Карен Рэнни - Осень в Шотландии

• Название: Осень в Шотландии
• Автор: Карен Рэнни
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 978-5-17-051073-3; 978-5-9713-7791-7

Покинутая мужем Шарлотта Маккиннон, графиня Марн, попадает прямо из лондонской гостиной в заброшенный шотландский замок, где ее ждет одиночество и забвение. Но графиня не из тех, кто будет сидеть сложа руки. Умная и образованная, она устраивает в замке школу-пансион для юных шотландских леди. Дела идут в гору, да и Шарлотта наконец обрела долгожданный душевный покой. Но внезапно в замке появляется Диксон Маккиннон, кузен ее мужа, поразительно похожий на него…

В объятиях этого мужчины она впервые познает настоящую любовь. Ему дарит всю свою нежность и страсть.

---

– Я видел лишь то, что меня смутило. Видел радость и процветание для вас, но связанное с какой-то опасностью. И я не знаю, что победит – радость или угроза, но она существует. Вы должны быть очень осторожны.

– Тогда будем надеяться, что радость компенсирует нам все беды. Нам обоим не помешало бы получить побольше радости.

Мэтью помолчал, но потом все же ответил:

– У меня уже была великая радость в жизни, господин. Не связанная с внешними обстоятельствами. Мое внутреннее «я» познало великое спокойствие.

– Мэтью, ты лучше меня, – объявил Диксон. – Я тоже стремлюсь к спокойствию духа, но меньше, чем к физической радости. Предпочтительно – с милой женщиной. – И он ухмыльнулся при виде выражения на лице собеседника. Во многих вопросах Мэтью был неисправимым ханжой. – Ты думаешь иначе?

– Мне нечего предложить женщине, господин. Моя кровь проклята.

– Это миссионер так сказал.

Мэтью бросил на хозяина быстрый взгляд.

– Благодарение Богу, мне нет нужды хранить такую чистоту! – воскликнул Диксон. – Уверен, в моей родословной найдется пара-другая ирландских девиц, а также одна-две англичанки. Кто знает, возможно, первый граф Марн был скандинавом?

– Вы смеетесь надо мной, господин.

– Конечно, смеюсь, – отвечал Диксон.

– Вы не понимаете.

– Понимаю, Мэтью, понимаю. Просто не желаю принять. В этом вся разница. – Он развернулся и пошел к выходу из склепа. – Ты воздвиг стену между собой и счастьем.

– Вы сделали то же самое, господин.

Диксон не желал сейчас обсуждать свою жизнь, однако Мэтью, начав, и не думал оставлять эту тему.

– Вы из тех, кто не может себя простить, хозяин. Никто не винит вас в ее смерти, только вы один.

Диксон замер на месте, испытывая желание запретить Мэтью упоминать ее имя. Наверное, его секретарь прав – в этом месте действительно водятся привидения и духи. Диксону показалось, что он почти видит Аннабеллу. Рот недовольно искривлен. В глазах блестят слезы.

Сейчас не время тревожить ее дух.

– Она вверилась мне. Я должен был ее защитить.

К счастью, Мэтью промолчал.

Пока они возвращались в Балфурин, Диксон размышлял, не сводился ли замысел Мэтью к тому, чтобы заставить его, Диксона, умолкнуть. Если так, то план сработал. Он больше не станет рассуждать о возможности счастья для Мэтью, а секретарь не будет упоминать об умершей жене Диксона.

Глава 11

Шарлотту разбудил запах.

Она повернулась на спину, заморгала и уставилась на ткань полога. Что-то было не так. Неужели в Балфурине пожар? Женщина резко села в постели и оглядела залитую лунным светом комнату, потом вскочила на ноги, надела шлепанцы, накинула халат и выбежала в коридор.

Дыма нигде не было, но что-то определенно происходило. Никогда прежде она не чувствовала такого странного запаха. Как будто горела пустошь.

Нахмурившись, Шарлотта посмотрела на дверь в противоположной стене холла и удивилась, что Джордж не проснулся. Вот и еще одно напоминание о том, как мало они знакомы. Ведь она даже не знает, чутко ли спит ее муж. Такое неведение раздражало Шарлотту. Она крепче затянула пояс халата и пошла на запах.

Спускаясь по лестнице, Шарлотта подумала, что странный запах вполне может идти из кухни. Однако кто же будет готовить еду в такой час? И что это за блюдо с таким отвратительным запахом?

Распахивая дверь в кухню, Шарлотта почти ожидала застать Мэтью за какими-нибудь трюками, вроде его давешней магии. Однако там оказался не Мэтью, а Джордж, подвязанный полотенцем поверх халата и в облаке гнусного дыма, витающего вокруг его головы.

– Что ты делаешь? – воскликнула Шарлотта.

Он даже не взглянул в ее сторону, продолжая сдвигать с плиты огромный черный сосуд, источник дыма.

– Создаю хаос. Не хочешь мне помочь?

– Если после этого ты прекратишь устраивать пожар, то – да.

– Уверяю тебя, я не имел в виду ничего дурного. – Он наконец посмотрел на Шарлотту. – Кажется, мне нужна вода.

– Что-то не верится, что вода тут поможет.

– Ты разве кухарка?

