Илья Новак - Почти полная тьма. Пришел шаман

• Название: Почти полная тьма. Пришел шаман
• Автор: Илья Новак
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-19526-2

---

Голова мертвеца была повернута так, что виднелось заросшее седой щетиной лицо. Глянув на него, Опанас пробормотал:

– Может, ремонтник?..

– Да что ты бормочешь все время? Со страху? Говори внятно, не бурчи. Ладно, моя старушка с сатанистом сама справится. Ты тут кстати. Неохота свою кровь тратить. Пойдем пока, посмотрим, где там манускрипт…

До них донесся топот ног.

Опанас мгновенно полетел на бетон, а Младшая развернулась на каблуках.

– Калистрович! Бабы Оли! – ахнула она. – Да тут все собрались!

Из ведущего к выработке узкого прохода Опанас увидел троих людей, бегущих вдоль стены. Здоровенный мужик и пара могучих теток, все под два метра ростом, в каких-то серых развевающихся одеждах, с сучковатыми палками в руках. Опанас постоянно лазил по Интернету и успел нахвататься разных обрывочных сведений, ни к чему не пригодных, просто застрявших в памяти. Он приподнялся, упираясь локтем в бетон, шевеля губами и повторяя услышанные имена. Он понял, кто еще появился в туннеле.

Появились скопцы.

24.48. Продолжает темнеть – и скопцы тут как тут.

Появились скопцы, и Опанас приподнялся, упираясь в бетон локтем и шевеля губами. Рядом с ним темнела лужица чего-то густого, в стянутой маслянистой пленкой поверхности тускло отражался потолок и стена. Когда Младшая шагнула к скопцам, по пленке прошла мелкая рябь, словно пол дрогнул – хотя никакой дрожи Опанас не ощутил. Что-то изменилось в текстуре воздуха и интенсивности освещения, ровный поток дующего в туннеле ветра принес запах дождя, мокрой листвы, стоячей воды… запах другого континента. Над Опанасом развернулась вуаль, сквозь которую, как сквозь окно, в туннель проник новый звук. Он тут же смолк, исчез вместе с изменившимся светом и мимолетными запахами…

Ядовитая африканская ночь дрожала в такт рокоту тамтамов.

Вуаль, сотканная из миазмов дождевого леса, из хохота гиены, тигриного рычания, шелеста наползающих на побережье Гвинейского залива волн, из звука барабанов, звона ритуальной погремушки и бормотания шамана, мгновение висела в воздухе, а затем свернулась и пропитанным дождевой влагой комком поднялась куда-то под потолок. Там она стала почти незаметной, но полностью не исчезла. Невидимая субстанция казалась одушевленной: Опанас смутно ощущал, как что-то живое наблюдает за ним. И оно было еще не готово к тому, для чего появилось здесь, оно пока лишь пыталось оформиться.

Это же поняла и Младшая – она медленно повернулась, оглядываясь. Теперь Опанас заметил в поведении крысятницы неуверенность.

– Кто?.. – Младшая повела плечами и уставилась на Опанаса. – Кто-то прятался в твоем вагоне?

– Нет… – Он стал пятиться в глубь выработки. – Я там был один. Что это такое под потолком?

– Шаман где-то здесь… – пробормотала Младшая и выскочила в туннель.

Оттуда сейчас же донеслись звонкие удары и визг. Сделав несколько шагов, Опанас заглянул в выработку.

Стены и потолок были бетонными. Вдоль одной стены тянулся прямоугольный бассейн, в котором, стекая с близлежащего участка туннеля, накапливалась вода. Совсем недавно его накрывала массивная плита, но сейчас она почему-то была разломана пополам. Сквозь образовавшуюся широкую прореху виднелись насосы с поплавками на толстых лесах – как понял Опанас, когда сточная вода достигала определенного уровня, насосы срабатывали и начинали откачивать ее. Под другой стеной стояла трансформаторная будка, а позади бассейна виднелась колонка артезианской скважины. Все это освещало несколько тусклых лампочек на тонких черных проводах. Других выходов не было.

Телефон! – вспомнил Опанас. Ведь не просто так эта штука висит там…

Он сделал шаг назад, и тут по проходу покатился какой-то предмет. Опанас отпрянул, когда предмет, ударившись о стену, качнулся в последний раз и замер. Голова одной из баб Оль, все еще покрытая серым шерстяным платком, уставилась на него широко раскрытыми глазами. Опанас обошел ее, прижавшись боком к противоположной стене, выглянул в туннель.

Младшая дралась с двумя скопцами, Старшая – с Незнакомцем. Несколько его ножей уже валялись между рельсами, сломанные, но из полупрозрачной сферы, в которую превратились его руки, вылетел еще один. Именно в этот момент Старшая сделала сальто со стены вагона, и их траектории неожиданно пересеклись. Оружие вращалось с такой скоростью, что превратилось в мерцающий диск. Крысятница опустилась на банкетку прямо перед Незнакомцем, и ее рука отпала вместе с частью плеча, начисто снесенного кривым лезвием.

