Натали О`Найт - Зеркало грядущего

• Название: Зеркало грядущего
• Автор: Натали О`Найт
• Жанр: Героическая фантастика

В очередном томе «Саги о Конане» читателя ждет встреча с романом Роберта Говарда «Знак ведьмы» и Кристофера Гранта и Натали О`Найт «Зеркало грядущего»..

---

– Кто это «мы», пес? – поинтересовался Амальрик, задумчиво водя жалом палаша близ лица разбойника. – Будь откровенен со мной, очень тебя прошу.

– Мы, это я с Ольвеной, – он кивнул в сторону трупа с ножом в горле. – И… и…

– И? – передразнил его посланник, примериваясь клинком к правой руке бородача. – Как ты полагаешь, приятель, по локоть будет достаточно, или все же лучше по плечо?

– Нет, умоляю, господин, нет! Я все расскажу вам! Только дайте слово, что вы оставите меня в живых! Честное благородное слово дворянина…

– Ну конечно даю, – ласково промолвил Амальрик, – о чем речь…

– Ну вот, мы с Ольвеной-зингарцем и… два молодых господина, Винсент и Дельриг, сыновья Тиберия Амилийского. Мальчишкам скучно в отцовском поместье, им охота посражаться, помахать мечами… Ясно, дело ведь молодое. Мы с зингарцем бежали из войск короля Вилера – сам-то я родом из Гандерланда – и, чтоб сводить концы с концами, стали шалить на большой дороге. А тут наткнулись как-то раз на этих юнцов, Зандра их забери. Они и говорят – или мы выдадим вас стражникам и те повесят вас на первом суку, или берите нас в свою компанию… Ну что нам оставалось делать?

Но посланник уже не слушал болтовню негодяя. Винсент и Дельриг! Вот откуда ему показался знакомым голос… Кто бы мог подумать! Сыновья именитого нобиля грабят честной люд в лесу. Ай да Вилер, вот до чего довел своих несчастных подданных. Ну что же, по крайней мере прогулка оказалась не напрасной: теперь эти два щенка в его руках. Придет время, и он сумеет найти им достойное применение…

Амальрик посмотрел на бандита, копошившегося в мокрой от крови листве, словно пес с переломленным хребтом.

– Значит, ты говоришь, вы не желали мне ничего дурного? – вкрадчиво спросил он бывшего солдата.

– Ничего, повелитель, клянусь Митрой! Никому ведь неохота убивать без причины. Мы думали, ты странствующий рыцарь, который побоится сразиться с четырьмя…

– Побоится! – фыркнул немедиец. – Вам, я вижу, не везло на настоящих мужчин. Благодари Митру, что я решил немного поразвлечься, иначе ты бы уже не смог насладиться нашей беседой. Ты уже видел, как я кидаю ножи, но кроме них у меня припасены метательные палицы, совсем маленькие, но их хватает, чтобы раздробить голову таким шутникам, как вы. Эти милые штучки используют каннибаллы Дарфара, хотя ты, пес, все равно не знаешь, где находится эта страна. Внутри они полые, но в них налит крушец, больше известный как «живое серебро». Во время полета оно перекатывается в убойный конец и удесятеряет силу удара.

Чувствовалось, что барон сел на своего любимого конька, глаза его лихорадочно заблестели, и, казалось, они светятся собственным светом, как у лесного оборотня.

– А вот еще одна забавная вещица. – Он достал из потайного кармана пористый коричневый комочек и повертел его под носом у полумертвого разбойника с видом купца, нахваливающего свой товар. – Это сушеные споры Лишайника Скорби, что растет в гиперборейской тундре. С виду неприметный шарик, но при ударе он выстреливает свое семя в тело жертвы – ощущение такое, словно тысяча раскаленных иголок вонзаются тебе под кожу… я вспоминаю, мои рабы очень мучались, когда я пробовал на них эту штуку. Но самое интересное начинается потом, когда лишайник начинает прорастать изнутри, и через день ты покрываешься бурым мхом, словно древний валун. Надо ли говорить, что ощущение при этом не из приятных. А для ближнего боя – вот пожалуйста, шип меруанского ядозуба. Стоит чуть поцарапать кожу, и твои кости превращаются в жидкость. Ты никогда не пробовал жить без костей, приятель?…

– За что вы мучаете меня, господин, – застонал разбойник. – Лучше добейте меня, только, умоляю, не пускайте в ход ваши кошмарные приспособления, вы и без того довольно покуражились… Вот видите, что вы натворили! – Он показал немедийцу руки, скользкие от крови, которая толчками выплескивалась из пробитого бока.

– Да, – вздохнул барон. – Какая досада. Ну скажи, на что тебе руки, если ты ими даже не в силах помочь самому себе? – Он сделал шаг по направлению к обреченному громиле. – А что до моих кошмарных, как ты выразился, приспособлений, то они слишком дороги, чтобы тратить их на такую падаль, как ты. – Ноздри его хищно раздулись, лицо перекосила демоническая гримаса. – Я караю тебя за то, что ты убил мою гнедую… Что твои жалкие страдания перед ее красотой, которая, увы, не вернется даже с твоей смертью…

И он занес клинок.

