Летиция Райсвик - Лорд и хозяйка гостиницы

• Название: Лорд и хозяйка гостиницы
• Автор: Летиция Райсвик
• Жанр: Исторические любовные романы

Англия, начало XIX века… Рут Прайс, героине романа Летиции Райсвик, кажется, что счастье и радость уже не для нее. В далеком прошлом остались родная семья, первая страстная любовь, надежды на брак с любимым… Она уже свыклась с чинным и безрадостным существованием хозяйки гостиницы «Толстый Кот», которое вела в последние годы, и не мыслила иной жизни для себя. Но во время поездки в Бат по делам одного своего знакомого она вновь встречает того, кого уже никогда не чаяла увидеть…

---

Она смело и открыто встретила его взгляд. В ее серых глазах мелькнуло гневное выражение оскорбленного достоинства.

— Нет, сэр. — На этот раз голос ее прозвучал так же холодно и твердо, как до этого звучал его голос. — Я понятия не имела, что вы остановились здесь, пока не открыла эту дверь и не увидела вас. Я просто ошиблась дверью и, будьте уверены, больше вас не побеспокою.

Сердито брякнув донышком бокала о столик у двери, Рут повернулась к двери, чтобы уйти.

— Рут!

Она остановилась, испуганная настойчивостью его оклика. Но не успел он и слова сказать, как раздался робкий стук в дверь. В комнату вошел хозяин гостиницы.

— Обед сейчас будет готов, милорд, я хотел спросить, угодно ли вам?.. — Тут он умолк, с удивлением воззрившись на Рут.

— Мэм! Я не ожидал…

— Я ошиблась дверью, — пояснила она. — Просто не могла вспомнить, какую гостиную вы для нас выделили. И как раз собиралась уходить.

— О, извините, мэм, это моя вина! Пожалуйста, позвольте мне проводить вас. Ваш дядюшка ожидает вас в дальней гостиной. А вас, милорд, прошу простить меня, я сейчас вернусь.

И с этими словами хозяин гостиницы подобострастно поклонился им обоим.

Рут позволила увести себя, освободив таким образом Джорджа от своего присутствия. Глубоко потрясенная неожиданной встречей, она понимала, что им теперь нечего сказать друг другу, но все же сожалела, что их разговор столь резко оборвался.

Она спрашивала себя, зачем он окликнул ее, и затем с ужасом подумала, что, наверное, теперь на ее голову посыплется множество обвинений. Нет, лучше всего никогда не встречаться с ним больше. Она еще могла понять причины, по которым он тогда не женился на ней, но почему в нем проснулась эта бешеная враждебность, оставалось для нее загадкой. Против воли Рут снова и снова погружалась в горькие воспоминания. Прошлое, казалось, навеки забытое и погребенное, вставало перед ней…

Тот проклятый день в декабре, семь лет назад. Тогда Шон пришел к ней, чтобы сказать о решении Джорджа Фицуотера, сломавшем всю ее жизнь, разбившем все надежды. Она не могла понять, почему этот здоровяк шотландец так смущен и почему мнется, словно боится говорить с ней…

— Так что он сказал? — Рут почти кричала, дрожа от волнения.

— Он велел передать… — забормотал Шон, — передать вам, мэм, что это никак нельзя. Что вы были правы тогда, говоря, что это будет неравный и…

— И что?

Обычно зычный голос шотландца совсем заглох.

— …неравный и позорный брак, — договорил он несчастным голосом.

Рут с ужасом смотрела на него. Ее серые глаза расширились и горели страданием, но она не плакала. Шон никогда не видел ее плачущей, как бы жестока ни была к ней жизнь, а жизнь обходилась с Рут Прайс весьма жестоко…

Тогда ей было всего девятнадцать… Всего девятнадцать, но она уже успела столько всего испытать в жизни, что другой женщине этого хватило бы и на семьдесят. С четырнадцати лет ее преследовали нищета, лишения, унижения. И все же, несмотря на невзгоды, кожа ее оставалась на удивление белой и шелковистой, а пышные рыжеватые, цвета светлой бронзы волосы казались светящимися.

Но в те минуты все краски схлынули со щек Рут, и на побледневшем как смерть лице жили одни глаза, ибо, подойдя к крайним пределам страдания, она из последних сил боролась с горестной потерей, о которой тогда только что узнала.

Шон наблюдал, как она безмолвно стояла, покачиваясь из стороны в сторону, зажав рукой рот, чтобы не зарыдать.

Он не знал, чем помочь ей.

— Он сказал, что всегда доводит все до конца, — тяжело проговорил он.

— Вы отдали ему мое письмо? — спросила Рут.

Голос ее дрожал от непролитых слез.

— Да, мэм.

— Он прочитал его? Он знает, где я? Почему он не пришел сам сказать о своем решении? — С каждым вопросом голос ее звучал все напряженнее и отчаяннее.

— Не могу знать, мэм, — беспомощно пробормотал Шон. — Может, ему не хватило храбрости?..

— Нет уж, храбрости ему бы хватило, — возразила она. — Думаю, он просто не хотел причинять мне излишней боли. В конце концов, он только повторил то, о чем я сама говорила ему не раз. Этот брак действительно мог бы стать позорным…

На последних словах она запнулась и отвернулась, глядя слепыми глазами в угол комнаты.

