Маргарет Пембертон - Белое Рождество. Книга 2

• Название: Белое Рождество. Книга 2
• Автор: Маргарет Пембертон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-000021-9

Они познакомились в бурные шестидесятые – и стали подругами на всю жизнь. Очаровательная калифорнийка из хорошей семьи, легкомысленная и избалованная англичанка из высшего общества и красавица метиска из Франции.

Жизнь сулила им счастье и успех, а принесла одной – неудачный брак, другой – мучительную любовь, третьей – трудности и невзгоды. Однако все трое знали: пока они вместе, их не остановить. Пока они в силах поддержать друг друга, они способны преодолеть что угодно. Они еще будут любимы – и счастливы...

---

Льюис неторопливо высвободил руки из ее пальцев и, приблизившись к окну, выглянул наружу, рассматривая горный лесной пейзаж. Когда он наконец вновь посмотрел на Эббру, ей показалось, что складки, избороздившие его лоб и спускавшиеся от носа к губам, стали еще глубже. Он выглядел почти таким же измученным, как в день, когда ступил на землю авиабазы Тревис.

Он чуть растянул губы в успокаивающей улыбке.

– А больше ничего и не надо. Тот брак недействителен. Ты по-прежнему моя жена, Эббра.

Эббра понимала, что Льюис пытается успокоить ее. Он решил, что это было самое страшное известие, и радовался тому, что сумел достойно выдержать удар. При мысли о том, что ей еще предстояло сказать, Эббра залилась слезами.

– Льюис, я...

Осознав, что Эббра никак не может справиться с волнением, Льюис озабоченно нахмурился.

– В чем дело? Этот человек угрожает тебе? Требует, чтобы ты к нему вернулась?

Эббра покачала головой, пытаясь подыскать нужные слова, но не находила их.

– Где он сейчас? Неужели никто не поговорил с ним, не объяснил ситуацию? Черт возьми, кто он? Кто-нибудь из твоих знакомых в мире литературы?

Эббра вновь покачала головой, понимая, что приближается самый страшный момент в ее жизни.

– Нет, – сказала она, перестав плакать. У нее уже не осталось слез. – Нет, Льюис. Ты с ним, знаком. – Она посмотрела на него с невыразимой мукой, и во взгляде Льюиса загорелся огонек тревоги. Сделав чуть заметный, почти бессознательный жест, Эббра сказала просто: – Это Скотт. Я влюбилась в Скотта.

Ноги Льюиса подогнулись. Эббра бросилась к нему, но он грубо отстранил ее и поплелся к кровати.

– Господи! – только и услышала Эббра. – Господи Боже мой!

Он оттолкнул ее так сильно, что Эббра зашаталась и упала, распластавшись на полу. Она быстро поднялась на ноги, судорожно дыша.

– Льюис! Прошу тебя, Льюис!

Она протянула ему руку, и Льюис, вцепившись в ее пальцы, усадил рядом с собой на кровать и зарылся лицом в ее волосы.

– Ради всего святого, Эббра! – всхлипывал он, и Эббра тоже начала шмыгать носом. – Так ты хотела остаться моей женой через Скотта? Ты так сильно тосковала по мне?

Его речь была столь бессвязной, что Эббра едва улавливала смысл слов. Она сознавала лишь, что Льюис воспринял ее рассказ совсем не так, как она ожидала, и от несказанного облегчения едва не лишилась чувств. Медленно и постепенно, пока Льюис продолжал говорить, прижимая ее к своей груди, Эббра начала понимать, какой оборот приняли его мысли.

– Бедняга Скотт! Господи, какие мучения он должен был испытать! Значит, вот отчего ему и отцу не позволили навестить меня! Значит, их болезнь попросту выдумали, чтобы не дать нам встретиться до тех пор, пока ты не расскажешь мне о том, что произошло?

Эббра кивнула, желая, чтобы Льюис понял: не все так просто. Она вышла за Скотта по любви. Ей хотелось, чтобы Льюис смог понять это.

Она уперлась руками в его грудь и осторожно высвободилась.

– Я пошла под венец со Скоттом, потому что полюбила его. – Она тщательно подбирала слова, пытаясь развеять заблуждение Льюиса.

Льюис поднялся на ноги и набросил на плечи голубой махровый халат. Потом он зажег сигарету, подошел к окну и прислонился к раме, разглядывая залитые солнечным светом горы.

– У северовьётнамцев есть излюбленный способ ведения допросов, – заговорил он таким бесстрастным тоном, словно спрашивал Эббру, где они будут завтракать – в номере или спустятся в крошечный ресторан отеля. – Они обвязывали лианой мою раненую руку чуть повыше локтя, а свободный конец пропускали под правой рукой. Покончив с этим, они бросали меня на землю, укладывали на бок и начинали все туже затягивать лиану, пока локти не сходились за спиной. За считанные секунды путы затягивались так сильно, что кости выскакивали из суставов...

Эббра издала мучительный стон, но Льюис продолжал говорить, даже не взглянув на нее.

– Мне казалось, что грудь вот-вот взорвется изнутри. Ребра проступали из-под кожи, словно натянутые канаты. Потом, если везло, я терял сознание, но меня тут же приводили в чувство, окатив водой из ведра. Мне вновь и вновь задавали вопросы, и когда я отказывался отвечать, мои щиколотки и колени связывали лианой, а другой конец обматывали вокруг шеи. Потом петлю, которой были обвязаны ноги, вздергивали кверху, отчего мои ступни оказывались прижаты к ягодицам, и, наконец, связывали вместе обе петли.

