Ребекка Пейсли - Полночь и магнолии

• Название: Полночь и магнолии
• Автор: Ребекка Пейсли
• Жанр: Современные любовные романы

Роман современной американской писательницы, впервые издающийся на русском языке, рассказывает о судьбе молодей американской девушки, которой предсказали близкую смерть. Героиня проходит через различные испытания и находит свое счастье…

---

«Один из богатейших холостяков во всей Европе. Тридцать два года. Голубоглазый. Брюнет. Высокий…» — Ее глаза расширились, сердце заколотилось.

— Сенека, — прошептала она, — богатейший, черноволосый…

Смысл того, что она прочитала, слишком ошеломил ее. Но уже в следующее мгновение, ее осенило и, воскресив в памяти только что прочитанное, она еще раз повторила:

— Король, или наследный принц, — ее распирало от нахлынувшей вновь надежды. Газета упала на землю.

«Принц, у которого черные волосы, чье имя начинается с буквы „С“, богатый принц, который ищет себе невесту… И я, которая нашла это сообщение сейчас, когда нуждалась в нем больше всего. Предзнаменование. Предзнаменование!» — Она стояла, дрожащая от волненияг опираясь на почтовый ящик.

— Правда все, что говорит Библия, Сэлоу Водсворт Макги, — прошептала она. — Когда бог закрывает одну дверь, он всегда открывает другую. Бог намеревается закрыть мою дверь, но прежде он позволит мне быстро заглянуть в другую. Разве это не чудо? Он приоткрывает самую великолепную дверь. Дверь во дворец!

Она снова посмотрела на мерцающий звездами горизонт.

Дворец Авентины!

Глава 1

Холодный северный ветер обжигал ее щеки и развевал ее волосы. Пичи вылезла из маленькой шлюпки и попрощалась с шотландским моряком, доставившим ее к берегу. Пенящиеся волны касались ее ботинок. Она сделала несколько шагов и бросила сумку с вещами на белый песок. Она дрожала, но не от холода, а от глубокого возбуждения. Прикрыв рот руками, она закричала так громко, что вибрация голоса передалась ладоням.

«Здесь Авентина! Как раз перед моими глазами, везде, вокруг меня». И хотя уже была ночь, яркий лунный свет заливал окрестности, давая ей возможность увидеть тропинку, вдоль которой вытянулись деревья.

Ее белка поскакала туда, и она последовала за ней. Привыкнув к качке на корабле, она не сразу обрела равновесие, и, зашатавшись, упала в мягкий песок. Он сверкал под лунным светом.

— О, Боже! Селоу Водсворт Макги, — прошептала она, — песок Авентины сверкает как бриллианты.

Лесная тропинка скоро вывела ее на просторные луга.

Трава лугов под лунным светом казалась зеленым бархатом, усыпанным мерцающими жемчужинами росы. На лугах лежали стада овец. Пичи весело рассмеялась и быстро побежала мимо них, остановившись лишь, когда луна зашла за облака. Теперь Пичи пришлось довольно долго идти осторожно. Но вот, внезапно, луна вновь осветила ландшафт, и Пичи остановилась. Она увидела, что было впереди. Среди зеленых холмов уютно расположился дворец. Перед ним протекала, ослепительно блистая, река.

Дворец был великолепным, роскошным. Она онемела от удивления и восторга. В волшебном лунном свете серый камень дворца казался сияющим серебром.

— Боже всемогущий, — прошептала Пичи. — Бриллиантовый песок жемчужины в бархате травы и дворец, выстроенный из серебра. Не сеяно — растет!

Волнение, надежда и предчувствие счастья переполняли ее. Она пошла вперед ко дворцу. «Ее принц, — думала она блаженно, — ждет ее там».

— Завтра я буду разговаривать с ее отцом, — сказал король Зейн, повернувшись к сыну от высоких окон, задрапированных в бархатные занавеси. — Я не вижу никаких причин, по которым тебе нельзя обручиться. Кроме того, ты — наследник престола.

Сенека скрыл свою ярость. После многолетней практики он научился хорошо скрывать свои эмоции. Постучав пальцами по обитому голубым атласом креслу, он медленно оглядел комнату, а затем подошел к стоявшему с невозмутимым выражением лица лакею.

Лакей в красивой, элегантной ливрее, поднес ему рюмку бренди.

— Каллиста Ингер — чудесная девушка, — прокомментировал король Зейн, также беря бренди у слуги. — Правда, — продолжал король, — она молода, здорова. Она способна родить тебе много детей, один из которых станет прямым наследником, — говорил король дальше.

Сенека выпил свой бренди одним глотком.

— Давай поднимем тост за Каллисту Ингер, — предложил Сенека, ожидая, пока слуга не наполнит снова его бокал.

— За королевскую самку, которая будет высиживать птенцов. За королевскую несушку, — добавил он уже про себя.

Король задумчиво посмотрел на своего сына.