– Думаю, у меня в любом случае больше навыков в этом деле, чем у тебя.

Наконец он сдвинул котел на край плиты.

– Мне вдруг захотелось отведать сун-хок.

Шарлотта приподняла бровь.

– Мраморные бычки – это такая рыба, – объяснил он. – Хотя, должен признаться, сначала мне хотелось супа из акульих плавников.

– Никогда не слышала про мраморных бычков. И могу тебя заверить, у нас нет никаких акул.

– Знаю. – Он говорил тоном разочарованного маленького мальчика, а сам уныло смотрел на дымящиеся остатки задуманного блюда. – Но у меня была сушеная лапша, и я решил, что она сойдет с лососем, приготовленным кухаркой на обед.

– Ты скучаешь по Востоку?

– По восточной пище, – пояснил он. – Яйца, жаренные с устрицами, оладьи из креветок, сотонг бакар, наси горенг ауам, бурбур ча-ча или мое любимое – муа чи.

Шарлотта бросила на него подозрительный взгляд. Он улыбнулся:

– Муа чи – это десерт из арахиса.

– Пахнет ужасно, – потянула носом Шарлотта, но потом решила смягчить свое замечание: – Возможно, я просто не привыкла к восточной кухне.

– Боюсь, что в моем исполнении никто бы к ней не привык. Мэтью лучше готовит, но я не хотел его беспокоить.

– Ты очень внимателен к своим слугам, – заметила Шарлотта, приближаясь к столу. Села на табуретку, положила локти на изрезанные доски столешницы, сложила руки, пристроила на них подбородок и с хмурым видом посмотрела на Джорджа.

– Я бы не стал называть Мэтью своим слугой.

– Тем не менее он называет тебя господином.

– Старые привычки с трудом умирают. Его учили называть господином любого европейца. Это форма вежливого обращения.

Шарлотта молчала, ожидая продолжения, и он заговорил:

– Он осиротел в раннем детстве, его взяли в дом миссионеры, но растили скорее как раба, чем как свое дитя. Каждый раз, когда он проявлял медлительность, его жестоко наказывали. Полагаю, его преподобие называл это «выбивать из него язычество».

– Какая жестокость! – Шарлотта опустила руки и подалась к Джорджу. – Как он выдержал такой ужас! Странно, я всегда считала миссионеров лучшими из людей, думала, их коснулась рука Господа.

– Возможно, некоторых действительно коснулась.

– Но не тех, которых ты видел?

Джордж ненадолго задумался, потом ответил:

– Челозек, вырастивший Мэтью, был куда большим варваром, чем Мэтью, но он считал себя выше окружающих только потому, что был европейцем. Возможно, он был исключением из правил, и остальные миссионеры служат только Богу.

– Мне жаль, – тихо проговорила Шарлотта.

Джордж бросил на нее удивленный взгляд.

– Ты же ни в чем не виновата.

– Я знаю, но мне жаль Мэтью и любого другого, кто должен терпеть жестокость ради жестокости. Страдать за правду – это одно, совсем другое дело, когда страдания бессмысленны. Ты согласен?

– Согласен, – улыбнувшись, кивнул он.

– Я сказала что-нибудь забавное?

– Напротив. – Джордж сел с нею рядом за стол, сложил руки и стал смотреть на Шарлотту с тем же хмурым выражением, с каким чуть раньше она сама смотрела на мужа. – Пожалуй, впервые в жизни я так серьезно разговариваю с женщиной.

– О чем же ты обычно разговариваешь с женщинами?

Он молчал, и Шарлотта решила, что ее муж вспоминает все те сотни разговоров, которые он вел с самыми разными женщинами. Даже во время их краткого брака Джордж был любимцем ее сестер, всегда умел им польстить, шептал на ухо приятные вещи, от которых они хихикали и краснели.

Он был из тех, кто знает, что хочет слышать женщина.

Джордж, казалось, отнесся к ее вопросу вполне серьезно, а его ответ очень удивил Шарлотту.

– Я думаю, мужчины, в целом, обсуждают в большей степени идеи. Женщины чаще говорят о чувствах.

– Это довольно смелое предположение, разве не так? Я знаю многих женщин, которые готовы высказывать серьезные идеи. Женщины думают и действуют, а не просто существуют рядом с мужчинами.

– Ты – директриса школы, – заметил он. – Я бы удивился, если бы ты имела об этом другое мнение.

Шарлотта раздраженно помотала головой.

– И какие же чувства эти женщины обсуждали с тобой? – Шарлотта понимала, что такой вопрос совсем не следовало задавать. Тем не менее, любопытство одержало верх над вежливостью.

– Возможно, они были в меня отчаянно влюблены, – произнес он с веселыми искрами в глазах.

– Или ты хотел в это верить. Скорее, ты им страшно не нравился, – предположила Шарлотта. – И они просто жаждали сказать тебе об этом.

– Возможно, их пугала сила собственных чувств.

– Или же их тошнило от собственной антипатии к тебе.

Его улыбка стала шире, Шарлотта не удержалась и ответила на нее. Несправедливо, что он так обаятелен.

– Если ты все еще голоден, – предложила она, – я могла бы тебе что-нибудь приготовить. Я понемногу научилась готовить, когда приехала в Балфурин.