– Нет, умоляю! Пощадите меня! Дайте мне умереть, как воину! Не хочу, чтобы ежи и лесные мыши объели меня заживо! – завизжал разбойник пытаясь отползти от острого палаша. – Вы же дали слово!

– Верно! Как ты мог, пес, усомниться в том, что немедийский дворянин нарушит свое слово, хоть бы он и давал его такому ничтожеству, как ты. Ты останешься жив, только без конечностей!

Он достал из потайного кармана крохотный флакончик в серебряной оплетке с ароматными вендийскими пачулями и приложил его к ноздрям.

– Немедийский?! – вытаращил глаза бородач. – О, горе мне! Ведь недаром говорят, что ваши чернокнижники делают светильники из черепов, а из человеческой кожи – кошельки и перчатки! О, горе мне, горе… Для таких, как вы, жизнь людская не стоит и ломаного медяка, вы готовы изувечить человека ради забавы, но никогда не повысите голос на любимого пса…

– Что ж, – согласился Амальрик – Твои речи показывают, что ты был отнюдь не глуп. В твоих словах есть доля правды, но сыны Немедии делают это не из-за бессмысленной жестокости, а служа великому Митре, ибо в доброте и великодушии своем он сотворил массу существ, которые недостойны нарекаться людьми, их удел – стоять в стойле и дрожать от кнута пастуха. Ты – раб, я твой пастырь. Вы не имеете права жить! Что ж, скоро великие сыны Брагораса будут удобрять свои угодья телами аквилонских выродков… Тебе ясно, пес!

– Будь ты проклят, немедийская нечисть! – В потухших было глазах мужчины загорелся огонь. – Будь ты проклят, ублюдок, и да разверзнутся недра земные и поглотят твою грязную державу вместе с такими, как ты… Вы недостойны упоминать священное имя Митры…

– Ты закончил, раб? – холодно осведомился Амальрик. – Что ж, тогда нам пора прощаться. Если бы мы были в моем поместье, я, пожалуй, бросил бы тебя в садок с муренами. Знаешь ли, очень приятно пить тонкое кордавское вино, видя, как бурлит вода в бассейне и изящные пятнистые рыбы терзают куски кровавого мяса, чтобы развеять скуку хозяина… Не бойся, – примирительно сказал он видя, как отчаявшийся аквилонский вояка судорожно пытается отползти в сторону. – Я пошутил. На самом деле, отрубать руки человеку без посторонней помощи очень неудобно, к тому же я не хотел бы испачкать костюм. К утру ты сдохнешь сам от потери крови, если только волки не избавят тебя от страданий раньше!

Он спрятал склянку с благовониями и, приблизившись к бородачу, вынул тонкий льняной платок и неторопливо вытер им свои измазанные в крови руки и голенища сапог.

– Не терплю грязной обуви, – улыбнулся Амальрик и, поправив прическу, швырнул скомканный платок в лицо аквилонцу. – Равно как и нечищенных клинков.

С этими словами он тщательно вытер меч и кинжал о волосы своей жертвы и, не обращая никакого внимания на стоны раненого, медленно вложил их в ножны. Затем подошел к распростертому телу главаря, с хрустом выдернул метательный нож у него из горла, заткнул за пояс и, вернувшись к мертвой лошади, порылся в седельных сумках – достал свои боевые приспособления, которые так красочно живописал своей беспомощной жертве, еще вынул флягу с водой, и, сделав пару глотков, прицепил ее к широкому кожаному поясу. Опустившись на колени перед поверженным скакуном, он молча обнял мертвую голову, потрепал свалявшуюся гриву и, глотая выступившие слезы, прошептал: «Прощай, навсегда…»

Как ни странно, боль в ноге несколько уменьшилась. По крайней мере, пусть сильно хромая, он мог идти. Луна освещала дорогу, и путь представлялся не слишком тяжелым. Если повезет, через пару часов он сможет рассчитывать на хваленое гостеприимство барона Тиберия. И, Митра свидетель, ему есть о чем порасспросить его благородных наследников.

ОБРАЗ ИСЦЕЛЕНИЯ

Неприветливый дом Тиберия Амилийского, похожий на мрачный горный утес, был погружен во мрак. Казалось, там все погрузились в сон: его рачительный хозяин, утомившись после дневного обхода полей, каковой совершал ежедневно, а уж в пору урожая с особенным усердием, дабы ни зернышка не пропало у нерадивых работников; сыновья Тиберия – Винсент и Дельриг, которые почему-то этим вечером не играли, по обыкновению, в кости у натопленного камина, а где-то шатались допоздна и вернулись уже затемно; Релата, хозяйская дочь, целый день, по приказу отца, просидевшая на кухне, надзирая за служанками, чтобы те поменьше мололи языками.

Сон этих людей был крепок, здоров и не подпорчен сновидениями, этим ночным развлечением ленивцев и гуляк, – ибо темное время суток, как считал глава семейства, должно использовать только для отдыха, чтобы успеть накопить сил для завтрашнего труда. Владетель Амилии жил так, как завещали ему предки: был прост, бережлив, не чурался никакой работы и оттого, один из немногих в Аквилонии был хозяином, а не просто господином своих земель. Трудитесь, втолковывал он своим детям, и точно проживете до ста зим, и помните, что мужество людское проявляется не единожды в бою, а каждодневно в поле или кузне.