— Что вы теперь станете делать, мэм? — с некоторой неловкостью спросил Шон.

— Не знаю.

— Может быть, вам…

— Не знаю, ничего не знаю!.. — Внезапно голос Рут осекся, будто она лишилась последних сил.

Она вышла из гостиной, поднялась в свой номер, закрыла дверь и повернула ключ в замке. Начиная с четырнадцати лет — с той поры, как она попала в притон дяди Джона, — Рут запиралась на ключ каждый вечер.

Здесь силы оставили ее, и она рухнула на пол, дав наконец волю слезам.

Сильный ветер выл в щелях скрипучих дряхлых рам, дребезжал стеклами, но Рут ничего не слышала. Не слышала она и голос дрозда-дерябы, что самозабвенно воспевал зимнюю бурю, угнездившись в сотрясаемых ветром ветвях вишневого дерева…

Тогда этот удар судьбы грубо отбросил Рут в жестокий мир реальности.

…Она долго сидела, отупев от горя к пролитых слез. Вдруг ее напугал неожиданный шум. Она вздрогнула, но быстро успокоилась, поняв, что случилось. Просто гостиничная вывеска затрещала под очередным ударом шквального ветра. Не выдержав столь сильного напора, она треснула и, с грохотом сорвавшись с креплений, рухнула на землю.

Рут не особенно удивилась этому. Владелец гостиницы весьма лениво относился к своим обязанностям. Его мало волновали такие пустяки, как подгнившая опора вывески. Она подозревала, правда, что причина этого небрежения кроется скорее в плохом здоровье уже пожилого хозяина, нежели в его лености. И все три дня, что она провела в гостинице, у нее чесались руки завладеть делом, к которому здесь относятся так беззаботно и нерачительно. Рут подумала, что деньгам, которые ей оставил недавно скончавшийся дядя Джон — впрочем, больше против своей воли, — можно найти очень недурное применение. Ведь гостиница стояла почти заброшенная, все равно что бесхозная. Именно в этот момент в ее голове родилось и окрепло твердое решение — самой стать ее хозяйкой.

На следующее утро она уже знала все твердо. Она переговорила с хозяином, и после недолгих препирательств он даже с каким-то облегчением уступил гостиницу Рут. Шон тогда согласился остаться с ней, чтобы помочь, как он помогал прежнему владельцу. Так началась ее новая жизнь, семь лет назад…

Она вдруг вспомнила, что хозяин гостиницы, обратившись к Джорджу, назвал его милордом. Вот оно что, подумала Рут, старый Фицуотер наверняка умер! Теперь Джордж сам стал лордом, получил огромное наследство. Что же, положение обязывает его не вспоминать о такой унизительной мелочи, как связь с какой-то безродной девчонкой много лет тому назад, ведь это совсем не вяжется с его титулом.

Нелегко это было — встретиться с мистером Мортоном и разговаривать с ним спокойно, как ни в чем не бывало. Однако Рут приходилось частенько сталкиваться с подобными трудностями. К тому же мистер Мортон был слишком занят собственными неприятностями, чтобы заметить, что она чем-то расстроена.

— Так вы, оказывается, мой дядя? — спросила она, удивленно подняв брови, когда слуга оставил их одних.

Мистер Мортон сильно смутился и покраснел.

Этому тощему, сутуловатому человеку еще не исполнилось и пятидесяти. Но выглядел он много старше, в силу того что все время суетился и чего-то пугался, как это свойственно старикам. Вот уже несколько лет он был частым гостем «Толстого Кота» — гостиницы, уже семь лет принадлежавшей Рут. Она привязалась к нему, но прекрасно понимала, что стоит этому почтенному пожилому человеку узнать о ее прошлом, о том, как она жила до того, как стала хозяйкой гостиницы, и их добрым отношениям наступит неминуемый конец.

— Я подумал, что для вас это будет удобнее, — торопливо забормотал он. — Все-таки немного странно, что мы путешествуем вместе, а так, ну что ж, дядя и племянница, тем более после того, что случилось сегодня утром…

Рут подавила улыбку. Этим утром конюх дерзко прошелся насчет старика, путешествующего с молоденькой женщиной, и мистер Мортон страдал из-за этого целый день.

— Благодарю за заботу. Но прошу вас, пожалуйста, не расстраивайтесь так из-за меня.

— Ну как же тут не расстраиваться, — пылко сказал он. — У вас и так из-за меня куча хлопот, ведь это я вовлек вас в ситуацию, которая обещает стать еще хуже. Да, она в самом деле может стать еще неприятнее.

Серьезно озабоченный мистер Мортон поднял к губам салфетку.

— Я сама ввязалась в это дело, — спокойно сказала Рут. — Может быть, я ошиблась. Лучше, чтобы это было так.

— Расскажите еще раз, что вы тогда услышали, — попросил мистер Мортон. — Мне все никак не верится, что Чарльз…

— Это случилось поздно вечером, несколько дней назад, — терпеливо начала Рут. Она уже не впервые пересказывала эту историю мистеру Мортону. — Ваш племянник Чарльз возвращался от вас в Бат и по пути остановился в «Толстом Коте». Выпив полбутылки бренди, он разболтался со своим слугой Джонсом. Я случайно услышала его слова. Он говорил, что вы наотрез отказались покрыть его долги и не позволили взять для этого денег из его собственного наследства.