Мэгги Осборн - Невесты песчаных прерий

• Название: Невесты песчаных прерий
• Автор: Мэгги Осборн
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000127-9

Коуди Сноу, много повидавший караванщик, привык перевозить в своих фургонах оружие и виски, а не невест, найденные по переписке. Женщины на Диком Западе означали лишь одно — неприятности. Но едва Коуди впервые заглянул в прекрасные глаза Перрин Уэйверли, он понял, что столкнулся с действительно серьезной неприятностью — собственной страстью…

---

Я в такой ярости, что меня всю трясет. Он смотрит на эту шлюху так, как мне хотелось бы, чтобы он смотрел на меня. Я не могу видеть их вместе. В такие минуты у меня в желудке все переворачивается. Прошлой ночью меня вырвало за фургоном.

Чего он от меня хочет? Почему он мучает меня?

Я сделала все, что должна, чтобы открыть дорогу нашей любви, а это было непросто. Я любила Эллин, ему бы следовало знать об этом. Я отклонила два предложения выйти замуж, пока ждала его. Я приехала к нему, потому что он ко мне не приехал. Я присоединилась к этому каравану. Я терплю страшные неудобства ради него. С тех пор как началось это ужасное путешествие, я испытываю голод, жажду, крайнюю усталость и страх. Я терплю все это только ради него. И прощаю его снова и снова.

Когда же это все кончится? Когда он прекратит испытывать меня и заговорит? Чего еще он ждет от меня?

Мне так хотелось наказать его, что пришлось порезать себе руку пониже локтя. На мгновение я возненавидела его за то, что он заставил меня сделать это. Но эту шлюху я ненавижу еще больше!

Может, он хочет, чтобы я наказала и ее? Неужели это последнее испытание, которому он подвергнет меня, чтобы я доказала свою любовь?

Глава 16

Из дневника.

1 июля 1852 года.

Когда я пересматриваю свои наброски, вижу, что черты наших лиц заострились, а руки в мозолях. Солнце испортило наши лица, а ситцевые платья выгорели, волосы торчат неопрятными пучками. Лишения и тяготы отражаются в наших усталых глазах, в них также можно прочесть растущую уверенность, — мы многому научились. Странно, но многие из нас выглядят повзрослевшими.

Тия Ривз.

К северу от форта Ларами Перрин видела горный кряж, с обеих сторон обрамляющий дорогу. Во время подъема полуденное солнце жарило немилосердно, обжигая кожу лица и рук. Губы у всех потрескались и покрылись волдырями. Поломанные подковы калечили хромающих мулов, нескольких пристрелили и оставили у дороги, где не было ни деревца. Комары роились плотными облачками даже в дневные часы, а в темноте эти насекомые становились сущим наказанием.

Перрин сидела в струйке дыма, поднимающейся от бизоньих лепешек, тлевших в кострище, и кашляла. Копченый Джо настоятельно повторял, что комары ненавидят дым и избегают его. Хлопнув себя ладонью по шее и вздохнув, она решила, что Копченый ошибается.

Расчесав укусы и шишки на тыльной стороне рук, Перрин принялась разглядывать кекс. В тесто попало столько комаров и мошек, что кексы стали крапчатыми внутри. Комары плавали и в соусе к рису.

Хильда яростно замахала руками, пытаясь отогнать облако насекомых, роящихся над ее головой. Лицо ее было обожжено солнцем и распухло.

— Копченый Джо говорит, что если втирать слюну в укусы, они не будут так сильно чесаться.

— Слюна помогает, — согласилась Перрин. Она посмотрела на Хильду, и они разразились смехом. Три месяца назад ни одна из них даже и представить не могла, что будет есть пищу, в которой кишмя кишат насекомые, или что станет втирать слюну в кожу лица и рук.

— Как успехи Коры? — спросила Перрин, вставая, чтобы поменяться местами с Хильдой.

Хильда заняла место у дымка и тотчас же закашлялась и потерла кулаками глаза, размазывая по щекам сажу.

— Меньше двух недель прошло, но Кора — ученица прилежная. Вы попросили остальных поправлять ее речь?

— Конечно.

Перрин увидела, что к их костру приближается Коуди, и отложила в сторону свою тарелку с ужином. Непонятно почему, но она часто ощущала его присутствие еще до того, как видела его.

Алые тени протянулись по небу. Временами вспыхивали молнии. И все же было довольно темно, поэтому Перрин не сразу разглядела лицо Коуди. Но разворот его плеч, его походку она узнала тотчас же. И тотчас же почувствовала, как забилось ее сердце.

— Простите, что не смог встретиться с вами раньше, — сказал он, подходя к костру. Глаза его казались усталыми, а голос — раздраженным. — У ущелья не обошлось без ссоры. Один караван попытался проехать без очереди.

— Кто-нибудь пострадал? — насторожилась Хильда.

