Александр Щелоков - Черный трибунал

• Название: Черный трибунал
• Автор: Александр Щелоков
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 1994

---

— Откройте, — повторил требование прапорщик, на которого объяснение водителя влияния явно не оказывало.

Бароян вылез из кабины, вразвалочку прошел к кузову. Из караульной будки тут же появились еще два солдата. Встали рядом с машиной, изготовили автоматы.

— Боитесь чего-то, что ли? — спросил Бароян иронично.

— Мы такие, — ответил прапорщик неопределенно.

Громко зазвенев задвижкой, Бароян распахнул двери. Прапорщик

заглянул внутрь, убедился, что там никого нет, и все же влез в будку

по железному трапу. Походил, заглядывая в углы.

— Что ищешь, дорогой? — спросил Бароян сочувственно. — Могу помочь.

— Можете ехать! — махнул рукой прапорщик и выпрыгнул из будки.

В зеркало заднего обзора Бароян видел, что автоматчики вернулись в караулку только после того, как его машина отъехала от пропускного пункта метров на сто.

Более часа Бароян провел в зоне. Возился у водокачки. Сбросил несколько обрезков толстых труб, сгрузил чугунный вентиль, вошел в техническое помещение, постучал разводным ключом по трубам, покурил. Из зоны его выпустили с теми же формальностями и предосторожностями, с какими впускали в нее.

— Ай, молодец! — сказал Бароян и, прощаясь, махнул рукой прапорщику. —

Мимо тебя мышь не проскочит.

— Мыши не по моей части, — ответил тот сумрачно. — Важно, чтобы крысы не бегали.

Обо всем увиденном Бароян доложил Акопу. Тот слушал, почесывая волосатую грудь, и думал.

— Как считаешь, они что-то чувствуют?

— Нет, Мелик, — успокоил шефа разведчик. — Это у них называется высокой бдительностью. А так они такие же лопухи, как и те, что я видел сто раз.

— Думаешь, сделаем?

— Если Мудрак на месте, все пройдет — о'кей!

К предстоящей ночи майор Мудрак подготовился основательно. Под завязку залил горючим бак своих «Жигулей» — «девятки». Выгнал машину за территорию базы и укрыл ее в кустах, неподалеку от бетонки. Сменил областные номера на чеченские, заранее приобретенные за солидную сумму в Грозном. После получения условленной суммы майор собирался махнуть в Азербайджан, в место, где его не найдут даже с собаками.

Близился вечер. Оставшись в служебном кабинете один, Мудрак прилег на жесткий, обтянутый ледерином топчан. Он его поставил у себя для ночных бдений. Лежал, закрыв глаза, перебирал в памяти детали предстоящей операции. Изредка поглядывал на часы, удивляясь, что время течет так медленно.

Уже темнело, когда дверь распахнулась, и в кабинет без стука вошел полковник Родионов — свежий, пахнущий одеколоном. По начальственной привычке провел пальцем по полке у вешалки, взглянул на палец — нет ли пыли? Мудрак встревоженно вскочил:

— Товарищ полковник!

— Вольно, не рапортуй, — сказал Родионов. — У тебя все в порядке, я знаю.

— Какой же это порядок, — огорченно откликнулся Мудрак, и от полковника не укрылось, что он заметно побледнел. — Мне даже не доложили о вашем приезде. Но я разберусь, кто виноват!

— Не надо, — охладил его пыл Родионов. — Не разбирайся. Считай, во всем виноват только я. Это мое приказание тебя не беспокоить. Сейчас не то время, чтобы прибывающему начальству стелить ковровые дорожки.

— Все равно обязаны были позвонить, пока вы ехали от пропускного пункта. Я имею право знать, что происходит на базе.

— Не спорю, — умиротворяюще согласился Родионов. — Тем не менее, я обязан знать, что здесь происходит как и ты.. Верно? Вот за этим и приехал.

— Не понял. — произнес Мудрак растерянно. — Звучит немного загадочно.