Старшая взвыла. Ощутив чье-то присутствие позади, Опанас чуть повернул голову и скосил глаза. Ему показалось, что скомканная вуаль опустилась из-под потолка и зависла над его плечом, наблюдая за происходящим. Поежившись, Опанас высунулся из прохода, стараясь не глядеть на мертвого ремонтника, потянулся к телефону. Его пальцы почти коснулись трубки, когда скопцы одновременно атаковали. Младшая исхитрилась проскользнуть между тяжелыми сучковатыми палками, и те с громким стуком столкнулись. Калистратович обхватил Младшую за плечи, а вторая баба Оля замахнулась.

Одновременно с этим Старшая выгнулась и, упираясь в банкетку одной рукой, сделала задний мостик, пропуская над собой крутящийся нож Незнакомца. Тот срезал клок шерсти с ее кофточки и вонзился между лопаток Калистратовича. Скопец что-то выкрикнул тонким надтреснутым голоском и выпрямился. Палка упала, он отвел руки за спину, пытаясь дотянуться до ножа. Младшая ударила коленом, метя в «удесные близнята», которых, впрочем, как раз у Калистратовича-то и не было. Подняв руку и сложив пальцы наподобие птичьего клюва, она с размаху всадила ее в живот скопца. Мгновение она ковырялась там, затем рывком высвободила руку – в «клюве» теперь был зажат красный сгусток, от которого к ране в животе потянулась толстая дрожащая нить – и дернула руку назад, попав локтем в живот бабы Оли, подбиравшейся сзади.

Опанас, все внимание которого было занято дракой со скопцами, перевел взгляд на Старшую.

Та уже сидела на спине Незнакомца, вцепившись зубами в его шею, и единственной рукой колотила по голове.

Что-то она держала в руке, что-то такое, от чего над головой мужчины в воздухе расплывалось облачко красной взвеси.

Рука Опанаса легла на телефон, и тут в его сторону полетела вторая голова. Он отпрянул. Голова Незнакомца, оставляя за собой кровавый инверсионный след, вращая глазами и вереща что-то нечленораздельное, ударилась в трубы водопровода и проломила одну. Извержение кипятка и шипящего пара чуть не опалило Опанаса, он зацепился за тело ремонтника и полетел спиной назад.

Он ударился о бетон спиной и затылком, и почти полная тьма сгустилась.

Но продлилось это недолго.

24.51. Тьма сгущается, свет тускнеет.

Ударившись о бетон спиной и затылком, он вновь потерял сознание, но это продлилось недолго. Наплыв тусклого света и неразборчивых звуков начался, когда Опанаса волокли к выработке. Затем вновь накатила темнота, потом опять пришел свет. В промежутке, когда внешние раздражители не достигали сознания, им владела иллюзия другого места…

Тихо нес свои воды Нигер, магическое древо Сейба возвышалось среди более низкорослых деревьев, мелкие брызги от водопадов висели Теплой пеленой, и посреди этой пелены в сердце дождевого леса притаилась деревня йорубу. Там шаман танцевал вокруг «дороги духов»[1] потрясая погремушкой асо – он заканчивал ритуал-призыв. Кто-то нарисовал эту картину темной акварелью на залитом дождем стекле, но за стеклом был тот же лес и та же деревня, контуры, выведенные краской, совпадали со смазанными контурами того, что открывалось позади стекла, такое наложение создавало эффект необычный и пугающий, и звуковым фоном ко всему этому являлся равномерный рокот тамтамов – sound impact, coupe l’aire, воздушный удар, один из этапов ритуала…

Он пришел в себя сидя под стеной, в углу, за дренажным бассейном. Одушевленная вуаль, обернувшаяся вокруг его лица удушающим влажным платком, поднялась к потолку, и вместе с ней исчезла зрительная иллюзия, сопровождаемая иллюзией звуковой.

Старшая стояла, покачиваясь взад и вперед, прижимая скомканную черную кофточку к обрубленному плечу. На ее обнаженной груди виднелась сложноузорчатая ветвистая татуировка, в которой доминировали крысы с переплетенными, заросшими орнаментом из листьев и цветов хвостами.

Старшая говорила, и голос ее прерывался:

– Зачем ты… приволокла сюда этого?..

– Интересный уродец, – отвечала Младшая. – Мне он нравится. Подойдет для жертвы.

Старшая обернулась, окидывая взглядом выработку, и уставилась в потолок.

– Что это там? – Ее лицо, казавшееся серым в тусклом свете лампочек, исказилось. – Кто здесь еще?

Младшая стала что-то отвечать, но Опанас ее слов не слышал. Он прислушивался к сосущему чувству чужого присутствия внутри своей головы – одушевленная вуаль покинула его, но оставила лоскуток, который прилепился где-то на внутренней поверхности черепа.