива семьи Стрельцова, мемуары, многочисленные свидетельства современников, а также редкие фотографии, многие из которых публикуются впервые.

---

Виктор Семенович Марьенко понимал, что лучше, чем в прошлом году, команде теперь долго не выступить. И самый сейчас ему момент не быть в вынужденной зависимости от знаменитых игроков, а побыть напоследок командиром. А может быть, и не напоследок… Вдруг соберется всецело подчиненный ему народ помоложе и со способностями — и он их снова поведет за собой к высокому месту. Три же лидера-знаменитости, когда шансов удержаться наверху таблицы нет, — непозволительная роскошь для тренера-чемпиона, но без громкого имени. С независимостью Валерия Воронина не грех и примириться — сейчас он уезжает в Лондон, потом все равно будет отходить от чемпионата, а до будущего года надо еще дожить. Стрельцов — человек простой, как считал тренер. Никогда ни во что вмешиваться не станет. С Ворониным они сейчас разные, как Запад и Восток, — интересы их внефутбольные вряд ли пересекутся. Со Стрельцовым Марьенко никаких осложнений не предвидел (в чем ошибался: после завершения сезона они законфликтовали, и Эдик даже считал, что надо от Марьенко уходить в другую команду, а то жизни ему не будет, но тут Марьенко и заменили на Морозова). А с Батановым, которого не считал незаменимым, решил расстаться. Вполне без него Марьенко обходился, раз есть Бреднев, есть Михайлов, идут переговоры с неаттестованным в ЦСКА офицером Валей Денисовым…

У Иванова, конечно, нашлись бы заступники среди заводского начальства. Но никто не гнал Валентина — ему Марьенко намекал на штатную тренерскую ставку, готовил к такой мысли: разумеется, лучше было бы, если великий Кузьма принял бы решение войти в тренерский штаб добровольно.

…Накануне матча основных составов московского «Динамо» и «Торпедо» за второй круг (в первом круге торпедовцы победили 4:0, Владимир Михайлов забил два мяча, выложенных ему прямо на ногу Стрельцовым) Валентин Иванов играл на Малой арене динамовского стадиона в составе дубля. Он с обычным изяществом и остроумием, оживившим матч резервистов, сам провел два гола, а мяч для третьего выкатил Геннадию Шалимову, иногда уже подпускаемому в основной состав к Стрельцову. Сидящий на трибуне Воронин уже после второго ивановского гола рассмеялся: «Кузьма один все „Динамо“ обыграл». За динамовский дубль выступало больше известных игроков, чем за торпедовский. Например, Георгий Рябов — в защите. «Динамо» и выигрывало поначалу 2:0. Вот тут-то Иванов и дал мастер-класс. Ходы, им совершаемые, выглядели элегантно-безошибочными. Он втягивал в умную игру всех партнеров, был по отношению к ним отцом родным, но вместе с тем баловал немногочисленную, однако весьма искушенную публику личным примером.

На игру дублеров с нами увязался знакомый всей театральной Москве завсегдатай ресторана ВТО мулат-мим и страшный озорник Геля Коновалов. Почувствовав настроение присутствующих, Геля прикинулся дурачком, громко спросив: «А этот Кузьма, наверное, и за основной состав смог бы сыграть?» И шутка распоясавшегося эстрадника оценена была и Ворониным из «Торпедо», и Аничкиным из «Динамо». В перерыве между таймами, когда Иванову массировали травмированную ногу, в раздевалку заглянул Борис Батанов. «Бобуля, — воскликнул распростертый на кушетке Иванов, — а я думал, мы с тобой опять вместе за дубль сыграем против „Динамо“».

На следующий день поднимавшегося на трибуну матча основных составов Батанова кто-то из болельщиков спросил: «Боря! Ты с „Ланеросси“ будешь играть?» Боря мотнул отрицательно головой.

Иванов, очевидно, сожалел, что старый партнер уходит, но он уже сам был не в том положении, когда можно кого-то отстаивать перед тренером, не сомневаясь в своем на тренера влиянии…

Переполнившая на следующий день Большую динамовскую арену публика так и не увидела блиставшего в игре дублей Кузьму на поле.

Иронизируя над тем, что зря надевал форму, в незашнурованных бутсах, в плаще-болонье поверх тренировочного костюма он изображал в раздевалке комическую беспомощность перед судьбой. Стрельцов вышел ему навстречу из душа, они о чем-то заговорили. Голый Эдик насуплено отвернулся от меня, непонятно зачем очутившегося за кулисами. Иванов, улыбнувшись краешками губ, усугубил мое замешательство, но всем своим видом выразил согласие с историческим партнером в том неудобстве, которое причиняло им присутствие посторонних…

В публике никто не предполагал, что Валентин Иванов уходит из футбола. Я встретил его у служебного входа в Лужниках, когда он уже довольно долго не играл в сезоне шестьдесят пятого — Кузьма шел легкой, как в танце, походкой, стройно прямой в летнем костюме из тонкой серебристой ткани, улыбнулся насмешливо-недоуменно, когда я выразил сожаление, что «Торпедо» играет без него хуже, чем при нем, сказал: «Ничего, вернусь — и все наладим». Он двинулся дальше, а меня обступило множество людей: «Что он сказал? Когда будет играть?»

