Мэгги Осборн - Не бойся любви

• Название: Не бойся любви
• Автор: Мэгги Осборн
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-15-001043-X

К Дженни Джонс, ожидающей казни за убийство, совершенное в целях самозащиты, приходит неожиданное спасение. Но взамен спасительница, умирающая богатая мексиканка, берет с девушки обещание позаботиться о ее дочери. Исполнить обещание оказывается нелегко, ибо маленькая Грасиела — единственное, что стоит между алчными негодяями-родственниками и семейным состоянием. Загнанная, затравленная наемными убийцами Дженни находит опору и поддержку в лице мужественного ковбоя Тая Сандерса…

---

Через два дня Дженни и Грасиела, изможденные до дрожи, с темными кругами под глазами, перебрались через Рио-Гранде и оказались в Эль-Пасо, штат Техас.

На следующий день, надев купленные в спешке дорожные костюмы, они приобрели билеты до Сан-Франциско.

Удобства, которые предоставляла Южная Тихоокеанская, находились на такой высоте по сравнению с поездами Мексиканской национальной железной дороги, что сосуществование обеих дорог в одной и той же вселенной казалось немыслимым.

Никакие собаки, куры или поросята не слонялись по проходам в вагонах Южной Тихоокеанской. Запахи корзин с едой и вонь от переполненной уборной не мешали дышать. Сиденья были обиты. В поезде имелись вагон-ресторан и отдельные купе.

От денег Маргариты оставалось не так уж много, но Дженни все же решила взять отдельное купе со спальными местами — главным образом ради того, чтобы Грасиеле больше не приходилось спать сидя.

— Мне очень грустно, — тихо произнесла Грасиела, прижавшись головой к плечу Дженни.

— Я понимаю, — ответила Дженни и положила руку девочки к себе на колени.

Невидящими глазами смотрели они обе в окно, за которым убегала назад под колесами поезда земля штата Нью-Мексико. Пустыня уже не была такой однообразной. Кое-где виднелись заросли кустарника и сосны.

К этому времени люди из деревни наверняка уже нашли тело Тая в мексиканской пустыне. Возможно, там его и похоронили. А может, привезли в деревню, названия которой Дженни не знала, даже если оно и существовало. Это ее огорчало, она целый день беспокойно думала об этом. Вплоть до той минуты, как они с Грасиелой надели шляпы, чтобы идти в вагон-ресторан, не приходило к ней никакого определенного решения, но тут она вдруг сказала себе, что не так уж важно знать название деревни. Тая больше нет. Только это имеет значение. Она нашла его, а теперь он ушел.

Долго-долго в эту ночь лежала она без сна на полке, смотрела на закругленный потолок вагона, вздрагивала, когда Грасиела стонала во сне, и слушала мерный перестук колес, уносящих поезд в звездную пустоту. Надо бы обдумать, чем заняться после того, как она покинет ранчо Сандерсов, но голова отказывалась работать. Дженни еще не приняла душой смерть Тая — не могла и не хотела принимать. Как же ей перенести и расставание с Грасиелой?

Где-то на третий день она заметила, что Грасиела больше не носит золотой медальон. Видимо, потеряла.

— Побудь здесь, — обеспокоенно сказала она девочке, вставая и надевая шляпу. — Ты, наверное, потеряла его за ужином. Я схожу в вагон-ресторан и поищу.

— Я его не теряла, — сказал Грасиела, отворачиваясь к окну. — Я больше не стану его носить.

— Почему?

— Потому что ие хочу смотреть на ее портрет. Не хочу быть такой, как она. Хочу быть такой, как ты. — Грасиела, глядя на Дженни снизу вверх, быстро выпаливала слово за словом: — Мама была слабая. Она из-за всего плакала. И ничего не умела делать. Она не знала, как выстрелить из пистолета или разжечь костер. Не знала, как править повозкой в пустыне. — Одна бровь у Грасиелы поднялась, а губы скривились. — Если бы я была с ней, то погибла бы. И она тоже.

Дженни влепила Грасиеле пощечину, достаточно сильную для того, чтобы та слетела со скамейки. Усадив ее снова на место, Дженни крепко вцепилась девочке в плечи.

— Никогда — ты слышишь? — никогда не смей говорить ничего плохого о своей матери! Поняла? — Дженни смотрела на красный отпечаток пятерни на щеке у Грасиелы. — Твоя мать была самая смелая женщина, какую я только знала. Самая любящая и бескорыстная личность из всех на свете, и ты этого никогда не забывай! Кем бы ты ни стала, чего бы ни добилась, ты всем обязана ей. Если ты вырастешь хотя бы наполовину такой, как она, можешь гордиться собой. Так что говори о ней с уважением, почитай ее и люби.

Грасиела вырвалась и снова отвернулась к окну.

— Она умерла.

— Не начинай снова, — сквозь зубы предостерегла Дженни. — Я не убивала твою маму.

— Ты не убивала ее. Это я ее убила! — выкрикнула Грасиела. — Я убила ее! Она умерла, чтобы спасти меня! — Лицо у Грасиелы задергалось, она закрыла его руками и опустилась на пол. — Я убила eel Она умерла из-за меня. Это я виновата.

— О Господи!

