Мэгги Осборн - Не бойся любви

• Название: Не бойся любви
• Автор: Мэгги Осборн
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-15-001043-X

К Дженни Джонс, ожидающей казни за убийство, совершенное в целях самозащиты, приходит неожиданное спасение. Но взамен спасительница, умирающая богатая мексиканка, берет с девушки обещание позаботиться о ее дочери. Исполнить обещание оказывается нелегко, ибо маленькая Грасиела — единственное, что стоит между алчными негодяями-родственниками и семейным состоянием. Загнанная, затравленная наемными убийцами Дженни находит опору и поддержку в лице мужественного ковбоя Тая Сандерса…

---

Когда Маргарита перестала кашлять и более или менее отдышалась, она обмахнула лицо перчатками и покачала головой.

— Я знаю, что вы честны даже во вред себе. Ведь свидетелей не было, вы могли отрицать, что убили напавшего на вас скота. Но вы добровольно признали это.

— И посмотрите, куда привела меня моя честность! — Дженни показала на окружающие ее каменные стены. — Никто не поверил, что какой-либо мужчина, даже пьяный солдат, набросился бы на женщину вроде меня.

Маргарита спокойно встретила ее взгляд.

— Если полученные мною сведения верны, то вы достаточно долго перевозили грузы в штат Чиуауа, чтобы понимать: с того мгновения, как вы признали, что стреляли в сеньора Монтеса, вы были обречены, — сказала Маргарита, в глазах у которой блеснуло любопытство. — Почему вы не солгали?

Дженни, обозленная, прошагала к окну и вцепилась руками в решетку, несмотря на то что накаленные солнцем прутья обжигали ладони.

— Честность — это все, что у меня есть, — наконец произнесла она глухим голосом. — У меня не семьи. У меня нет красоты и нет мужчины. У меня нет денег, и я, черт побери, уверена, что нет будущего. Моя гордость может опереться только на одно — мое слово. — Она вздернула подбородок. — Если Дженни Джонс что-то говорит или обещает, можете поставить последнее песо — все правда, все так и будет.

— Мне так и говорили.

— Если я потеряю свое слово, у меня ничего не останется. Я сама стану ничем! — Дженни обернулась и увидела, как Маргарита Сандерс снова прижимает к губам окровавленный платок. — Каждому необходимо чем-то подкреплять веру в себя, даже мне. Честность помогает мне чувствовать свое право на место в этом мире. Это все мое достояние. Независимо от того, насколько плохи мои дела, я всегда могу утверждать, что Дженни Джонс — честная женщина.

Честность привела ее в мексиканскую тюрьму, и теперь осталось всего несколько часов до того, как она встанет у стены перед стрелковым взводом.

— Я могла бы солгать во время этой комедии, которую называли судом, — сквозь зубы процедила Дженни, глядя в окно на саманную стену, окружающую лагерь. — И вы, вероятно, считаете меня дурой, что я этого не сделала. Но ложь убила бы единственно хорошее, что есть во мне. — Подняв руку, она попыталась поймать вошь у себя в волосах. — Без моего слова я так и так мертва. Я предпочла бы умереть с честью, чем жить, лишившись того, что помогает мне встречать каждый новый день.

Это была длинная речь, и во рту у Дженни пересохло. От смущения у нее даже шея покраснела. И она готова была стукнуть себя за то, что обнажила глубоко личные чувства в присутствии этой ненормальной.

— Вот поэтому я и доверяю вам отвезти Грасиелу к ее отцу. Я верю, что вы честно выполните условия нашей сделки, — спокойно и мягко произнесла Маргарита.

— Мы не заключали никакой сделки, — отрезала Дженни. Она прислонилась к стене, и до нее донесся запах духов Маргариты. — Что еще вы знаете обо мне? И я вас совсем не знаю. Ну… — она уставилась на богато вышитую кайму на мантилье Маргариты. — Почему я? Разве у вас нет родственников, которые могли бы отвезти малышку к отцу?

— О да. — Маргарита принялась изучать кровавые пятна на платке, потом подняла глаза, блеск которых потушила горечь — В нашей семье полно молодых крепких мужчин, моих кузенов, но ни один из них не прольет и слезинки, если Грасиела умрет завтра. — Она сделала глубокий осторожный вдох. — История моей жизни долгая и полная слез, но я расскажу вам ее коротко.

Охваченная невольным любопытством, Дженни отошла от окна и села на матрас.

— Я ведь никуда не ухожу. Вы можете говорить хоть до самого рассвета, пока со мной не покончат. Только не плачьте. Я не выношу плаксивых женщин.

Маргарита обратила лицо к солнечному свету, пробивавшемуся сквозь железные прутья.

— Я выросла на ранчо в Калифорнии, по соседству с имением родителей Роберто. Мой отец ненавидел гринго[1], отец Роберто ненавидел испанцев. — Маргарита пожала плечами и мягко улыбнулась. — Я полюбила Роберто.

Ее прервал новый приступ кашля.

— Вам надо лежать в постели.