Караваны собирались у «бутылочного горлышка» в Ущелье эмигрантов. В этом узком месте сходились все фургоны, в каком бы направлении они ни двигались. На западной стороне расположились четыре каравана, пережидая, когда транспорт, направляющийся на восток, проедет и освободит им проход.

— Несколько горячих голов из каравана Меркинсона пересчитывают синяки и ссадины, но, к счастью, никого не застрелили. — Коуди провел ладонью по своим взъерошенным волосам. Затем посмотрел на Перрин: — У меня нет настроения сидеть. Как насчет того, чтобы прогуляться? Обсудим дневные дела.

Взглянув на Коуди, Перрин поняла, что он чем-то расстроен. Последнюю неделю он постоянно их подгонял в надежде наверстать упущенное время, и, оказалось, только для того, чтобы поучаствовать в заварушке у ущелья. Поморщившись от боли — она сегодня полдня шла за фургоном Сары, — Перрин поднялась, прихватив с собой шаль.

Они прошли несколько ярдов вдоль ручья и забрались на каменный утес, с которого открывался вид на стоянки караванов-соседей. Перрин увидела с дюжину костров — крохотных одиноких маячков на пути тех, кто мечтал о новой и лучшей жизни. Искорка надежды вспыхнула в ее сердце.

Подобрав юбки, Перрин села на гранитный камень, наблюдая за роем светлячков, танцующих под ночную серенаду сверчков. Она бы улыбнулась, если бы не мрачный вид Коуди.

— Я собираюсь отправить Августу обратно с первым же встречным караваном, — резко заявил он. — Она не справляется.

— Но она с каждым днем справляется все лучше, — возразила Перрин, стараясь, чтобы слова ее звучали как можно убедительнее. — Когда мы вчера разбили лагерь, Августа опоздала всего на тридцать минут.

— Так не может больше продолжаться. Вы ее видели?

Конечно, видела, и он об этом знает. Все невесты злорадствовали по поводу сильно изменившейся внешности Августы. От замечательных светлых локонов, которые Августа так лелеяла, пока Кора готовила завтрак, а потом мыла посуду, — от этих локонов осталось лишь воспоминание. Теперь ее волосы были спутанны, тусклы от пыли и забраны в неопрятный пучок на затылке. Солнце обожгло ее бледную кожу, которая облупилась, а потом снова загорела. Никто не сказал ей, что слюна помогает от укусов насекомых, и Августа расчесывала лицо и руки до крови. Одежда ее была порвана и грязна; она выглядела так, словно не ела и не спала несколько дней.

Если бы речь шла не об Августе, а о другой женщине, невесты непременно поспешили бы ей на помощь. Более того, все пришли бы в ужас, увидев состояние этой несчастной.

— Я видела ее, — невнятно проговорила Перрин, потирая ладонями виски.

— Каждый день я жду, что она попросит отправить ее обратно. — Коуди повернулся к ней спиной.

Он смотрел на огоньки лагерных костров, и Перрин вновь увидела ту же хорошо знакомую позу — широко расставленные ноги и все тот же разворот плеч — и почувствовала, как сердце ее сжимается в тоске.

— Она ничего не говорила мне насчет возвращения.

Перрин смотрела на него внимательно, испытывая беспокойство, — ведь ей казалось, что она уже давно одержала победу.

«Думай об Августе, — приказала она себе, стиснув зубы, — а не об этом мужчине, которого страстно желаешь».

Перрин была уверена, что Августа сдастся и попросится домой. Руки Августы были покрыты волдырями и так распухли, что она едва могла держать вожжи. Несколько ночей она даже не делала попытки разжечь костер, а забиралась прямо в свою кое-как установленную палатку. Спала она там или плакала — никто не знает…

— Черт побери. — Она сжала кулаки.

Почему ей так больно наблюдать за тем, что происходит с Августой? Почему такая женщина, как Августа Бонд, захотела поехать в Орегон, чтобы выйти замуж за незнакомца? Зачем ей это?

— Я думала… мне казалось, что, как только Августа останется без ванны, ей захочется обратно домой, — нарушила она затянувшееся молчание.

— Это не важно, — отмахнулся Коуди. — Важно то, что она не справляется.

Перрин кивнула. Отогнала от себя комаров концом шали. Ночь была теплая, душная, и скалы сохраняли дневной жар солнца. Она наклонилась и вдруг поняла, что ее глаза находятся на одном уровне с пряжкой ремня Коуди. Взгляд ее скользнул еще ниже — и она резко выпрямилась, ощутив прилив страсти.

— Знаю, что вы расстроились из-за того, что мы опаздываем. — Перрин сказала первое, что пришло в голову, лишь бы забыть о своих постыдных мыслях, лишь бы отвлечься. — Но нам нужен отдых. Все вконец измотались…

Слова замерли у нее на губах, когда Коуди подошел так близко, что ее юбки коснулись его штанов. Он не отрываясь смотрел на ее губы; в его глазах зажглись алчные огоньки. Перрин поняла: впервые они остались с глазу на глаз, и никто их сейчас не видит.