Натали О`Найт - Зеркало грядущего

• Название: Зеркало грядущего
• Автор: Натали О`Найт
• Жанр: Героическая фантастика

В очередном томе «Саги о Конане» читателя ждет встреча с романом Роберта Говарда «Знак ведьмы» и Кристофера Гранта и Натали О`Найт «Зеркало грядущего»..

---

Ораст, снедаемый жгучим, звериным любопытством, не устоял перед искушением и, пробравшись на галерею, что шла по северной стене зала, над камином – обычно именно там располагались менестрели – украдкой, из-за тяжелой портьеры, пожирал гостей глазами. Невозможно поверить… еще вчера они были совершенно ему безразличны. Он не знал ни лиц, ни имен их, не желал знать, они были лишь досадной помехой, тенью на безоблачном небосводе. Теперь же… он ощущал с этими двоими близость, почти кровное родство. Он желал знать о них все. Как они ходят. Как говорят. Как улыбаются. Это было сродни страсти, мучительной, нетерпеливой, выедающей душу-Один из них стал избранником его Релаты! Жрец и сам не заметил, как стал думать о ней, как о своей собственности. Однако это казалось совершенно естественным, – точно подношение на алтаре, она принадлежала ему. Не могла принадлежать никому более. То, что произошло сегодня вечером, было лишь иллюзией, недоразумением, что рассеется, точно морок тумана, с первыми же лучами солнца. Сжимая в кулаке найденную на лесной поляне заколку с такой силой, что кончик ее до крови впивался в ладонь, Ораст смотрел с темной галереи вниз, твердя про себя, точно заклинание: «Она моя. Она всегда будет моей!»

Безумная надежда его сделалась тем сильнее, что в трапезной Релаты не оказалось. Из разговора слуг, подслушанного им случайно на лестнице, он узнал, что, вернувшись из леса, она поспешила подняться к батюшке и отужинала с ним вместе, в его покоях. Из этого жрец с удовлетворением сделал вывод, что барону, должно быть, стало легче, а значит, в его услугах как лекаря более не нуждались, – и сам он, если не возникнет крайней в том нужды, разумеется, не собирался напоминать о себе. Да и вообще, сумрачно рассудил он, вспоминая горящее ненавистью лицо молодого Винсента, – щенок, конечно, не осмелится помянуть ему давешнее, однако задерживаться в этом доме Орасту более не хотелось. Он дал себе срок до окончательного выздоровления Тиберия, – после чего придется просить Амальрика найти для него новое убежище. Однако и эти несколько дней были желанной передышкой. Он успеет еще поговорить с Релатой…

Нет, как ни старался, он не мог заставить себя поверить в то, что видел сегодня в лесу. Она пришла, да, – но повинуясь его призыву. Она ждала его! А эти двое… случайность! Нелепая насмешка! Совпадение! Простая задержка в его планах, ровным счетом ни на что не влияющая! Он легко все исправит! Достаточно будет просто взглянуть в глаза Релате, поговорить с нею… Всего несколько слов, и она вспомнит… Она поймет! Всего только несколько слов…

И все же он никак не мог заставить себя уйти с галереи. Один из этих двоих появился на поляне первым. Один из них встретился с Релатой в месте Силы. Ораст почти убедил себя, что это не значит ничего – ведь иначе разве не была бы она сейчас здесь, с ним, не обнимала бы его, не висла на нем, точно дешевая шлюха, не заглядывала преданно в глаза… Нет! Ее не было с ними – значит, чары не подействовали! А то, что видел он на лесной поляне, просто почудилось ему. Может быть, он в чем-то ошибся, когда готовился к колдовству. Или сама Книга оказалась подделкой, и все ее заклинания не стоят и сухого ослиного помета?! Ораст позабыл все недавние свои мечты о величии. Ему не нужна была больше ни слава, ни власть над стихиями, ни господство над демонами преисподней. Он испытал невероятное облегчение.

Если чары оказались недейственными, значит, Релата по-прежнему свободна! И слава Митре, что все случилось именно так! Пересохшими губами он шептал самые невероятные клятвы, давал самые безумные обеты, возносил хвалы всем ведомым и неведомым богам… Он принесет жертвы, заслужит прощение! Никакого чернокнижия, никаких безумных мечтаний, – он будет вести чистую жизнь, беспорочную и полную благих устремлений…

Релата не пришла в трапезную! Весь вечер он ждал ее появления, но она так и не спустилась к ним. И, похоже, оба принца остались к этому совершенно безразличны.

Орасту почти удалось убедить себя, что между Релатой и светловолосым принцем ничего не произошло. В конце концов, было так темно… он вполне мог ошибиться. Если бы между Релатой и ее похитителем возникла магическая связь, он был уверен, что мгновенно узнал бы об этом. Это не могло не отразиться в лице мужчины, в выражении глаз его, в смехе или малейших жестах… Точно гончая, жрец учуял бы дичь и немедленно взял след.

