Шарлин Рэддон - Навеки моя

• Название: Навеки моя
• Автор: Шарлин Рэддон
• Жанр: Исторические любовные романы
• ISBN: 966-8007-83-2

Бартоломью Нун несчастлив в браке. Но жизнь вносит свои коррективы. В Портленд прибывает невеста его племянника. Барту поручают встретить ее. С первой минуты, как только встретились их взгляды, они поняли, что сама судьба свела их на этой пристани…

---

– Разрази меня гром, Бартоломью, – бормотал Макс Хеннифи, – не могу поверить, что ты просто так уезжаешь!

– Жизнь коротка, мой добрый друг, и быстро проходит, – ответил Бартоломью, не смутившись озабоченностью Макса по поводу его отъезда. Билет, который он купил, лежал у него в кармане. Бартоломью поднял прощальный бокал. Вечерний пароход из Астории причалил десять минут назад. Если только капитан не испугается перспективы встретить шторм в открытом море, Бартоломью услышит объявление о посадке в обратный путь всего через несколько минут. Из Астории он на большом пароходе поедет в Сиэтл, а дальше – на Аляску.

В этот вечер в салуне было намного больше людей, чем в то утро, когда приехал Бартоломью. Рыбаки праздновали сегодняшний улов. Они сидели вдоль стойки бара и занимали почти все столы. А Макс двигался вдоль стойки, наполняя бокалы и отпуская шутки.

– Мы можем увидеть все, что хотим в этом мире, здесь, в том месте, где мы живем, – продолжил Бартоломью, когда Макс вернулся. – И можем наслаждаться этим, не выдумывая себе проблем.

Кельвин, стоявший рядом с Бартоломью, положил руку на плечо брату.

– Я согласен с тобой и думаю, что и Макс тоже согласен. Это как раз то, что мы, по крайней мере я, хотел сказать тебе, – он хлопнул другой рукой себя в грудь. – Я не вижу причин для такого поспешного отъезда. Подожди месяц. Подожди год. Я уверен, что тебе не навредит, если ты немного подождешь.

Бартоломью пожал плечами, не желая говорить о причинах, которые заставляли бежать его с такой поспешностью. Независимо от того, была ли у Причарда и Эри полноценная семейная жизнь или нет, то, что было тогда у них с Эри в лесу, есть прелюбодеяние. И если он останется, то он не сможет устоять, чтобы не повторить это. Ожидать, что он заставит себя не поехать к ней, находясь от нее на расстоянии всего нескольких часов пути, было бы все равно, что попросить его перестать дышать. На улице шел дождь, но звук дождя был почти не слышен из-за порывов ветра и шума, царившего в салуне.

– Он бежит, потому что испугался, Кельвин, – обвинил его Макс.

Кельвин закивал головой, соглашаясь.

– Да, убегает от голубоглазого ангела по имени Эри. Это я давно понял. Но все равно я считаю, что он поступает глупо, уезжая так скоро. Она привязана к нему так же, как и он к ней. И если я хоть чуть-чуть разбираюсь в людях, то готов поспорить на всю свою ферму, что не пройдет и месяца, как она уже прибудет сюда в поисках Бартоломью.

– Оставь это, Кельвин, – Бартоломью допил последний глоток своего пива и поставил бокал на стойку. Ему надоело выслушивать постоянные уколы. Отъезд был сам по себе слишком тяжел, даже без этих поддевок, которые становились невыносимыми. – Я знаю, что я делаю.

– Хм. Думаешь, что проведешь меня?

– Мистер Нун?

Бартоломью и Кельвин обернулись одновременно. У дверей стоял мальчик-посыльный.

– Тебе который нужен? – спросили они в унисон. Мальчик, сын Клайда Тэвиша, судя по рыжим волосам и курносому носу, внимательно посмотрел на сырые чернила на телеграмме, которую он держал в руках.

– Бартоломью, – объявил он.

– Это я, сынок, – Бартоломью засунул руку в карман и достал монету. Монета моментально пропала в маленькой руке.

– Что там? – спросил Кельвин, видя, как нахмурился брат, прочитав несколько строчек, написанных на листе бумаги.

– Непонятное что-то, – сказал Бартоломью.

– Что непонятно?

– Это, – он пальцем показал на листок, – телеграмма из Управления с извинениями за задержку с отправкой замены и сообщением о том, что замена прибудет завтра утром.

– Если этот, черт его подери… – Макс с удивлением уставился на Бартоломью. – Если твоя замена еще в пути, то кто тогда этот парень, который поехал на маяк?!

Глаза Бартоломью сузились и стали похожи на куски черного льда. Он нахмурился:

– Я не знаю, наверное, какая-то ошибка.

