Юрий Папоров - Пираты Карибского моря. Проклятие капитана

• Название: Пираты Карибского моря. Проклятие капитана
• Автор: Юрий Папоров
• Издательство: Эксмо, Яуза
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16630-0

Действие романа происходит в 1702 году — время расцвета каперства и работорговли в Карибском море.

Разграблен город Тринидад. Пираты похитили прекрасную Каталину, в то время как ее жених — молодой француз Пьер де ла Круа — был в отъезде. По возвращении он дает клятву разыскать свою возлюбленную.

Но для этого ему придется заняться каперством, распутать политический заговор, вычислить английского шпиона среди команды собственного корабля и вызвать на дуэль лучшего друга…

---

— Невероятно!

— Я видел эту картину во дворце губернатора Веракруса собственными глазами!

— Сколько же она может стоить?

— Не более того, Педро, что ты получишь после встречи с первым пиратом! Если понадобится, мы отдадим свои доли. Я сам готов убедить губернатора продать ее тебе или хотя бы временно предоставить под крупный залог. И, заметь, мы идем по курсу на Веракрус.

Действительно «Каталина» шла в сторону Юкатанского пролива, где, по сообщению губернатора Тринидада, своевольничали английские и голландские пираты. Они беззастенчиво грабили леса побережья Юкатана, вывозя в Европу кампешевое дерево — дорогостоящий синий сандал.

В Тринидаде де ла Крус основательно пополнил, а вернее, полностью обновил свой гардероб. У знакомого портного он заказал два парадных костюма, теплую морскую куртку и повседневный камзол из материала исключительно красного цвета. Широкополые фетровые сомбреро со страусовыми перьями тоже были ярко пурпурными. Рубахи из муслина и шелка, галстуки а-ля «Штейнкерке», широкие плиссированные панталоны до колен, пояса, фахи и чулки были багряными. Ботфорты, легкие сапожки и туфли на высоких каблуках, кожаные пояса и портупеи сапожник, по специальному заказу, выполнил из красного сафьяна. Белыми были только манжеты в кружевах и в рюшах да жабо из тончайшей голландской плетеной ткани и дорогой органди. С тех пор матросы и прозвали Педро Красным Корсаром.

Друзьям де ла Крус пояснил, что будет носить одежду цвета крови до тех пор, пока не разыщет Каталину.

— Красный цвет — это цвет не только крови, — заметил тогда Девото, — но и любви.

— Недаром поэты используют этот цвет как символ радости и красоты, — добавил Тетю.

— Пусть спишут меня с «Каталины», если это не приманка для быка! — объявил боцман.

— Вот наконец Добрая Душа, ты впервые попал впросак. Капитан с полным основанием может списать тебя на берег! — Тетю говорил с неизменным дружелюбием на лице. — Быки идут не на красный цвет, а на то, что движется, на все, что кажется им враждебным и ненавистным.

— Ну, вот те раз! А я-то думал, — разочарованно протянул боцман.

— Отчего же бык бьет рогами тореро? В его одежде никогда нет ничего красного. Да только потому, что в момент приближения к нему быка неопытный тореро двигал не только рукой с плащом, но и какой-то частью своего тела.

— Ну, все равно! Мы попросим нашего капитана постоянно быть в движении и, как пить дать, вызовем на себя этого быка Ганта.

«Каталина» шла на полных парусах курсом фордевинд, делая по тринадцать узлов в час. Корабль проходил мимо южного побережья острова Пинос на виду у мыса Карапачибай. В подзорную трубу была хорошо видна намывная полоса прибоя, которая здесь постоянно подвергалась яростным атакам бьющих в берег волн Карибского моря. А дальше на север тянулась обширная низина Ланьер, — сплошная, местами опасная для всего живого трясина, за которой тут же начинались сказочные горы, покрытые лесом.

На одном из холмов, что находился всего в кабельтове от берега и севернее мыса Буэнависта, среди густых деревьев расположились три небольших деревянных домика. Они укрывали своих обитателей от жаркого солнца и тропических ливней, выдерживали порывы ураганного ветра. Один из домиков был отделан внутри с европейским вкусом. Мало того, что любой испанский гранд мог бы позавидовать стоявшей там кровати под дорогим пологом, шифоньеру работы искусного французского краснодеревщика, венецианскому зеркалу. В просторной комнате нашлось место также для библиотеки и итальянского клавесина.

Дом, отделанный с европейским вкусом, занимали некогда знатная шотландка, владевшая большинством языков Старого Света, и… бедная Каталина.

Первой же ночью, проведенной на корабле Боба Железной Руки, Каталина чуть было не лишилась жизни поначалу от охватившего ее страха, а затем, когда в каюту, куда она была помещена, вошел Гант. Она стремительно оттолкнула его от двери, выскочила на палубу и бросилась за борт. Вахтенный оказался рядом, он тут же последовал за девушкой и не дал ей утонуть.

