Александр Щелоков - Я — начальник, ты — дурак

• Название: Я — начальник, ты — дурак
• Автор: Александр Щелоков
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07108-3

«Я — начальник, ты — дурак» — это универсальная военная формула, присущая любой армии мира. Только не всегда она произносится, а чаще подразумевается. Совершенно недвусмысленно. Вот, например, выстроил старшина новобранцев и спрашивает: «Художники среди вас есть?». Ему отвечают: «Есть!» — «Отлично! Возьмите в каптерке пилу, три топора и к обеду нарисуйте поленницу березовых дров для полевой кухни...»

В общем, командиры хамят, но подчиненные от них не отстают. Пестрая мозаика армейских баек и анекдотов, как реальных, так и вымышленных, предстает в удивительно смешной книге бывшего военного, но действующего писателя Александра Щелокова...

---

— Сюда, в Башкирию, я направлен товарищем Сталиным и облечен его высоким доверием. Я здесь представитель ЦК и значит его личный представитель. Входя в мой кабинет, люди должны видеть меня, даже если я здесь отсутствую. Зато я сам должен видеть перед собой товарища Сталина, смотреть ему прямо в глаза со всей большевистской честностью…

О разговоре было доложено Сталину. Тот выслушал, понял, с кем имеет дело, хотя и раньше представлял, что собой являет его посланец в Башкирии и сказал:

— В действиях товарища Аношина просматривается определенная логика и принципиальность. Больше к этому вопросу возвращаться не будем.

В годы войны Аношину присвоили воинское звание и назначили членом военного совета армии. По фронтам он прошел до победы, представляя в войсках партийное влияние.

В середине шестидесятых годов мне потребовалось встретиться с Аношиным, чтобы уточнить кое-какие детали в готовившейся публикации. Спросил генерала Лисицина, старого армейского политработника, не знает ли он, где живет Аношин.

— Рядом со мной, — сказал Лисицин. — На Кутузовском проспекте. Мы вечерами гуляем и встречаемся. Но он старается держаться от нас в стороне. Наши часто его спрашивают: «А портрет сохранился? Покажи». Это его всегда злит…

Генералы тоже шутят…

На учениях генерал выговаривает командиру полка:

— Бардак! К штабу может проехать каждый, кому ни лень. Немедленно поставьте на дороге шлагбаум или толкового офицера.

Начальником кафедры физической подготовки в мое время в академии был полковник Баранов. Слушателям доставляло немало удовольствия набирать номер его служебного телефона и в ответ слышать:

— Кафедра баранов. Слушаю.

* * *

Полковник Дмитриев преподавал топографию. Это был въедливый мужичок, считавший свой предмет одним из главных столпов военного искусства. Он безжалостно «резал» слушателей за малейшую оговорку, любил вляпывать в зачетные книжки посредственные и плохие оценки.

Перед государственными выпускными экзаменами Дмитриев получил анонимное письмо:

«Будешь ставить тройки, спалим дачу».

С этим письмом Дмитриев пришел на прием к начальнику академии генералу Козлову.

— Безобразие товарищ генерал.

Козлов прочитал письмо, кивнул, соглашаясь:

— Безобразие, согласен.

— Что же теперь делать?

— Наверное не надо ставить троек. Что еще?

* * *

Прапорщик предупреждает солдат:

— Учтите, до сих пор я спускал вам мелкие грехи сквозь пальцы, но теперь, если кого-то за что-то поймаю, то это будет его конец!

* * *

Командир 13-го артиллерийского дивизиона, в котором мне довелось служить, подполковник Владимир Васильевич Лютов был человеком чести. Однажды еще в крутые бериевские времена он не побоялся публично с необычной крутостью осадить уполномоченного контрразведки капитана Набатчикова, который в силу своего особого положения держал себя в кругу офицеров развязно и хамовато. В момент, когда Лютов проводил совещание командиров, Набачиков без стука вошел его в кабинет, оглядел собравшихся и сказал:

— Все совещаетесь?

Наглость для капитана в присутствии старшего по званию офицера была проявлена невероятная, но по тем временам от представителя государственной безопасности ее бы стерпели многие. А вот Лютов вспыхнул.

— Если вы, товарищ капитан, не уважаете мое звание, то отнеслись бы с уважением к возрасту. На вас еще только дрочили, а на меня уже мундир строчили…

И произошло невероятное.

— Виноват, товарищ подполковник, — сказал Набатчиков. — Разрешите присутствовать?

Капитан отечески выговаривает солдатам:

— Вот сейчас вы ругаетесь матом, а пойдем в столовую и тем же ртом вы будете хлеб есть!

Дежурные по отделам «Красной Звезды» сопровождали материалы до выхода их в свет и должны были давать объяснения, если у главного редактора возникали вопросы и вносить правку, коли в таковой возникала необходимость. И вот однажды, когда я дежурил, меня вызвал главный — генерал-майор Макеев.