Пожилой джентльмен, высокий, но довольно крепкого телосложения, который стоял рядом с Кельвином, наклонился к стойке бара и обратился к Бартоломью:

– Прошу прощения…

Джентльмен показался Бартоломью знакомым, что-то очень знакомое было в его губах и подбородке. Но Бартоломью был уверен, что раньше они не встречались. На висках лысеющей головы незнакомца пробивалась седина, но лицо было еще довольно моложавым, а усы темными и пышными. – Простите меня, но если я правильно услышал то, о чем вы говорили, – сказал незнакомец, – то я могу ответить на ваш вопрос. Когда вы услышите мой ответ, то, возможно, захотите помочь мне, но я боюсь, что людям на маяке угрожает серьезная опасность.

У Бартоломью волосы встали дыбом на голове. Слова этого незнакомца, произнесенные в конце дня, заполненного внутренним страхом, который всегда был предвестником беды, были сказаны слишком вовремя, чтобы быть простым совпадением. Адреналин уже вовсю бежал по венам Бартоломью, Ужас сжал его мышцы, а голос зазвучал остро и холодно, как лезвие ножа.

– Я не знаю, кто вы, мистер, но у вас есть тридцать секунд на то, чтобы все мне выложить.

Незнакомец таки уложился в отведенное время, излагая ясно и четко, как человек, который знает, как следует убеждать других и обращать их в свою веру.

Два часа спустя Бартоломью уже мчался через темноту по долине вокруг Тилламука. Небольшая группа людей мчалась вместе с ним. Ветер бросал холодный дождь ему в лицо, ухудшая видимость и замедляя бег лошади, которую ему одолжил Кельвин. Он несся во весь опор к заливу, пришпоривая коня и скрипя зубами от досады. Если что-нибудь случится с Эри, он никогда не простит себе то, что его не было рядом с ней, то, что он не сумел защитить ее. Кельвин был прав, такая любовь, как у них с Эри, случается слишком редко, чтобы просто так выпускать ее. Ему не нужно было уезжать от нее.

Он проклинал свое невезение, которое и накликало этот зюйд-вест, дувший уже несколько дней подряд. Он молился снова и снова: «Только бы не опоздать!»

Хотя Бартоломью трудно было назвать опытным наездником, его природная способность работать с животными помогала ему наладить контакт между ним и лошадью, которая мчала его к любимой женщине. Человек и лошадь, казалось, слились в единое целое, в грациозную, эффектную гармонию. Своими бедрами он чувствовал, как мышцы коня растягивались, сжимались и снова растягивались. Вдалеке показался залив. В этот момент порыв ветра едва не сбросил Бартоломью с коня. Он прижался к шее лошади, чтобы не упасть и чтобы уменьшить сопротивление ветра.

Если бы не шторм, он и его люди уже высадились бы на берег в Барнагате. Бартоломью проклинал трусость Большого Чарли, который отказался перевезти их на другой берег в такой шторм. На пререкания с ним ушли ценные минуты, еще какое-то время ушло на то, чтобы взять у доктора Уиллса оружие и лошадей. В такую погоду обычная восьмичасовая поездка через гору к Нетартс, а потом к берегу и к мысу займет вдвое больше времени. Сплошные ^осложнения. Но шторм не успокоится еще два-три дня. А Бартоломью не мог ждать столько времени.

В заливе пришлось притормозить, пересекая поток воды, и Бартоломью снова разразился проклятиями. Вода прибывала и уже доходила всадникам до колен. Берега размокли от дождя, что создавало дополнительные трудности. Бартоломью проклинал дождь, а затем и всю воду.

«Пожалуйста, Господи, сохрани Эри в безопасности, пока я смогу доехать до нее».

Новый смотритель держал руку Эри слишком долго, поглаживая ее большим пальцем. Чувствуя себя неудобно от этой нежеланной ласки, Эри попыталась выдернуть руку у него из ладони, но он еще сильнее сжал ее.

– У тебя такие же глаза, как и у твоей матери, – сказал он с сильным акцентом.

Мороз, который не имел ничего общего с ледяным дождем на улице, пробежал у нее по коже. Случилось то, чего она боялась больше всего на свете.

– Красавица Деметрия была надеждой всех нас, пока это проклятая английская собака не опозорил ее. Кицалавенис? – последнее слово он произнес по-гречески. – Ты понимаешь меня, детка?

Внутренне сжавшись, она ответила:

– Да, я понимаю.

– Ах, – вырвался у него выдох радости от того, что Эри понимала по-гречески. – По крайней мере, эта шлюха – твоя мама – научила тебя родному языку. И ты знаешь, кто я, хотя мы никогда раньше не встречались. Я счастлив. Ты возродишь честь семьи, несмотря на то, что ты родилась внебрачным ребенком.

– Не смей оскорблять мою маму! – на этот раз Эри говорила по-английски. – Я не внебрачный ребенок. Мои родители были женаты.

– Нет, это был незаконный брак, – закричал Ксенос, – они не были обвенчаны в церкви!

– Церковь – не Бог, дядя Ксенос, – ответила она, вытирая с лица капельки дождя. – И ты тоже не Бог. У тебя нет права мстить. Оставь это Богу. Это его право, а не твое.

Сим смотрел то на Эри, то на ее дядю. Затем он сказал гневно:

– Ты соврал мне?! Ты приехал не для того, чтобы заменить смотрителя?!