Маргарет Пембертон - Белое Рождество. Книга 2

• Название: Белое Рождество. Книга 2
• Автор: Маргарет Пембертон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-000021-9

Они познакомились в бурные шестидесятые – и стали подругами на всю жизнь. Очаровательная калифорнийка из хорошей семьи, легкомысленная и избалованная англичанка из высшего общества и красавица метиска из Франции.

Жизнь сулила им счастье и успех, а принесла одной – неудачный брак, другой – мучительную любовь, третьей – трудности и невзгоды. Однако все трое знали: пока они вместе, их не остановить. Пока они в силах поддержать друг друга, они способны преодолеть что угодно. Они еще будут любимы – и счастливы...

---

– Двенадцать или тринадцать недель, – ответил вьетнамец. На его шее висел советский автомат «АК-74», и Кайл знал, что при любом неосторожном движении он окажется на мушке и навсегда распрощается с этим миром.

Все вьетнамцы были вооружены советской техникой. Основным оружием был автомат «АК-74», но попадались и штурмовые винтовки, а один солдат нес даже противотанковый гранатомет «РПГ-7».

Несмотря на то что Тропа пролегала по пустынной гористой местности, им навстречу то и дело попадались отряды солдат и крестьян, доставлявших припасы на Юг. Мешки с рисом и ящики с военным снаряжением были приторочены к велосипедам, в конструкцию которых было внесено усовершенствование в виде бамбуковых шестов, привязанных к рулю и сиденью, для того чтобы идущий сбоку человек мог вести машину даже по самой труднопроходимой дороге.

Всякий раз, встречаясь с такими группами, вьетнамцы набрасывали на шею Кайла веревку и вели его, словно животное.

– Зачем это вам? – кипя от негодования, спрашивал он, чувствуя себя униженным. – Вы и без того все время держите меня под прицелом, зачем еще и привязывать?

Вьетнамцы пропускали его слова мимо ушей, но Кайл и так знал, для чего ему надевают ошейник. Противникам было недостаточно того, что они взяли его в плен. Его требовалось обуздать, они хотели подчинить его своей воле, и хотя Кайл вовсе не чувствовал себя покоренным, веревка на шее придавала ему именно такой вид.

По мере того как отряд забирался все выше, характер окружающей местности изменялся. Густые джунгли уступили место сосновым лесам. Единственной пищей, кроме собранных по пути фруктов и ягод,, был рис. Каждый солдат нес свой рацион в матерчатом чехле, свисавшем с плеча. Спали они в гамаках, натянутых между деревьями. Движение на Тропе становилось все более оживленным. Кроме велосипедов, начинали попадаться телеги и грузовики. Все чаще совершала налеты американская бомбардировочная авиация.

Когда над головой Кайла с ревом промчался первый «фантом», его охватило ликование. Самолет сбросил оранжевые канистры с зажигательной смесью, которая воспламенялась сразу после того, как покидала борт машины, и разносила огонь по значительной площади. От зажигалок не было спасения, и Кайлу оставалось лишь молиться, что напалм не попадет на тот участок, где он в эту минуту находится.

После полудюжины бомбардировок, в течение которых Кайл с замиранием сердца ожидал, что путешествие вот-вот закончится, его восторг поутих. Если не считать потерь в живой силе, наносимый бомбами урон был невелик. Тропа оставалась проезжей. Грузовики, даже настигнутые огнем, словно по волшебству, возвращались в строй. Движение по Тропе продолжалось с упрямой решимостью, внушавшей Кайлу невольное уважение.

Время от времени отряд пересекал границу и оказывался на территории Северного Вьетнама. Здесь действовали противовоздушные батареи, а у обочины Тропы, превратившейся к этому времени в настоящую дорогу, располагались полевые склады и ремонтные мастерские.

– В ближайшее время зенитные батареи и базы снабжения протянутся до самого Юга, – с гордостью сообщил Кайлу его страж. – Тропа Хо Ши Мина станет трехполосным шоссе, как у вас в Америке.

Теперь они двигались только по ночам, хотя и тогда над ними пролетали американские машины. Иной раз это были бомбардировщики, но гораздо чаще появлялись штурмовые вертолеты, а также транспортники, оборудованные чувствительными видеокамерами, инфракрасными датчиками, приборами ночного видения и прочими средствами электронной разведки. Но, невзирая на все технические ухищрения, движение по дороге продолжалось. Боеприпасы, оружие и рис перевозились с севера на юг практически беспрерывно.

– Что со мной сделают, когда мы придем в Ханой? – спросил Кайл самого разговорчивого из своих стражей. Он и так знал, какая ему уготована судьба, но беседа хотя бы скрашивала монотонное однообразие бесконечного пути.

– В Ханое вас ждет очень хорошее обращение, – ответил солдат с уверенностью, которую Кайл отнюдь не разделял. – Вьетнамский народ знает, что вы не агрессор-империалист, а попросту игрушка в руках американского правительства. Вас научат правильным взглядам.

