Натали О`Найт - Зеркало грядущего

• Название: Зеркало грядущего
• Автор: Натали О`Найт
• Жанр: Героическая фантастика

В очередном томе «Саги о Конане» читателя ждет встреча с романом Роберта Говарда «Знак ведьмы» и Кристофера Гранта и Натали О`Найт «Зеркало грядущего»..

---

Мальчику вдруг стало обидно, что он, оказывается, не в просторных Солнечных Чертогах, а в тесной каморке придворного искусника, и он разразился рыданиями. Валерий плакал навзрыд, сотрясаясь всем своим маленьким, худым тельцем, чувствуя, как слезы приносят ему облегчение, вымывают остатки пережитого страха, боли и стыда за свою трусость.

«Ну-ну, перестань. – Жамес погладил его по растрепанным соломенным вихрам, – Слава Митре, все обошлось, а за это надо выпить». Старик, шаркая, подошел к маленькой кладовке, порывшись в сухой траве, откуда торчали широкие горла кувшинов, достал новый сосуд, откупорил его и налил полный кубок.

Поймав затравленный, полный слез взгляд Валерия, он протянул ему потир – мол, хочешь? Тот отрицательно помотал головой: по молодости лет ему разрешалось пить только сильно разбавленное вино, но он не любил этот напиток, предпочитая ключевую воду или молоко.

«Зря, – вздохнул Жамес. – После такого не грех и побаловать себя, хоть я пришел уже к самому концу и то вон до сих пор успокоиться не могу. Надо же, не побояться такую здоровенную зверюгу. След его лапы размером не меньше моей ладони».

«Это я его спугнул своими стрелами, – похвастался Нуми, искоса поглядывая на брата, – Эх, если бы у меня был талисман, то я бы точно стукнул его кулаком по башке…»

Талисман. Эта мысль обожгла Валерия, как кипятком. Где его талисман? Он провел рукой по шее, но там ничего не было.

«Талисман. Где талисман? – взвизгнул он, роясь в складках мехового покрывала. – Может, он упал на пол?» Мальчик соскочил с постели и на четвереньках стал ползать по полу, надеясь, что священная реликвия блеснет в стружках, кусках пергамента, разноцветных порошках краски и мотках серебряной проволоки, которыми был усеян пол.

«Да не ищи ты его, – сказал Нумедидес. – Когда мы с Жамесом прибежали на поляну, у тебя его уже не было, я нарочно посмотрел. Там были только мы с Жамесом, да еще наставник Гретиус. Я сбегал за ним – нам вдвоем нипочем тебя было не дотащить».

«Гретиус… – насторожившись, Валерий и сел на полу. В волосах его запуталась стружка. – Но он же все расскажет отцу».

«Ну уж, – хмыкнул гандерландский наследник, – Ничего он не расскажет. Я подсмотрел, как он водит к себе на ночь молоденьких крестьянок из деревни. Как-то раз он меня застукал и очень испугался, что я пожалуюсь твоим родителям. Подожди, он пошел за настойкой из можжевельника, хочет лечить тебя от лихорадки. Скоро, наверное, явится. Может, это он взял амулет. А на траве его не было, правда, Жамес?»

«На траве-то точно не было», – подтвердил старик и внимательно посмотрел на Нумедидеса. Тот сделал вид, что не заметил его взгляда. Старый ювелир вздохнул и закусил вино луковицей.

«Как так – не было?! – воскликнул Валерий, так и оставшись сидеть на полу, залитым олифой. – Как не было! Я же не снимал его…»

«Должно быть, его унес оборотень. – Нуми потупил взгляд. – Во всяком случае, я его не видел, и на земле, кажется, ничего не валялось, кроме рогатины и ножа, правда, Жамес?»

«Да, – пьяно согласился мастер. – На земле было пусто, как в кошельке бродяги». И он налил себе еще вина.

«Что же теперь будет, что же будет, – запричитал мальчик, размазывая слезы по лицу. – Отец убьет меня, когда узнает…»

«Вот это вряд ли, – довольно захрюкал старик. – Благородный месьор отбыл сегодня вечером в столицу. Болтают, будто бы союзники призвали его вместе с дружиной участвовать в обороне форта Венариума. И матери вашей, благослави ее Митра, тоже нет – она отъехала, как говорят, на встречу с графом Троцеро». – Он опять фыркнул, поперхнулся и закашлялся.

Валерий пристально посмотрел на старого мастера. В глазах его промелькнула надежда. Он подошел к Жамесу и потянул его за рукав.

«Жамес, миленький, – прошептал он едва слышно, – Только ты сможешь меня выручить. Я принесу тебе много-много золотых монет, и ты сделаешь талисман, совсем как настоящий. Никто не сможет отличить его от того, что был. Ну пожалуйста, Жамес, помоги мне… Помнишь, ты утром сказал мне, что сделаешь все, что я попрошу…»

Старик посмотрел на принца своим безумным взором и дрожащей рукой поднес кубок ко рту. Вино расплескалось и багровой лужей растеклось по столешнице. Валерий вздрогнул, увидев, как его руку залила красная жидкость, и на мгновение ему почудилось, что пальцы его в крови. Мастер, видимо, подумал о том же, потому что отодвинул локоть от его ладони и хрипло вздохнул.