— Мне было шестнадцать, когда я забеременела. Новость едва не убила моего отца — так велики были его стыд и горе. Наши родители не позволили нам пожениться. — Маргарита подняла голову и посмотрела на жестяной потолок камеры. — Мой отец в гневе отправил меня сюда, к моей тетке. Роберто пробрался ко мне в карету, и мы обвенчались в Лос-Анджелесе.

— Почему же он не здесь, не с вами?

— Я у отца единственный ребенок. Но Роберто — старший из двух братьев. Последуй он за мной в изгнание, его лишили бы права на наследство.

Дженни решила по себя, что ей не нравится этот Роберто, который предпочел наследство молодой жене и ребенку.

— Ни мой отец, ни родители Роберто так и не признали наш брак. — Боль промелькнула в глазах Маргариты, но тут же ее сменило выражение твердой решимости. — Однако после моей смерти отец признает права Грасиелы. Она станет его единственной наследницей. Мой отец очень богат, сеньорита Джонс, богата и моя тетя. Чего не скажешь о моих двоюродных братьях. Если Грасиела преждевременно умрет, жадные кузены станут правопреемниками и унаследуют достаточно денег, чтобы стать хозяевами этого района бедняков. Я знаю, они смотрят на Грасиелу и прикидывают: если бы эта девочка умерла…

— Понимаю. — Дженни нахмурилась. — Когда вас не станет и некому будет защитить ребенка, ваши двоюродные братья, как вы считаете, убьют вашу дочь.

Маргарита вздохнула.

— Ужасно признавать такое. Тем не менее — да. Всего лишь маленький ребенок будет стоять между моими кузенами и жизнью, полностью обеспеченной и во всех отношениях приятной.

Дженни задумалась. Бедняков в этом районе тьма. Есть и богатые люди, взять хоть синьору Сандерс, но, судя по ее словам, ее двоюродные братья не из их числа и скорее всего живут в крытых камышом домишках, владея единственной коровой да каким-нибудь десятком тощих цыплят. Может, эти родственнички даже присоединяются от случая к случаю к бандитам, что грабят окрестных жителей, — хладнокровным мерзавцам, готовым перерезать человеку горло за несколько жалких песо.

Дженни все-таки поймала вошь у себя в волосах и щелкнула ее между грязными ногтями.

— А что вы скажете о вашем Роберто и его родителях? Готовы ли они принять Грасиелу с распростертыми объятиями?

— Не знаю, — прошептала Маргарита, коснувшись лба дрожащими пальцами. — За шесть лет я получила от Роберто всего одно письмо. Он писал, что приедет за мной, как только появится возможность жить вместе. — Она закрыла глаза. — Быть может, его уже нет в живых. Быть может, он отчаялся и забыл о Грасиеле и обо мне. Быть может… Я просто ничего не знаю. Я твержу себе, что, наверное, он написал много, очень много писем, но его родители перехватили их.

— Если хотите знать мое мнение, то ваш Роберто Сандерс — жалкий сукин сын! — заявила Дженни, изучая черную каемку у себя под ногтями.

— Нет! — Плечи синьоры Сандерс гордо выпрямились, а в глазах ее вспыхнул огонь; на мгновение Дженни увидела перед собой девушку, которая не побоялась восстать против самовластного отца в борьбе за право выбрать себе мужа. — Роберто — самый любящий, самый нежный из всех мужчин на свете.

— То есть бесхарактерный?

Маргарита встала. Кашель душил ее, буквально сотрясая всю ее хрупкую фигурку, и она оперлась рукой о стену.

— Я не намерена слушать наветы на моего мужа!

Дженни уперлась локтями в колени и молча наблюдала за тем, как сеньора Сандерс борется с приступом. Дженни ничего не понимала в медицине, но ей было ясно — этой женщине осталось жить считанные дни.

— Ладно, согласна, этот парень — настоящий принц. Сядьте и передохните. А потом закончите то, что хотели сказать.

Маргарита скорее упала, чем села. Ее впалая грудь вздымалась и опадала часто-часто, ловя зловонный воздух камеры.

— У меня совсем мало времени, чтобы обезопасить жизнь Грасиелы, — сказала она, поднимая глаза на Дженни. — Если моя девочка останется в деревне после моей смерти, она вскоре последует за мной в могилу. Знаете, как это бывает: несчастный случай, происшедший без свидетелей, — и все. Единственный выход — отправить ее к Роберто.

— Он может не принять ее, — напрямую высказалась Дженни. — А если ваш милый Роберто женился заново еще годы назад? Вы об этом подумали?

— Нет! — На этот раз в глазах у Маргариты вместо пламени вспыхнули только лишь угольки. — Но может статься, он действительно ее не примет. Предположим, отец ему не позволит. — Она прикрыла глаза и сглотнула. — И поэтому вы должны обещать мне всем для вас святым, что вы никогда не бросите Грасиелу. Если вы не сможете передать ее Роберто, и только Роберто, тогда вы ее удочерите и вырастите сами.

Дженни развела руками.

— Сеньора Сандерс! Я последний человек на земле, которому стоило бы доверить воспитание вашей дочери. Я немного умею читать, немного умею писать, но у меня нет образования, я — никто, голь.