Однако оба принца были совершенно спокойны и даже мрачны. Они почти не говорили друг с другом – Ораст заподозрил даже, что они в ссоре между собой, – с натянутой любезностью отзывались на шутки сыновей барона и их неуклюжие попытки развеселить гостей. Они отказались от партии в кости, и, когда прозвучало предложение позвать менестрелей, Ораст застыл в ужасе, боясь оказаться обнаруженным, однако те отказались и от музыки.

Ораст не сводил с них глаз, словно от этого зависела самая жизнь его. Первый, Нумедидес, если верить болтовне прислуги, – наследный аквилонский принц. Орасту он внушал почти гадливое отвращение, с самого первого взгляда. Слишком грузный, с сальными волосами, зачесанными так, чтобы не было заметно растущей плеши; разряженный, точно заморийский купец… Тонкие губы брюзгливо поджаты. Когда к нему обращаются, едва соизволит процедить что-то в ответ… Ест грязно, так что брызги летят во все стороны. Неумеренно пьет, то и дело подзывает виночерпия, утирает рукавом лоснящиеся губы… Но он и не представлял для жреца интереса, ибо Релата уехала с поляны не с ним. Хвала богам, они не допустили подобной насмешки.

А что же второй? Кажется, его зовут Валерий? Конечно, он лучше первого, но слишком уж задумчив, угрюм. В глазах усталость. Какая-то вялость, небрежность во всем. Точно все в жизни опротивело ему, ни в чем не находит ни удовольствия, ни радости. Глаз почти не поднимает от стола… Однако внезапно повел плечами, поежился, вздернул голову – и устремил взгляд на темную галерею. Взор жесткий, тяжелый… Жрец пригнулся невольно, хотя и знал, что тот не сможет заметить его снизу. Но это напугало его. Он опасался иметь дело с воинами. В них была внутренняя сила и ярость, противостоять которой жрец не умел и страшился. Если даже такой щенок, как Винсент сумел застать его врасплох сегодня, – что же тогда говорить о Валерии… Ораста невольно пробрала дрожь. И он взмолился Митре, чтобы этот человек не оказался его соперником.

Внезапный взгляд, брошенный принцем на галерею, словно лишил его воли и уверенности в себе. Он даже не мог найти в себе силы возненавидеть этого угрюмца. Ему внезапно сделалось не по себе. Тени надвинулись на него, тьма зашевелилась угрожающе… он ощутил, как поползли по спине мурашки, желудок сжался липким комком. Галерея не казалась больше таким уж надежным укрытием. Ему не терпелось уйти отсюда, скрыться, позабыть обо всем, что он видел сегодня. Волна нечеловеческой усталости накатила на него. В глазах помутилось, подкосились колени. Ораст испугался, что если не уйдет отсюда немедленно, то потеряет равновесие и рухнет прямо вниз, в зал. Он почти уже видел изумленные лица обедающих, и свое тело, мертвое, изломанное на изразцовых плитах у камина… Пошатываясь, цепляясь за портьеру, Ораст выбрался из укрытия.

В коридоре он постоял какое-то время, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Где-то вдали трижды пробил колокол – время ночной стражи. Господа расходились на ночь по своим покоям. Спешили запереть дверь и погасить свечи в залах слуги. Вскоре огромный дом погрузится в сон, но Ораст вдруг понял, что не уснет и не найдет покоя, если не сделает прежде еще одно – последнее. Он должен был увидеть Релату.

Это желание было бессмысленным, нелепым, – более того, опасным. Однако бывший жрец достиг уже той стадии безумия, когда никакие доводы благоразумия не в силах возобладать над горячкой страсти. Ему необходимо было говорить с девушкой, и он готов был смести любые преграды на своем пути, воздвигнутые чужой ли силой, или собственным разумом. Не чуя ног под собой, жрец устремился вверх по лестнице, туда, где располагалась опочивальня дочери барона.

Лишь одной возможности он не учел, – и застыл в дверях девичьих покоев, куда ворвался, преступив все законы приличия и чести, бледный, задыхающийся, не в силах поверить собственным глазам. Релаты в комнате не было!

ОБРАЗ СТРАСТИ

Ты так торопишься уйти? Валерий недоуменно поднял брови. За весь вечер Нумедидес не выдавил из себя и трех слов и сидел за столом, надутый, вяло ковыряясь в тарелке с жарким, так что Валерий даже забеспокоился, не заболел ли его кузен, всегда отличавшийся завидным аппетитом. И вдруг, когда принц уже любезно распрощался с сыновьями Тиберия, пожелал им доброй ночи и скорейшего выздоровления батюшке – этот необъяснимый всплеск язвительной враждебности! Валерий медленно обернулся к Нумедидесу.

– Да, я хотел бы уйти. День был долгим, и я порядком устал. А что, Ваше Высочество не изволит отпускать меня? – Последняя фраза прозвучала нарочито резко, с неприкрытой издевкой. Смущенные столь явным напряжением между вельможными гостями, Винсент с Дельриком, поспешно пробормотав извинения и взяв по кубку вина, отошли к пылающему камину, подальше от начинающейся сцены. Нумедидес поднял голову, сонно хлопая глазами. Валерию показалось, он не в состоянии был сразу отозваться на его слова, – точно ныряльщик, всплывающий на поверхность из вязкой пучины.