Александр Щербаков - Куликовская битва

• Название: Куликовская битва
• Автор: Александр Щербаков
• Издательство: Экспринт
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-94038-015-8

В этой книге подробно описывается ход Куликовской битвы, предшествующие этому сражению события и его результаты. Кроме того, авторы, практически впервые в отечественной историографии, предприняли попытку на основе большинства известных изобразительных и археологических источников реконструировать облик участников битвы, представить различные варианты комплексов оборонительного и наступательного вооружения, характерные для войск Московской Руси, Золотой Орды и их возможных европейских союзников. Таким образом, читатели смогут представить себе как выглядели воины конца XIV века в различных концах Европы и Азии.

Книга богато иллюстрирована, снабжена научным аппаратом и представляет интерес как для профессиональных историков и сотрудников музеев, так и для широкого круга читателей.

---

2. Тяжеловооружённый конный копейщик (1—2 линии построения).

Вооружение этого воина в целом напоминает вооружение предыдущего, за некоторыми важными отличиями. Также надетая поверх кольчуги и стёганого поддоспешника бригандина более похожа на монгольский «усиленный хатангу дегель», чем на европейские аналоги. На груди и на спине — круглые зерцальные пластины. Ещё две круглые пластины служат в качестве дополнительной защиты ключиц. Ноги защищены кольчужными чулками с наколенниками, на руках — створчатые наручи с латными перчатками. Шлем — низкий сфероконус с загнутым вперёд закруглённым верхом, напоминающий фригийский колпак. К шлему крепится бармица из крупных чешуи. Щит — расписной, сердцевидной формы. Оружие воина — длинное копьё с узким гранёным лезвием, близкое к пике, сабля и кинжал. Конь защищён кольчужной попоной и латным оголовьем восточного типа.

3. Тяжеловооружённый конный копейщик (2—3 линии построения).

Смесь западноевропейского и русского вооружения, достаточно характерная для стран Восточной Европы, например Литвы или Польши, столь же часто встречалась и в русских землях. В качестве защитного вооружения используются длиннорукавная кольчуга, поверх которой надет чешуйчатый доспех с пристяжной пластинчатой защитой предплечий и металлическими наплечниками. Руки защищены налокотниками и наручами с чешуйчатыми пальцами. Ноги прикрыты кольчужными чулками и наголенниками из одной пластины, выше колен — стёганые штанины с пристяжными наколенными пластинами. Голову всадника защищает типичный западноевропейский бацинет с подвижным забралом и кольчужной бармицей. Щит — треугольный. Оружие всадника — длинное копьё, лук, меч и притороченный к седлу топор. Коня защищает пластинчатый нагрудник и пластинчатая защита шеи.

4. Тяжеловооружённый богатый конный лучник.

Снаряжение этого воина демонстрирует сочетание ордынского и западного влияния. Поверх длиннорукавной кольчуги надет безрукавный кольчато-пластинчатый доспех, которые только начинают появляться в это время. На голове — ранний бацинет со съёмным наносником и кольчужной бармицей. На локтях — дополнительные пластины. Кроме них, руки защищены створчатыми наручами с кольчужными лопастями. На ногах — створчатые поножи и наколенники. Щит — круглый слабовыгнутый. К поясу прикреплены лук в налучье и колчан со стрелами. Остальное оружие — сабля и притороченный к седлу топор.

5. Легковооружённый конный лучник.

В качестве защитного вооружения этот воин использует льняной набивной доспех с фестончатыми оплечьями и подолом, сфероконический шлем с чуть отогнутым назад верхом, со стёганой бармицей и треугольный щит. К поясу прикреплены лук в налучье, колчан со стрелами и сабля.

После битвы

Ещё шесть дней после битвы войско Дмитрия Московского стояло «на костех». Небольшое поле было завалено телами убитых: «…телеса христианстии и бесурманстии лежаху грудами… никто всех можаше познавати, и токо погребаху вкупе». Среди трупов был найден и Великий князь Дмитрий Иванович, живой, но без сознания. С трудом удалось найти и опознать тела знатных и именитых воинов, простых же бойцов погибло столько, что не то что опознать — точно сосчитать их тела было нельзя. Их хоронили шесть дней в общих могилах: «Повеле ямы копати великие на превысоцем месте». Вместе хоронили недавних противников на поле боя — русских и ордынцев. Бросить тела было нельзя — память о Чёрной смерти была ещё слишком свежа. Скорее всего, братские могилы были устроены на месте деревни Монастырщина, где, судя по всему, раньше стоял монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы, именно этот праздник был в день битвы.