Дженни оцепенела. Разумеется. Она должна была заглянуть поглубже. Должна была предполагать. Спросить себя, почему Грасиела так упорно твердит, что это она, Дженни, убила ее мать. Да потому, что не в силах была противостоять тому, чему в самом деле верила. Маргарита умерла, чтобы дать Грасиеле шанс выжить. Конечно, она не объясняла это дочери прямо… но девочка обладала острым умом.

Опустившись на пол, Дженни притянула к себе девочку.

— Грасиела! Ты не убивала свою маму. Нет. Никогда. Милая девочка, твоя мама умерла от чахотки. То, что она заняла мое место, ускорило ее конец всего на несколько дней. Она была очень, очень больна, ты должна, ты должна была видеть это.

Грасиела крепко прижалась к плечу Дженни, горько всхлипывая.

— Она умерла, чтобы ты дала ей обещание спасти меня. Это я виновата.

— Нет-нет, дорогая моя! — Дрожащими пальцами Дженни гладила Грасиелу по голове. — Она просто ушла немного раньше. Никто не виноват.

— Если бы не я, она умерла бы в своей постели. Я ее убила! Они застрелили ее из-за меня!

Дженни обняла Грасиелу, глядя поверх ее плеча на пустыню, за окном. Отголосок прошлого зазвучал у нее в голове. «Он бы не погиб, если бы ты смотрела за ним, как я тебе велела! Билли умер по твоей вине!» И собственный отчаянный крик: «Но, ма, он от меня убежал! Я не видела, как он упал в озеро!» Ей тогда было девять. «Моя вина, моя вина, моя вина». Дженни резко тряхнула головой. Сколько же раз она вспоминала день гибели брата?

— Грасиела, твоя мама не пошла на расстрел ради тебя. — Дженни вздохнула, чувствуя, как слезы закипают на глазах. — Она сделала это ради меня. — Грасиела прильнула к ней, стала всхлипывать тише и прислушалась. — Я… мы с твоей мамой знали друг друга. Мы были подругами…

Она продолжала смотреть на пустыню за окном.

— Маргарита знала, что меня обвиняют ложно. И знала, что умирает. Она просила меня отвезти тебя, к твоему отцу, потому что она этого не могла. Мне было легко дать обещание подруге. Видишь ли, я все равно собиралась уехать в Калифорнию вместе с тобой и Маргаритой. Мы собирались поехать все втроем. Я должна была следить за этими убийцами, твоими кузенами. Так хотела Маргарита.

Что она болтает? Пройдет ли эта история? Правильно ли она поступает?

— Меня арестовали и собирались казнить, так что я не могла уехать в Калифорнию. А Маргарита сильно заболела. Я уговаривала ее уехать раньше, но… в ней нуждалась тетя Теодора, а ты знаешь, какой доброй и великодушной была твоя мама, так что мы задержались, а потом было поздно, из-за своей смертельной болезни мама не могла путешествовать.

За окном уже не было кактусов — почти не было. Появились низкорослый кустарник и чахлая трава. Но жара стояла по-прежнему, адская жара…

— И вот она пришла ко мне в тюрьму, и я попросила ее спасти мою жизнь. Она ведь уже умирала. А я могла отвезти тебя к отцу. Я могла защитить тебя от кузенов Барранкас. Мы обе могли сделать кое-что друг для друга… Грасиела, посмотри на меня.

Дженни отодвинула от себя Грасиелу.

— Я была эгоистична, потому что хотела жить и видела способ выжить. Я обещала твоей маме отвезти тебя в Калифорнию ведь я и раньше намеревалась поехать туда. А твоя мама, она любила меня, мы с ней были подругами, и она хотела спасти мою жизнь. Она не обменяла свою жизнь на твою, Грасиела. Она обменяла свою на мою. Потому что мы были подругами-сестрами. Потому что я не была больной, а она была. Потому что она знала, что я чту нашу с ней дружбу и позабочусь о тебе. Я не убивала ее, Грасиела. Она умерла, чтобы спасти мою жизнь.

— Это правда? — шепотом спросила Грасиела, вытирая глаза и вглядываясь в лицо Дженни.

— Господь свидетель, что я сказала тебе правду. Разве я когда-нибудь лгала тебе? Или кому-то еще? Если кого и следует винить в смерти твоей мамы, так это меня — зачем я по глупости позволила себя арестовать и приговорить к смерти? И ее вина тоже есть — она была слишком смелой и хотела спасти подругу, которая помогла бы ее дочери. Но тебя винить не в чем.

— О Дженни! — Руки ребенка обвились вокруг шеи Дженни и крепко обняли ее; плач был уже не таким горьким — поток печали, но не раскаяния. Глубокое горе, но не вина.

— Выслушай еще кое-что, — продолжала Дженни спустя долгое время. — Не считай, что ты виновата перед Таем; в ответе за то, что с ним произошло. — Она немного помолчала, чтобы голос не сорвался, когда она заговорит. — Твой дядя Тай — благородный человек, готовый помочь тем, кто в нем нуждается. Помнишь, как мы познакомились с ним? Как он ввязался в драку в Верде-Флорес? Он тогда не знал нас. Совесть послала его навстречу этой пуле, Грасиела, а вовсе не ты. Если Тай умрет — а я отказываюсь этому верить, — то ты тут ни при чем.