— Что это? — спросил он и показал на подпись под небольшой заметкой с Балтийского флота, которую к публикации готовил я. — Капитан-лейтенант Евг. Балюк. Почему «Евг»? Он что, великий писатель?

— Нет.

— Почему тогда «Евг»? Рядом статья и подпись «Полковник А. Иванов». Есть ли необходимость оставлять это «Евг», когда у нас даже полковник просто «А»?

Главный мог и сам переправить «Евг» на Е, но решил выяснить — нет ли за этим какого-то хитрого подвоха. Вдруг «Евг» зять или сын какого-нибудь крупного чина.

— Необходимость есть. Прочитайте подпись с одной буквой «Е».

— Капитан-лейтенант Ебалюк, — прочитал Макеев и тяжело вздохнул. — Да, звучит порнографически…

Однажды в редакцию газеты Приволжского военного округа позвонил член Военного совета округа генерал-лейтенант Н.В. Егоров. Трубку взял ответственный редактор газеты полковник Садоф Яковлевич Данилов.

— Слушаю, товарищ генерал.

— Ты что, полковник, решил военную газету превратить в ассенизационный листок?

Такой заход ничего хорошего не предвещал, и чтобы обороняться, надо было выяснить что вызвало гнев начальства.

— Я не понял, товарищ генерал, в чем моя вина.

— Ты свою газету до выхода в свет читаешь?

Данилов чувствовал, что генералу игра с ним в кошки-мышки доставляла удовольствие.

— Так точно, читаю. От первой до последней строчки.

— Тогда раскрой газету. И прочитай фамилии авторов на второй странице.

Данилов раскрыл и прочитал. Три самые крупные статьи номера были подписаны их авторами. А фамилии у авторов были одна другой лучше: Говендяяев, Попа и Пердунов.

Данилов умылся холодным потом. Все три автора и раньше выступали в газете, но стоило их статьям оказаться рядом на одной странице, дело принимало крутой оборот.

Однако Егоров был человеком умным. Он заранее затребовал от кадровиков справку и выяснил, что фамилии не надуманные и, значит, злого умысла в их появлении в газете нет. Однако выговор Данилову объявили. Для лучшего понимания им собственной ответственности.

Капитан Чигирик, командир батареи Тбилисского горно-артиллерийского училища, требовал от курсантов однообразных действий. Иногда порядок их совершения прописан в уставах. Например, движение по команде «Шагом марш!» военные начинают с левой ноги. Но устав расписывает не все, а разных движений военнослужащим приходится делать много. Поэтому многие кадровые офицеры, в том числе и капитан Чигирик, старался, чтобы его подчиненные в любых обстоятельствах работали синхронно, как парные гимнасты на батутах.

На занятии по конному делу Чигирик учил определять пол строевого коня так:

— Подходите к коню со стороны крупа, берете левой рукой хвост поближе к репице и приподнимаете. Смотрите под хвост. Если промежность по форме напоминает подметку сапога, обращенного каблуком вверх, перед вами кобыла. Если промежность выглядит горлышком бутылки — это конь.

— Товарищ капитан, — а по другому, не поднимая хвоста, можно узнать пол коня?

— Лично я могу, но для этого нужен определенный опыт.

Чигирик подошел к очередному коню, ощупал морду и изрек:

— Кобыла, можете проверить.

Кто— то из курсантов подошел к крупу, левой рукой поднял хвост и громко доложил:

— С казенной части тут кобылы не сапог, а бутылка.

— Не может быть! — Чигирик обошел коня, бросил взгляд на первичный половой признак и признал ошибку, тут же объяснив причину ее возникновения. — Вот видите, отсутствие постоянной тренировки ведет нас к ошибкам и промахам. Так что приступим к практическому определению пола. Подойти к коням. Взять за репицу хвоста рукой, раз! Поднять хвост — два!

Капитан 2 ранга Бандура, старший помощник командира крейсера Балтийского флота, пугал подчиненных внезапными набегами на их заведования. Появлялся он неожиданно, налетал коршуном и когтил, считая главной своей задачей держать подчиненных в постоянном состоянии перепуга.

Чтобы предупреждать сослуживцев о том, что старпом вышел «на охоту», радист запускал по трансляции знаменитую украинскую песню: «Взял бы я бандуру, взял бы, да взыграл». Сигнал понимали все и внезапный налет срывался.

По чьей-то наводке или по собственному озарению Бандура разобрался в тонкостях сигнализации. Он явился в рубку радиста, взял злополучную пластинку и, хрястнув ее о колено, переломил пополам. Потом сказал радисту:

— Сообщи по трансляции, что старпом твою бандуру сломал.

Капитан 1 ранга Бандура, командуя крейсером, привел корабль с дружеским визитом в Хельсинки. В честь прибытия на борт почетного гостя — президента Финляндии на палубе был выстроен почетный караул. Каперанг Бандура — мужик видный, впечатляющий, подкатил к гостю с рапортом и начал его словами:

— Товарищ президент Финляндской республики…