Лобсанг Рампа - Три жизни

• Название: Три жизни
• Автор: Лобсанг Рампа
• Издательство: София, Гелиос
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2007
• ISBN: 5-9550-0200-6

Перед нами новая, долгожданная книга Лобсанга Рампы, в которой «Старый Писатель», используя свои способности к астральным путешествиям, прослеживает посмертную судьбу трех абсолютно разных по духу и характеру людей.

«Эту книгу не следует воспринимать как художественное произведение, ибо она не является художественным произведением!

Персонажи этой книги – люди, жившие и умершие в этом мире, и благодаря особым приемам я сумел проследить за их „Полетом в Неведомое“.

Все, написанное в этой книге о том, что происходит после смерти, является абсолютной истиной. Именно по этой причине я не отношу данную книгу к художественной литературе»

---

Внезапно в его сознание заползла случайная мысль: «Я верю». Затем возникла другая мысль: «Рампа». О чем говорили эти парни, когда он видел их в последний раз на мусорной станции? Там было множество водителей грузовиков, а также много уборщиков мусора, все они говорили о жизни и смерти, и разговор этот возник из-за того, что Молигрубер показал им книгу Лобсанга Рампы.

Один человек сказал: «Я не знаю, во что я верю, я даже не знаю, во что следует верить. Моя вера никогда не помогала мне. Она не дает никаких знаний – просто считается, что ты должен во что-то верить. Как можно верить без доказательств? А как вы думаете, ребята, ответил ли вам Бог хоть на одну из ваших молитв?» Он посмотрел по сторонам и увидел, как его товарищи отрицательно закрутили головами. Один из них произнес: «Нет, на мои молитвы никогда не отвечали, и я не знаю ни одного человека, который мог бы похвастаться тем, что на его молитвы ответили небеса. Когда я был маленьким, мне часто читали Библию и из этого кое-что осталось в моей памяти. Так вот все эти Древние Ребята, эти великие пророки и святые постоянно молились и отбивали поклоны Богу своими глупыми лбами. Так вот – ничего хорошего у них из этого не вышло. Ни разу они не получили ответа. Помнится мне, я когда-то читал о Распятии. Так в этой Доброй Книге сказано, что Христос, распятый на кресте, произнес: „Отец, Отец, зачем ты оставил меня?“ Но и он не получил ответа».

Воцарилась тишина, люди смотрели на пол и переминались с ноги на ногу, а их разум пытался делать непривычную работу – думать о будущем. Что происходит после смерти? Происходит ли что-то? Или просто тела возвращаются в землю, чтобы гнить там, а кости распадаются в пыль? Должно быть, нечто большее, чем только это, так думали они. Жизнь имела определенный смысл, и смерть имела не менее определенный смысл. Некоторые взирали как-то виновато на своих коллег, припоминая странные совпадения, загадочные происшествия, которые никак нельзя было объяснить логически.

Один из мужчин сказал: «Помнишь, ты нам рассказывал как-то о том парне, который живет в твоем квартале. Так вот моя супружница прочла его книги, а затем заявила мне ужасные вещи. „Джейк, слушай, Джейк, если ты не веришь ни во что сейчас, пока жив, то тебе не будет за что уцепиться потом, когда ты умрешь, – сказала она мне. – Если ты будешь верить в жизнь после смерти, то попадешь в эту жизнь. Это очень просто верить в жизнь после смерти. В противном случае ты просто будешь носиться как надувной шарик на ветру, когда умрешь. Ты должен верить, ты должен держать свой разум открытым, тогда ты сможешь поверить в то, что вызовет твой интерес, когда ты преставишься“.»

И снова воцарилась продолжительная тишина. Люди выглядели смущенными, и каждый думал, как лучше уйти, чтобы остальным не показалось, что ты спасаешься бегством. Молигрубер вспоминал все это теперь, когда он находился в пустоте – высоко в пустоте, будучи просто лишенным тела, как ему казалось. Но в конце концов, может, этот писатель и был прав, может, люди просто не поняли его и потому смеялись над ним, травили его и сделали ему плохую рекламу, а он был прав, а они были не правы? Чему же учил этот писатель? Молигрубер напряг память и попытался уловить ускользающую мысль, едва касающуюся поверхности его сознания. Затем это пришло ему: «Ты должен верить в НЕЧТО. Если ты католик, то должен верить в небеса, на которых живут святые и ангелы. Если ты иудей, то веришь в иную форму. Если ты последователь ислама, тогда ты веришь в еще иную форму рая. Но главное верить во что-то, главное держать свой разум открытым. Таким образом, если ты даже не исповедуешь определенной формы религии, то можешь в любой момент поверить. Иначе ты просто будешь витать между различными мирами, между различными планами, витать, как витает бесплотная мысль, и сам будешь столь же бесплотен, как мысль».

Молигрубер думал и думал об этом. Он думал о том, как всю свою жизнь отрицал существование Бога, отрицал правоту религии, считая всех священников алчными торговцами, готовыми обмануть каждого без зазрения совести. Он думал об этом. Он пытался представить себе старого писателя, которого когда-то видел вблизи. Он сосредоточился на визуализации лица писателя и, к ужасу своему, увидел, что это лицо словно ожило – заговорило с ним. «Ты должен верить, что если ты не веришь в НЕЧТО, то остаешься тенью без силы, без мотивации и без якоря. Ты должен верить, твой разум должен оставаться открытым, только таким образом ты сможешь уйти от пустоты и оказаться на новом плане существования».