Отчаянный поступок Каталины произвел сильное впечатление на Боба, который уже успел, что называется, с первого взгляда воспылать страстью. Однако чувство это было не чем иным, как предвестием чистой, искренней любви. Боб с неделю не входил в каюту, где находилась Каталина. Он писал ей своим ровным почерком записки и письма на плохом испанском языке. Они были добрыми, дружелюбными, но получались жутко смешными. Каталина, при всей трагичности ее положения, пару раз поймала себя на том, что улыбается.

В последнем послании Боб сообщил, что у него завтра день рождения и поэтому он приглашает «дорогушичку» к себе, хочет угостить лимонным паем и узнать ее имя. И снова она улыбнулась про себя, хотя тут же и испугалась: «Откуда пират может знать, что я больше всего на свете люблю лимонный пай? Только конечно, испеченный моей мамочкой!» — подумала тогда Каталина и внезапно ощутила прилив сил Она решила, что все равно убьет себя, если какой-либо другой мужчина, кроме ее любимого Педро, дотронется до нее хоть пальцем, и согласилась на то, чтобы капитан Боб выпил чашечку чая с лимонным паем в ее каюте. При этом она в своей записке поставила условие: «Капитан Боб войдет, сядет в кресло и не двинется с места, а после чая сразу уйдет».

Боб Железная Рука, хоть и промышлял морским разбоем, состоял в квакерах. Ему не были чужды такие понятия, как согласие или благотворительность. К тому же он был влюблен…

Не стоит забывать, что Боб Железная Рука в глубине души хранил заветную мечту встретить женщину, которая полюбит его и будет готова разделить с ним все трудности его скитальческой, полной опасностей жизни. Заполучив Каталину, Боб посчитал, что Всевышний послал ему наконец такую женщину. Но раз так, то овладеть ею, принудить силой стать его женой — значит прогневать Господа. Боб должен сделать все, чтобы Каталина полюбила его, сознательно приняла его образ жизни и добровольно находилась рядом, чтобы она ощутила вкус к жизни, полной безграничной свободы, риска и своеобразной роскоши.

Решив, что понять его сейчас Каталина не в состоянии по причине юного возраста, Боб наведался в свой родной город Чарлстон. Там он уговорил двух опытных, но уже пребывавших на покое пиратов отправиться пожить пару годков на безлюдном берегу острова Пинос. Для выполнения тяжелой работы Боб предложил им взять с собой негра-раба. Железная Рука объяснил морякам истинную подоплеку своей просьбы. История тронула сердца некогда лихих американцев, и, преклоняясь перед железной хваткой Боба в делах, они согласились отправиться вместе с ним.

Боб полагал, что украшением его жизни должна стать девушка, которая не только владела бы шпагой и пистолетом, но и была бы хорошо воспитана. Бобу необходимо было найти наставницу для Каталины — женщину особого склада: немолодую, опытную и из господ. К счастью, такая особа скоро нашлась, ею оказалась знатная шотландка. Она убила своего мужа и теперь скрывалась от преследования властей и от разгневанных родственников убитого, на его крови поклявшихся ей отомстить, за океаном, в Новой Англии.

Лучшего Боб не мог и ожидать, эту удачу он счел доказательством того, что Всевышний наконец услышал его молитвы. Прибегнув ко всякого рода предосторожностям, чтобы избежать широкой огласки, Боб отстроил на острове домики, оборудовал их должным образом, позаботился об оружии, оставил там коз, кур, двух собак, семена для разведения огорода. Поначалу Железная Рука поселил там двух бывших пиратов и раба-негра. Они обжили место, убедились, что оно выбрано удачно, — за полгода в их поле зрения не появилось ни единой живой души, зато в обилии имелась питьевая вода и немало съедобных плодов. Тогда Боб, на корабле которого уже полгода вместе с Каталиной плавала знатная шотландка, изменившая имя, отныне звавшаяся доньей Кончитой, тайно ночью высадил женщин у залива Лос-Индиос.

Донья Кончита довольно быстро расположила к себе Каталину и убедила ее в том, что девушка имеет, по меньшей мере, два года спокойной жизни и должна будь что будет впереди, использовать это время с толком и в свое удовольствие. Каталина принялась изучать английский и французский языки, она хотела научиться читать на них. Боб оставил на острове прекрасную библиотеку. Книги, по всей вероятности принадлежали когда-то очень образованным людям. Встречались тома из древних, сочинения философов: Эпиктета, Лукреция, Тацита, Спинозы, Эпикура; поэтов: Горация, Ювенала, Гомера, Аристофана Были книги английских авторов: пьесы и романы Шекспира, Чапмена, Фуллера и Дефо. Испанская литература была представлена сочинениями и пьесами Сервантеса Сааведры, Кальдерона, Грасиана и Моралеса, Веги Карпио, Хуанны Иннес де ла Крус. На полках стояли фолианты французских писателей: Скаррона, Буало, Рабле, Мольера, Корнеля, Ларошфуко. Первой книгой, которую принялась читать Каталина, оказалось переведенное на испанский язык сочинение голландца Эразма Роттердамского «Похвала глупости».