Останки виднейших сподвижников Дмитрия Ивановича были отправлены в их родные места для погребения в колодах. Из высших командиров русской армии погибли семеро: из командиров сторожевого полка — Михаил Иванович Акинфович и воевода переяславцев Андрей Иванович Серкизов, командир передового полка воевода коломенцев Микула Васильевич Вельяминов, князь Федор Белозерский, один из командиров передового полка, вместе с которым пал его сын Иван, в большом полку погибли боярин Михаил Андреевич Бренко и принявший командование полком во время боя воевода владимирцев и юрьевцев Тимофей Васильевич Волуй, Лев Морозов, один из командиров полка левой руки, пал и командир разведчиков Семён Малик. Александр Пересвет и другой воин-инок, Ослябя также погибли в бою, их могилы можно увидеть и сейчас в Старом Симоновском монастыре.

Комплексы и элементы защитного вооружения союзников Золотой Орды

Из 44 князей, участвовавших в Куликовской битве, погибли 24. Существует и так называемый список боярских потерь, включивший, очевидно, не только бояр, но и детей боярских, и, возможно, и слуг вольных. Сводный список боярских потерь, по мнению А. Н. Кирпичникова, включает в себя, согласно разным источникам, от 697 до 873 человек, и примерный итог боярских потерь он оценивает примерно в 800 человек. В этот список включены бояре московские, белозерские, коломенские, серпуховские, ярославские, суздальские, владимирские, переяславские, дмитровские, угличские, звенигородские, муромские, галичские, тверские, костромские, нижегородские, ростовские, литовские паны из дружин Дмитрия и Андрея Ольгердовичей и посадники из Великого Новгорода. Заметим, что этот список включает в себя представителей большей части воинских контингентов, собранных на Куликовом поле. Очевидно, что потери были ужасающими. Список вполне реален в сопоставлении со стотысячными цифрами потерь, которые можно увидеть в источниках, и на его основе можно сделать некоторые выводы об общих потерях русского войска. Как мы уже говорили, В. Н. Татищев предполагает, что убитыми русская сторона потёрла до 20 тысяч, примерно ту же цифру дают нам Никоновская летопись и немецкая хроника Иоганна Пошильге. На основе же списка боярских потерь мы, учитывая, что под началом каждого убитого боярина было до 10 человек, при том, что гибель боярина вовсе не означала гибели всего отряда, можем предположить, что на одного убитого из боярского списка приходилось не менее семи-восьми погибших из отряда, которым он командовал, и это в итоге даёт нам цифру примерно в шесть — шесть с половиной тысяч человек убитых, которые непосредственно связаны со списком боярских потерь. Ещё следует учесть и потери в тех «копьях», где командир остался жив. Беря во внимание его воинские навыки и более высокое, чем у простого воина, качество экипировки, можно быть уверенным, что выживаемость бояр и боярских детей на поле брани была значительно выше, чем простых воинов. Таким образом, общее число убитых мы можем весьма приблизительно оценить в десять — одиннацать тысяч человек. Следует учесть и то, что среди множества раненых, уцелевших в битве, должна была быть довольно высокая смертность, что достаточно обычно для того времени. Многие навсегда остались калеками. О санитарных потерях кампании 1380 года мы не знаем практически ничего.

Похоронив убитых и приведя в порядок свои ряды, 14 сентября 1380 года, в день Воздвижения Креста, русская армия перешла Дон и двинулась обратно. 21 сентября армия вернулась в Коломну, а 1 октября Москва встречала победителей. Возвращение победителей не было простым: возвращавшиеся домой отдельные отряды и обозы с ранеными подверглись нападениям рязанцев и литовской конницы.

В то же время Олег Рязанский, опасаясь ответных действий Великого князя, бросил свою столицу и «отбежа от града своего Рязани и побеже к Ягайлу князю литовьскому, и прииде на рубеж литовьский, и ту став, и рече боярам своим: „Аз хощу зде ждати вести, как князь велики пройдёт мою землю и приидет в свою отину, и аз тогда возвращуся во свояси“». Но карательной экспедиции не было: рязанские бояре в отсутствие князя приняли московских наместников и дело решилось без кровопролития.

Элементы защитного вооружения Западной Европы

Сам Ягайло, чьё войско в момент битвы находилось от Куликова поля всего в 35 километрах, при известии о поражении Мамая начал отступать в Литву, однако его конница некоторое время была подлинным бедствием для возвращавшихся домой участников Куликовской битвы. В 1381 году Кейстут, дядя Ягайло, ориентировавшийся в своей политике более на Восток, нежели на Запад, и воевавший во время похода Ягайло к Дону с Орденом в Жмуди, сумел отстранить Ягайло от власти в Литве и заключил союз с Москвой. Однако правление Кейстута было крайне непродолжительным, вскоре он был убит на пиру, к власти вернулся Ягайло, а Витовт, сын Кейстута, был заключён в тюрьму. В 1386 году, женившись на польской королеве Ядвиге, Ягайло стал королём Польши, и ориентация Литвы определилась окончательно.