И снова Молигрубер подумал: «Интересно, кто пользуется моей старой тачкой сейчас?» И тут же увидел улицы Калгари, увидел молодого парня, катящего его тачку и подметающего улицу, время от времени останавливающегося, чтобы перекурить. Затем он увидел старого писателя и затрясся от испуга, заметив, что писатель поднял лицо к небу и с полуулыбкой смотрит в его сторону. Затем его губы стали шевелиться, и Молигрубер разобрал слова: «Верь в нечто, верь, открой свой разум. Есть люди, которые готовы помочь тебе».

Молигрубер вновь взглянул вниз и почувствовал приступ гнева к человеку, пользующемуся его тачкой. Сейчас это была старая грязная тачка. Грязь въелась в петли крышки и в ручки. Метла тоже была в жалком состоянии – она истерлась, но истерлась не так, как истираются все метлы от долгого употребления. Она истерлась неровно – под углом, что свидетельствовало о том, что ее нынешний хозяин не гордится своим делом. Он испытал приступ гнева, и с ним пришло ощущение скорости – огромной, головокружительной скорости. И снова он удивился, как могло появиться ощущение скорости без ощущения движения? Как он мог уноситься куда-то, не чувствуя ветра на лице? Затем он затрясся от страха. Было ли у него лицо? Мог ли быть ветер в этом месте? Этого он не знал.

Молигрубер просто БЫЛ. Чувство времени отсутствовало, отсутствовало и чувство существования – он просто БЫЛ. Его разум работал по инерции – просто случайные мысли пролетали по экрану его разума. Затем он снова увидел старика-писателя и услышал слова, которые не были произнесены: «Ты должен верить во что-то». И тут Молигрубер увидел собственное детство – те ужасные условия, в которых он жил. Он вспомнил картинку в Библии и подпись под ней: «Господь – мой поводырь. Я не буду нуждаться. Он ведет меня…» Он ведет меня: эта мысль билась бесконечным рефреном в сознании Молигрубера. И он сказал про себя: «Я хочу, чтобы Он вел меня. Я хочу, чтобы хоть кто-то повел меня за собой!» И тут он ощутил «нечто». Он не знал, что это было, но появилось чувство присутствия людей. Он вспомнил, как когда-то провел ночь в ночлежке; кто бы ни заходил в большую комнату, он знал об этом, но при этом не просыпался – просто был настороже в случае, если кто-то попытается украсть часы, которые он положил под подушку, или тощий бумажник, покоящийся под головой.

Он издал мысленный возглас: «Помогите мне! Помогите мне!» И тут же ему показалось, что у него появились ноги. Появилось какое-то странное чувство – да, у него были ноги, босые ноги. И тут же он с ужасом обнаружил, что его ноги стоят в чем-то липком – возможно, в смоле. Он вспомнил свое детство, когда он отправился из дома в город босиком. Он шел по дороге, которую дорожные рабочие только что покрыли смолой. Он вспомнил тот страх, тот ужас, который охватывал его при мысли, что он увязнет в смоле и никакая сила не сможет сдвинуть его с места. Затем он почувствовал, как смола стала окутывать его тело. Она окутала ноги и руки. Да, теперь у него были ноги, руки и пальцы, но он не мог пошевелить ими, так как они безнадежно увязли в смоле. Если это и не была смола, то было что-то другое, но такое же липкое, сковывающее все движения. И он мог поклясться, что рядом находились люди. Они следили за ним. Он ощутил прилив ярости – багровой ярости, почти убийственной ярости – и тут же послал мысль: «Эй, ребята, чего вы глядите на меня, раскрыв рты? Почему бы вам не подойти ко мне и не подать руку? Вы что, не видите, что я увяз здесь». Мысль возвратилась ему в чистом и ярком виде, напомнив о том, что он видел на экранах телевизоров, когда заглядывал в окна дилеров: «Ты должен верить, должен верить. Открой свой разум, и мы поможем тебе. Ведь сейчас ты отвергаешь нас каждой мыслью. Верь, что мы готовы помочь тебе. Верь».

Он сердито хмыкнул и решил побежать к людям, которые глядели на него, – он был уверен, что они глядели, – но почувствовал, что просто барахтается на месте. Он застрял в смоле. Движения были практически незаметными. Он подумал: «Боже мой, что происходит?» И как только он произнес про себя «Боже мой», во тьме появился свет – словно забрезжил рассвет. Молигрубер взирал на все это с благоговейным ужасом а затем снова пробормотал: «Боже, Боже, помоги мне!» К своему восторгу и удивлению, он увидел, что на освещенном горизонте появилась фигура, призывающая его к себе знаками. Но нет, Молигрубер еще не был готов прийти. Он только бормотал про себя: «Какой-то странный холод. Больше ничего не будет. Никто не собирается помочь мне». Тогда свет померк, яркая линия горизонта исчезла, а Молигрубер еще глубже увяз в смолу или туда, где он находился. Время шло. Бесконечное время тянулось. Не было никаких признаков того, сколько прошло времени, но та сущность, которая была Молигрубером, просто покоилась «где-то», погруженная во тьму и неверие. А вокруг находились те, кто готовы были помочь ему – помочь в любое мгновение, стоило лишь Молигруберу открыть свой разум и дать возможность помощникам выполнить свою задачу – повести его к свету или к иной форме жизни, какой бы она ни была.