«Жамес поможет тебе, – пробормотал он угрюмо, – Жамес сумеет изготовить фальшивую вещицу, которую не отличить от подлинного Оберега Кулла, но ответь мне, принц – кто защитит твоего отца, когда он пойдет в бой с бесполезной безделушкой на груди?..»

ОБРАЗ КРЕЧЕТА

Ночное празднество успокоилось лишь под утро, и усталый замок стал постепенно отходить ко сну: одно за другим гасли окна, смурные, полусонные слуги тушили закопченные светильники, убирали посуду, скребли длинными железными ножами столы, стараясь отчистить застывшие капли воска и жира, а затем обливали их кипятком, черпая его из больших дымящихся чанов, принесенных с кухни. Неподалеку, чумазые поварята собирали объедки, попутно лакомясь вкусными кусочками, и сердито пинали скулящих собак, которые прыгали, юлили, пытались привстать на задние лапы, силясь выхватить из тарелки мозговую косточку с остатками мяса, чтобы затем, утробно урча, разделаться с ней в углу залы.

На дворе замка еще дымились уголья догорающих костров, полоскались по ветру длинные разноцветные ленты, кое-где, точно в агонии, вспыхивали умирающие шутихи. Ночные дозорные вполголоса бранились, то и дело спотыкаясь о грузные, переевшие тела, лежащие вповалку – кто-то не сумел устоять на ногах и, недоплясав – рюхнулся на ровную брусчатку, чтобы тут же захрапеть, наполняя свежий воздух серого пасмурного утра нутряным перегаром, запахом полупереваренной луковой подливки и кислого вина.

Царство сна завораживало; казалось, что уже никто не откроет глаза, не потянется, не спустит ноги с высокого одра и не приподнимется с жесткой каменной кладки. В предутреннюю дрему погрузились с тем же упоением, в котором дотоле отдавались гульбе, и перед тем уже никто не помышлял о любовной возне, не оставалось сил даже вознести молитву Пресветлому – хотелось только одного – опустить свое взбудораженное тело, уложить булькающий живот, смежить набрякшие вежды и уплыть, мерно покачиваясь в легкой безмолвной ладье, в Долину Грез.

Молодой безусый гвардеец перешагнул через тушу очередного бедолаги и, толкнув локтем в бок своего напарника, клевавшего носом на ходу, кивнул в сторону ворот:

– Посмотри-ка, Барвиль, оказывается, не всем спится в замке…

Сырую утреннюю тишину раздробил стук подков, и темный скакун, на котором восседала высокая фигура, закутанная в поношенный бурый плащ, без украшений, протрусил через мощеную площадь. Под плащом угадывалась куртка на шнуровке, кожаные штаны и стоптанные походные сапоги. Тяжелый меч на боку довершал снаряжение всадника, и одного мимолетного взгляда на него было достаточно, чтобы усмирить прыть любого разбойника – красноречивее слов он говорил, что хозяин его человек серьезный, с которым лучше не связываться без надобности. Выезжая из замка, верховой чуть замешкался, проверяя кожаные седельные сумки, но они были закреплены надежно и набиты до отказа непонятным добром. Он пощупал их и, убедившись, что все на месте, довольно улыбнулся каким-то своим мыслям, стегнул скакуна и погнал его во весь опор.

Он не поехал кратчайшим путем, что вел к Южным воротам, предпочтя более длинную дорогу через весь город, и в рассветной тишине стук лошадиных копыт эхом отдавался на узких улочках, отражаясь от глухих стен домов с закрытыми ставнями. На пути ему не попалось почти ни души, – лишь служанки, вставшие пораньше, чтобы успеть растопить очаг и натаскать воды до пробуждения хозяев, испуганно жались к заборам, заслышав конский топот, да праздные гуляки, возвращавшиеся после затянувшегося ночного кутежа, провожали затуманенным взглядом, без особого интереса, крупную гнедую кобылу с черным хвостом и гривой и ее неприметного всадника.

Ездок выбрал кружной путь, чтобы случайно не встретить знакомых, да и откуда им было взяться в прокопченных переулках Башмачников и Скорняков; однако он не показывал лицо за высоким воротом плаща, ибо осторожность давно уже стала его второй натурой. Впрочем, всадник прекрасно сознавал, что даже попадись ему на пути кто-то из тех, что пировал вчера в королевском дворце, едва ли бы он признал в этом суровом, деловитом ездоке, похожем на наемника или доверенного слугу знатного господина, давешнего разряженного в шелка, довольного жизнью, вальяжного немедийского посла.

И хотя у барона Торского не было особых причин таиться, он старался ни на миг не забывать, что находится во враждебном государстве, справедливо полагая – чем меньше здесь будут знать о его делах, тем спокойнее он сможет спать, не трогая от каждого шороха снаряженный арбалет, спрятанный под кроватью.