Лев Пучков - Шесть секунд до взрыва

• Название: Шесть секунд до взрыва
• Автор: Лев Пучков
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-10520-4

Война – тяжелая работа. Антон Иванов, по прозвищу Сыч. командир группы спецназа, – настоящий профи, проведший в Чечне полтора года. Но и долгожданный отпуск обернулся для него войной – боевики похитили его жену и увезли с собой в горы. Теперь война стала для него личным делом, делом кровной мести. Он идет по следам боевиков, словно волк, преследующий добычу. Все еще впереди – изнурительные переходы, долгие засады, ледяная ярость, молниеносные схватки и как награда – кровь врагов. А потом отпуск кончится и Сыч снова вернется на войну. Работа есть работа…

---

Я еще раз зажмурился и ущипнул себя за бедро. Видение не проходило. Господи! Откуда же вы здесь, орлы?! На российской территории, за сотни верст от Чечни?

– Всем оставаться на местах! – с типично чеченским прононсом распорядился один из троицы – здоровенный бородатый мужик с горбатым носом. Помимо косынки, его лоб украшала зеленая лента с арабской вязью. – Кто дернется, расстреляю как собаку. – И скомандовал водиле, мотнув стволом в его сторону: – Давай, поворачивай руль направо.

Водитель не дурак, перечить не стал – автобус тронулся с места и свернул на грунтовку, убегавшую от шоссе в лесополосу. Пассажиры безропотно молчали, не делая попыток протестовать. Какой-то шепоток было возник на задних рядах, но лентоносец зыркнул туда ястребиным взором, и в салоне воцарилась зловещая тишина.

Что ж, к чеченскому диктату у нас привыкли – они до войны давили русаков, где могли, своим превосходством; угнетали, обирали, издевались – это у нас в порядке вещей. Так что сейчас, в самый разгар чеченской бойни, неожиданное появление «духов» на российской территории никого в состояние шока не повергло – в истерику никто не впал и героических бросков грудью на автомат не совершал.

Автобус неторопливо передвигался по грунтовке, петлявшей меж посадок, и вскоре шоссе скрылось за кронами деревьев. Придя в себя, я аккуратно выдернул из рук онемевшей Светланы ридикюль, достал маникюрные ножницы и слегка надрезал обивку сиденья. Затем я извлек из кармана куртки наши документы, путевки и засунул их под обивку, постаравшись продвинуть как можно дальше, чтобы не прощупывались при поверхностном осмотре. Избавившись от документов, я немного расслабился и даже рискнул высунуться в проход, чтобы повнимательнее рассмотреть захватчиков. Если они помимо тривиального грабежа начнут выяснять, кто есть кто, и найдут наши документы – я в этом автобусе буду первым кандидатом в покойники. Открыв обручальным кольцом бутылку пива, я приготовился пролить содержимое на сиденье: если чехол будет залит, «чехи» почти наверняка не станут его детально рассматривать. Они в этих вопросах крайне щепетильны, чистоплюи хреновы…

Через некоторое время автобус остановился. Выглянув в окно, я обнаружил, что в расположенной неподалеку рощице стоят два тентованных «Урала», возле которых расхаживают десятка полтора вооруженных «духов».

«П…дец, приехали», – зафиксировало сознание праздную мысль.

– Приехали! – подтвердил здоровенный лентоносец и коротко приказал: – Всем выйти на улицу! Веши оставить в салоне. Кто не выйдет, пристрелю как собаку!

Пассажиры покидать салон не торопились. Люди передвигались нехотя, несмотря на понукания нервно покрикивающих боевиков, стоящих у двери. Я незаметно вылил пиво на сиденье и теперь стоял враскорячку, ожидая, когда можно будет вылезти в проход.

Поскучав с полминуты, боевик-лентоносец скорчил страшную рожу и гнусаво пообещал:

– Я, бля, вижу, вы ни черта не торопитесь, идиоты! Считаю до двадцати – кто не успеет выйти, расстреляю как собаку! – И для пущей убедительности два раза выстрелил из автомата вверх, продырявив крышу «Икаруса». – Раз, два, три… – На счете «18» салон опустел – пассажиры резво высыпали на улицу и сгрудились у автобуса.

– Внимание сюда! – громогласно объявил здоровенный «дух». По всей видимости, он командовал акцией – его слушались. – Мы, солдаты свободной Ичкерии, производим изъятие ценностей для организации борьбы с российскими оккупантами! После этого будете свободны. Мы не желаем вам зла, но жестокая необходимость поставила нас в такие невыносимые условия, что мы вынуждены пойти на экспроприацию! Поэтому прошу понимать правильно: при сопротивлении – расстрел на месте…

А в это время боевики уже разделились на три группы: первая расставляла пассажиров лицом к автобусу, руками на борт, и сноровисто производила обыск, вторая забралась в салон и принялась ковыряться в оставленных там личных вещах, а третья распаковала багажное отделение и по-хозяйски копалась в сумках и чемоданах, откладывая в сторону то, что, по бандитскому мнению, могло послужить на благо борьбы с российскими оккупантами.