Эббра негромко всхлипывала, но Льюис, не обращая на нее внимания, продолжал ровным тоном:

– В этот миг меня начинало тошнить, и я захлебывался собственной блевотиной. Я терял власть над мочевым пузырем и кишечником. Я уже не был капитаном Льюисом. Эллисом, а становился животным. Тварью. И знаешь, что поддерживало мои силы в ходе бесчисленных пыток, все те годы, что меня держали в клетке площадью четыре на шесть футов и высотой, достаточной, чтобы только сидеть?

Льюис повернулся к Эббре. В его глазах застыла отчаянная мольба. Эббра понимала, зачем он рассказывает ей о своих страданиях, хотя знает, что ей уже поведали об этом врачи. Таким образом Льюис просил ее остаться с ним. Выбрать его, а не Скотта. Таким образом, он давал ей понять, как отчаянно в ней нуждается.

– Это были мысли о тебе, Эббра, – сказал он, и его голос, утратив безразличие, стал хриплым и грубоватым. – Вьетнамцы прокалывали мне барабанные перепонки, избивали бамбуковыми прутьями, и в этом кошмаре лишь одно помогало мне сохранить разум – я знал, что ты ждешь меня. Я уцелел лишь потому, что был уверен: если я выживу, то вернусь к тебе. Ты помогла мне выжить, Эббра. Никто другой и ничто другое. Только ты.

Их глаза встретились, и Эббра почувствовала, как в ее душе что-то сломалось. Она была не вольна принимать решение. Решение может быть принято, только если существует выбор, но теперь Эббра видела: выбора у нее нет. И никогда не было. Ее долг – принадлежать Льюису.

Она пересекла разделявшее их расстояние и обняла Льюиса, понимая, что тем самым навсегда прощается со Скоттом, Санем и наполненной радостью и весельем жизнью с ними.

– Ты вернулся ко мне, Льюис, – еле слышно произнесла она, прижав голову к его груди, чтобы он не увидел страдания, застывшего в ее глазах. – Я всегда буду твоей.

Глава 36

Несмотря на то, что Скотт говорил, будто именно Эббра должна выбрать – Льюис или он, – Эббра понимала: в глубине души Скотт был уверен, что решать, в сущности, нечего. Их совместная жизнь давала Эббре то, чего не мог ей дать Льюис. Они считали себя мужем и женой два с половиной года, а усыновив Саня, стали не просто супружеской парой, но настоящей семьей.

Новый острый приступ боли пронзил Эббру. Саню придется остаться со Скоттом. Усыновление скорее всего будет признано незаконным, и Скотт превратится в единственного опекуна мальчика. Эббра потеряла не только Скотта, но и малыша, который стал ей сыном.

Четыре следующих дня Эббра прилагала нечеловеческие усилия, чтобы справиться со своим горем и помочь Льюису освоиться с непривычным для него положением свободного человека, беззаботного туриста. Они взяли напрокат лошадей в Уайт-Уолфе и неторопливой рысцой катались по глухим тропинкам округа Хай-Сьерра. Они ловили форель и ездили на машине в Гласье-Пойнт.

Когда подошло время уезжать из отеля и возвращаться в госпиталь, Льюисом овладело раздражение.

– Каждый раз одни и те же вопросы. Какую информацию хотели получить от меня вьетнамцы? Какими сведениями они уже владели? Господи, этому не будет конца!

– Осталось недолго, – возразила Эббра, понимая, что теперь, когда вот-вот завершатся предварительные опросы и медицинское освидетельствование, начнутся настоящие трудности.

Они не смогут жить в Калифорнии. Эббре была невыносима сама мысль о том, что Скотт и Сань находятся лишь на расстоянии автомобильной поездки от нее. Вдобавок, когда Льюиса выпишут из госпиталя, он уже не будет огражден от любопытства окружающих, которых интересует не столько сам офицер Эллис как военнопленный, выпущенный вьетнамцами в целях пропаганды, сколько ошибочные известия о его гибели и последовавший за ними брак его жены с младшим братом, знаменитым футболистом.

– Ты сошла с ума! Я не верю тебе! И никогда не поверю! – кричал по телефону Скотт. – Господи Боже мой! Я так и знал, что тебе нельзя самой рассказывать ему об этом!

– Мое решение никак не связано с этим, – ответила Эббра, сжимая трубку с такой силой, что побелели костяшки пальцев. – Все дело в том, что иного решения не существует. Если бы ты знал, какие он перенес страдания...

– Господи, я от всей души сочувствую Льюису, но это не значит, что ты обязана к нему вернуться! Ведь ты давно его не любишь... Ты ведь его не любишь?

Эббра знала, что Скотт обязательно задаст этот вопрос.

– Я все еще люблю его... – заговорила она ровным тоном.

– Это не ответ, – безжалостно перебил Скотт. – Любить человека еще не значит быть влюбленным в него, это разные вещи. Я тоже люблю Льюиса. Он мой брат. И я думаю, ты любишь его именно этой любовью. Но ты больше не любишь его как мужчину, потому что полюбила меня.