– А потом? – спросил Кайл, несколько удивленный.

– А потом вам подарят свободу. Вы получите возможность рассказать другим американским солдатам, что и они всего лишь марионетки американских империалистов.

Кайл издал стон. Ему доводилось слышать об американских пилотах. Их пытали в Ханое до тех пор, пока не подпишут признания в «военных преступлениях», которые использовались Северным Вьетнамом в целях пропаганды. Он должен бежать до того, как окажется в тюрьме Хоало, и времени оставалось все меньше.

Лучше всего бежать ночью, размышлял он под бдительным взором конвоиров. Главным препятствием для успешного побега была невозможность затеряться среди местного населения. Окажись он во Франции или Италии во время минувшей войны и сумей он бежать, у него по крайней мере сохранялся шанс оставаться на свободе, поскольку, одетый должным образом, он не отличался бы от коренных жителей. Во Вьетнаме он был лишен подобной маскировки. При свете дня он не прошел бы и двадцати шагов, как поднялась бы тревога и его вновь взяли под стражу.

Риск был огромный, но Кайл все же решился. Он собирался предпринять попытку нынешней ночью. Он дождется привала, когда его поведут в лес облегчиться, после чего, застав стражника врасплох, оглушит его и завладеет оружием. Что он будет делать впоследствии – расстреляет оставшихся солдат или укроется в чаще, – Кайл не знал. Придется действовать по обстановке.

Такой возможности ему не представилось. Той ночью после часа или двух пешего пути рядом с ними затормозили два грузовика, шедших с юга на север. Секунду спустя Кайла взяли на мушку и велели забраться в кузов одного из них. Несколько солдат уселись рядом с ним в кузове, радостно улыбаясь. Остальные погрузились в другую машину.

Кайл едва не заплакал. Больше отряд не будет останавливаться на обочине в темноте. Его лишили даже призрачной, безумной надежды бежать. Теперь бегство представлялось невозможным. Отряд на большой скорости двигался в сторону Ханоя, и Кайл ничего не мог с этим поделать.

Он закрыл глаза и привалился спиной к брезенту, гадая, сумеет ли передать весточку Чинь, сможет ли выжить в заключении и долго ли ему придется ждать освобождения.

Ранним утром, хотя брезентовый верх фургона по-прежнему был опущен, Кайл почувствовал, что машина катит по асфальту, а не по горной дороге. Судя по всему, они вплотную приблизились к Ханою, а то и въехали в него. Машина на несколько минут остановилась, и Кайл решил, что это дорожный пост. Солдат в форме откинул брезент и посмотрел на него с враждебным любопытством. Потом брезент опустился и автомобиль вновь двинулся в путь. До Кайла доносились звуки моторов других машин – джипов и мотоциклов.

Вскоре грузовик опять остановился, и на этот раз солдатам, с которыми Кайл шагал от самой лаосской границы, было велено выйти на дорогу. Их место заняли два вьетнамца с непроницаемыми лицами и автоматами наперевес. Кайл видел их впервые. Он почувствовал сожаление оттого, что его разлучили с прежними спутниками. По крайней мере он знал, чего от них можно ожидать, но не имел ни малейшего понятия о том, как к нему отнесутся новые конвоиры и охранники в Хоало.

Кузов был задернут неплотно, и Кайл сумел разглядеть набережную широкой реки и городские улицы и дома. Автомобиль поехал медленнее. Кайл увидел деревья, а потом высокую бетонную стену, утыканную битым стеклом и увенчанную тремя рядами колючей проволоки. Грузовик начал тормозить. Путешествие подошло к концу. Кайл прибыл в Хоало. Через несколько минут он окажется внутри и, может быть, проведет там годы. А то и останется навсегда.

Грузовик на мгновение остановился. Послышался скрежет открываемых массивных ворот. Машина медленно двинулась вперед и, проехав несколько ярдов, остановилась. Ворота заскрипели и с грохотом захлопнулись.

Это был самый ужасный звук, который когда-либо слышал Кайл.

Брезент откинули, в кузов заглянул вьетнамец в форме с офицерскими звездочками на погонах. Он отрывисто скомандовал что-то сидевшим в машине солдатам, те вскочили на ноги и автоматными стволами вытолкали Кайла наружу.

Первым, на что он обратил внимание, был пронизывающий холод. С первого дня пребывания во Вьетнаме Кайл изнывал от почти невыносимой жары. Здесь же, в Хоало, он содрогался от влажного холода. Он стоял у дверей, за которыми начинался длинный туннель. Офицер повернулся, вошел внутрь, и Кайл увидел, что этот туннель проложен под возвышавшимся над ним огромным зданием.

В противоположном конце туннеля виднелись еще одни ворота, двустворчатые, сделанные из толстой стали. Кайлу не доводилось слышать о соотечественниках, которым удалось ускользнуть из Хоало. Причина была ясна: застенок выстроен с таким расчетом, чтобы исключить возможность побега.