Дивясь организованности захватчиков и красноречию их командира, я обратил внимание на то, что настала и наша очередь: добравшись до стоявшей рядом со мной Светланы, молодой сухощавый «чех» с зеленой косынкой на голове очень резво (этакий живчик) начал обыскивать мою жену, моментально забрался к ней под юбку и задержал там руку, плотоядно озарившись жадным взором.

Горячая волна ненависти ударила мне в голову: с трудом сдержавшись и подавив естественное желание зарядить живчику в репу, я ухватил его за руки, подтащил к себе и, фиксируя захват, громко произнес, выговаривая каждое слово:

– Эй, вайнах! У тебя знамя пророка на голове! И ты во время газавата лапаешь женщину?! Аллах тебя за это не похвалит!

Живчик сноровисто освободился от захвата и отскочил назад, быстро переведя автомат из-за спины на меня. Впившись взглядом в палец на спусковом крючке, я присел и напрягся, готовый молниеносно метнуться в сторону от плоскости стрельбы и оттолкнуть Светлану. Хотя в принципе я прекрасно понимал, что долго метаться не придется – ичкерские волки порвут на куски.

Рядом с живчиком неожиданно возник лентоносец – командир боевиков. Ударив по плечу изготовившегося к стрельбе соратника, командир слегка оттолкнул его в сторону и пробормотал по-чеченски:

– Тебе что, не терпится? Подождать не можешь, а? Делом займись!

Живчик злобно зыркнул на командира, но смолчал, а я сделал вид, что ничего не понял – ребята могут заинтересоваться, откуда это такой шустрый пацан, почти лысый и сильно загорелый, да еще понимающий чеченский язык.

– Та-а-ак! – командир «духов» приблизился и некоторое время внимательно рассматривал меня, раскачиваясь с пятки на носок и поглаживая кинжал на правом бедре. «Ну вот, началось, – с тоской зафиксировало сознание, а тело начало медленно разворачиваться вправо, чтобы поудобнее долбануть левой ногой на уровне диафрагмы – таким ударом я ломаю сосновую плашку толщиной в 10 см. – Куда ты, тело! – Я вернул ноги на исходное положение и с сожалением констатировал, что еще не выпал из режима «война», не успел перестроиться в стадию нормального мирного регулирования. – «И, наверное, уже не успею», – огорченно констатировало сознание.

– А ты почему такой ловкий, э? – поинтересовался наконец командир «духов», просканировав взглядом мою персону. – Ты почему такой загорелый и стриженый? Э? Ты офицер, да?

На что я тут же, не моргнув глазом, соврал:

– Да какой, в задницу, офицер! Пастух я, бляха, – коров пасу в Ипатово. Тифом токмо что переболел – вот оттого и лысый.

– А откуда ты про газават знаешь? – подозрительно прищурился командир боевиков. – Про знамя пророка, э? Ты для пастуха что-то больно шустрый…

– Дык, телевизер смотрю постоянно, у мине с собой портативный. Насмотрелся про вас – все передачи только и говорят про Чечню… – робко стал оправдываться я и шмыгнул жалостно носом. – А потом, опять же газеты, там, журналы…

Ну-ка, покажи документы, – прервал меня лентоносец, и я с тревогой отметил, что он переключил внимание на мою супругу, вцепился масленым взглядом в Светкины коленки, так неосмотрительно выставленные на всеобщее обозрение из-за задирания юбки в процессе обыска.

– Юбку одерни, дура! – злобно прошипел я, скривив рот набок. – Заправься, я сказал! – И объяснил здоровенному: – А нету у мине документов. На че их мине с собой таскать? Бона, жена у мине пилепсией страдает. Дык, везу в Минводы к знахарю, тама травник есть – Ерофеев. Слыхал поди, а?

– Нету документов, говоришь? – переспросил боевик и недоверчиво мазанул взглядом по карманам моей куртки.

– Ага, нету, – подтвердил я и этак простецки предложил: – Да ты позвони в Ипатово, спроси Антона-пастуха – тама миня каждая собака знает!

. – Эпилепсия, говоришь, – пробормотал «чех». – Ниче себе эпилепсия! – и опять уставился на Светку, как кот на банку со сметаной. Я внутренне взвыл от отчаяния и от всей души пожалел, что автобус выдерживает расписание. Вот, надо же, а! Ведь задержись мы на полчаса – и были бы сейчас полноценные сумерки, при которых не то что коленки – хрен очертания фигуры различишь!

– Эпилепсия! – хмыкнул лентоносец и отошел, буркнув что-то живчику – я не расслышал. Живчик закивал головой, потер ладони и двинулся обыскивать других пассажиров, проигнорировав мою персону.

Дурное предчувствие кольнуло мою легкоранимую душу, и обожгло изнутри ощущение надвигающейся беды.

– Света, – прошептал я, обращаясь к жене, – ты волосы поаккуратнее заколи, ну чтобы не рассыпались.

И приволакивай ногу, когда передвигаться будешь, головкой тряси, как будто эпилептичка. Ясно?

– Ага, – покорно ответила жена. – Постараюсь, – и вцепилась в мою руку. – Ты только не уходи никуда, ладно? Не бросай меня с этими…