— Этот брак — моя воля. Эта партия достойна тебя…

Сенека мгновенно опустошил свой бокал. Бренди разлился по телу. Это было все, чем он мог помочь себе, чтобы сохранить невозмутимость на лице. В безмолвной ярости он наблюдал за отцом, который стал переходить большую гостиную. Годы — ему было уже семьдесят восемь лет — говорили за себя. Его подагра стала хуже, и это особенно сказалось на походке. Хотя трость и помогала, самолюбие не разрешало ему пользоваться ею. И боль, которую он постоянно испытывал, ожесточала его. Годы, боль страдания и тщеславие превратили отца в тирана. Он безжалостен не только со слугами, но и со своим собственным сыном.

Уже всем в окружении было очевидно, что ему не под силу носить корону.

— Моя свадьба с твоей матерью также была по расчету. — Сенека увидел, как отец остановился у прекрасно сделанного портрета королевы Аррии.

— Я отдаю себе отчет в этом, отец, — ответил Сенека.

Король наклонился, чтобы растереть свои больные колени.

— Действительно, Каллиста напоминает мне твою мать. Всмотрись, и ты увидишь сходство. В твоей матери я никогда не видел никаких недостатков, и Каллиста тоже образец совершенства, — закончил король.

Но Сенека не почувствовал ничего, кроме гнетущей пустоты.

— Человек должен стремиться к абсолютному совершенству, Сенека, — закончил король. — Ты еще поблагодаришь меня за помощь в организации твоей помолвки с такой женщиной. Если бы я не нашел ее тебе, то ты, без сомнения, еще лет десять потратишь, чтобы найти свою избранницу.

Сенека старался по-прежнему казаться невозмутимым, хотя понял, что у него нет шанса повлиять на решение отца. Он понял, как в детстве, что возражения бесполезны.

— Я не вижу причин продолжать эту дискуссию, отец. Очевидно, ты все решил.

— Да, это действительно так.

— Очень хорошо, — сказал Сенека, поставил свой бокал на мраморную крышку столика и встал с кресла.

— Ну что, пока?

— Ты можешь идти, — ответил король. Сенека направился к зеркальной двери и хотя ему хотелось поскорее выбежать из зала, он постарался пересечь зал величественным шагом. Дворцовые часы пробили полночь, когда король окликнул его.

— Сенека?.. — Сенека разозлился на себя за то, что он еще не успел исчезнуть. Он повернулся, увидел лицемерную улыбку отца и стал гадать, что он еще замыслил.

— Ты не хочешь жениться на Каллисте. Я прав? — спросил король. У Сенеки появился проблеск надежды. Неужели отец изменит свое решение? Но тут улыбка короля стала еще ехидней.

— Я не хочу, чтобы ты мог обвинить меня, что я не дал тебе шанса самому выбрать себе жену, Сенека. Но время поджимает. Я разговариваю с отцом Каллисты завтра в девять утра. Итак, мой сынок, я даю тебе как раз девять часов, чтобы найти себе невесту по вкусу. Если найдешь свою невесту до утра, я одобрю твой выбор…

В глазах отца стояла язвительная усмешка. Сенека спокойно склонил голову.

— Да, никогда не скажешь, что король Авентины не великодушный человек. Спасибо, отец. — Внутри он дрожал от ярости.

— Разрешите мне быть первым, кто поздравит вас с бракосочетанием, Ваше Королевское Величество. — На этот раз Сенека увидел откровенно злобную ухмылку на самодовольном лице Тиблока, который пользовался благосклонностью короля. Но Сенека ненавидел этого человека с тех пор, как Тиблок двадцать один год назад появился во дворце. Тиблок был ревностный слуга и командовал всеми обитателями замка.

Сенека страстно ждал дня, когда он сможет освободиться от власти этого человека. Но этот день наступит только, когда он сядет на трон и выгонит его из дворца. Хотя иногда казалось, что до этого дня — столетия.

Сенека, не удостоив Тиблока ответом, вышел из комнаты и по длинной галерее дошел до величественной лестницы.

— Девять часов, — пробормотал он, разглядывая королевские портреты, висящие вдоль галереи.

Бормоча это всю дорогу, он поднялся по длинной винтовой лестнице и бросил взгляд на звезды, мерцающие через стеклянный купол.

— Девять часов, — опять пробормотал он, проходя мимо рыцаря в блестящих доспехах, стоявшего на верхней площадке.

Длинной галереей он вышел к своим апартаментам. Войдя к себе, он отпустил своего слугу Латиме-ра и разделся, стоя перед огромным, декорированным бронзой камином. Пригладив свои пышные черные волосы, он добавил в огонь дров и стал наблюдать, как они горят.

— Каллиста, — это имя он произнес сердито. — Да, она была образцовой и прекрасной, как статуя, но сделанная изо льда.

Прекрасная, если только смотреть, но холодная, если дотронуться. Хуже всего, что именно ее выбрал отец. И это терзало Сенеку больше всего — ведь выбор за него сделал человек, который научил его всему.