17

Стрельцов считал, что с Щербаковым он играет, стараясь не менять рисунок, бывший у них с Кузьмой: «Я не люблю выдвигаться вперед, когда оказываешься перед двумя защитниками. Я лучше отойду, чтобы, получив мяч, развернуться с ним и рассмотреть всю ситуацию: кто открывается, кто кого страхует. Когда ты лицом к противнику — все видишь, а когда повернут к защитникам спиной и ждешь передачи — обзор сужается».

Насчет «спиной к защитникам»… Я вспомнил эпизод из чуть более поздних времен, когда с ним уже чаще играл Шалимов, чем Щербаков. Шалимов двигался к воротам с мячом, а повернутый к защитникам именно спиной Стрельцов, прислоняясь к ним все теснее, давал концентрированными телодвижениями понять Геннадию, чтобы тот дал ему мяч в ноги, а не навешивал. Но Шалимова учили, что в таких случаях правильнее сделать передачу верхом, чтобы Эдик выпрыгнул выше защитников. И вполне грамотно накинул ему на голову, а Стрельцов неожиданно для всех прервал игру, поймав мяч рукой, и кинул его, рассерженный, за ворота. Никто и не понял, что же произошло. Но это, пожалуй, единственный пример, когда Эдик вышел из себя от бестолковости молодых партнеров. Он приучал их — Гершкович не даст соврать — к своему образу мыслей с неослабевающим терпением, не сердился ни на кого за непонятливость.

Стрельцову казалось, что Щербак в конце шестьдесят шестого засбоил: «…футболисту такого склада нужен режим; когда у Володьки стал расти вес, он сразу потерял свою скорость. Но силенок у него еще было достаточно. И когда он предельно выкладывался, игра у него шла…»

18

С весны шестьдесят шестого Валерий Воронин перестал быть капитаном сборной страны. Им сделался очень известный игрок из ЦСКА, центральный защитник Альберт Шестернев. Происшествие вроде не из чрезвычайных. Перефразируя Брехта, не тот капитан, так этот. Воронин играл от звонка до звонка каждую игру, забил австрийцам единственный гол у них дома. Но венский гол ни в чем не убедил Морозова. Поползли слухи о его недовольстве игроком номер один.

Морозов не стал скрывать своего недовольства и от наседавших на него журналистов: «Плох сейчас ваш Воронин!»

Валерий, однако, привык к тому, что тренеры доверяют ему как профессионалу. Марьенко после игр обычно так и говорил ему: «Спасибо, профессионал!» Да что там Марьенко, Воронин был любимцем Бескова. И вдруг Петрович (Морозов) не хочет понять нежелание опытнейшего игрока форсировать форму. И очень решительно — вплоть до оскорбительных для знаменитого мастера выводов — противится стремлению Валерия готовиться по собственной программе.

В Лондон Воронин уезжал без всяких гарантий на место в основном составе — впервые за шесть лет его пребывания в сборной. И против Кореи он не играл. А победили 3:0. Состав победителей, как правило, не меняют. И стало ясно, что Валерия и с Италией на поле не выпустят. Тем более что накануне игры он ходил на какой-то прием, куда посылают только тех, кто в предстоящем футболе не занят и может слегка расслабиться — сигарету, допустим, выкурить, выпить легкого вина. И вдруг уже вечером, перед отбоем, Морозов говорит ему: «Готовься!» Тренер, вероятно, сообразил, что Воронин при Бескове оба раза здорово сыграл с итальянцами — и глупо будет не бросить его опыт в топку.

Воронин никогда не рассказывал про ночь перед матчем — может быть, и заставил себя заснуть (к таблеткам от бессонницы он уже тогда начинал привыкать), а может быть, мучился бессонницей. Но на игру с итальянцами он вышел в лучшем своем виде — и доказал бессмысленность морозовских придирок и беспочвенность сомнений в себе.

А удачные действия в обороне — его опеке были поручены претенденты, в отсутствие искалеченного Пеле, на главные отличия в Лондонском турнире: венгр Альберт и португалец Эйсебио — выдвигали самого Валерия Воронина в герои. И журналисты включили его в символическую сборную мира.

В СБОРНОЙ У ЯКУШИНА

19

В книге про Стрельцова поговорим прежде всего про атаку. В нападении сборной Морозова лучшим стал динамовец Игорь Численко.