В душе он испытывал страх. Неурочный приезд начальства и в дневное время не сулил ничего хорошего, а оно нагрянуло на ночь глядя, в преддверии долго готовившейся операции.

— Испугался? — спросил полковник. — Причин волноваться нет. Мы побудем здесь до утра. Посмотрим, как несет службу караул. Время сейчас неспокойное, верно?

— Смотрю, и вы запаниковали, товарищ полковник, — сказал Мудрак язвительно. — Что до меня, не вижу причин гнать волну...

— Вот и отлично. Мы тут побудем, наберемся уверенности.

— Что мне прикажете? Я только собирался поужинать.

— Действуйте. Я здесь не в гостях, верно? Пришлите ко мне прапорщика Григорьева и свободны.

— Есть! — сухо ответил Мудрак, небрежно козырнул и вышел.

К полуночи ветер сменил направление и подул с севера. Быстро похолодало. Наползли сумерки, мрачные, промозглые. В одиннадцать боевики — Самвел Егиян, Андроник Маркаров, Армен Антонян, Карен Акопян — натянули на плечи кожаные блестящие куртки — любимую форму крутых кавказских парней. Лишь двое — русские костоломы Тарас Паровоз и Никита Лобан, — не обращая внимания на прохладу, остались в рубашках. Железные мужики, каленные в зоне на сибирском морозе, приехали после срока погреться на юга, здесь же решили поразмяться с автоматами, зашибить хорошие бабки и — холода совсем не ощущали.

Трое из армян — Егиян, Антонян и Акопян — подвалили к Акопу на подкрепление из Закавказья. Они вырвались из карабахского огня и теперь в тиши русского города мнили себя героями, которым под силу все. Они громко хохотали, неумолчно говорили, лихо пили. Акоп, с трудом подавляя раздражение, перед опасным делом позволял молодежи резвиться.

Среди новичков выделялся Егиян, высокий, лобастый боевик со свежим красным шрамом на левой щеке. Неделю назад по пьянке он сковырнулся с ног и попал в тлевшие угли костра. Поскольку событие произошло в зоне боев с азерами, никто не мог сказать, что шрамы не украшают чело бойца.

— Дураков хватает, — вещал Егиян, размахивая руками, и сам ржал, предваряя смех слушателей. — Взяли мы поселок, а там в старом доме полно раненых азеров. Я пошел достреливать. Не лечить же их, верно? Добил. Гляжу, у одного пасть раскрыта, там коронки золотые блестят. Говорю Антоняну: «Вырви!» А он отвечает: «Боюсь, вдруг заминировано».

Крутые парни хохотали до стонов. Акоп взглянул на часы и сухо приказал:

— Конец! Время ехать!

Два грузовика ждали их на дороге.

Егиян сел в кабину рядом с Барояном. Махнул рукой:

— Поехали! — Тут же добавил: — Чем быстрей сладим, тем лучше. У меня на утро билет в Москву.

— Дело? — спросил Бароян завистливо.

— Ага, — пояснил Егиян и довольно засмеялся. — Баба.

— Откуда? — усомнился Бароян.

— Трофей, — качнул головой Егиян. — Одного Ивана в Арцахе шлепнул. Солдата. Взял документы. Там письмо оказалось. Из Москвы, от сестры. Адрес я сохранил. Был в Москве, зашел. Говорю, имелся у меня друг, Ваня. Его убили. На моих руках умер. Мы с ним вместе дрались против азеров. Сестра в слезы. Помянули вместе. Я у нее потом остался. Ничего баба, пухленькая...

— Дружба народов! — оценил Бароян, и они громко заржали, смехом скрывая нервное напряжение. Как-никак впереди их ждало неведомое.

Жилище, в котором обитают одни мужчины, неизбежно приобретает облик ночлежки или казармы, в зависимости от характеров проживающих. После того как Андрей отправил мать на Урал к родственникам, в квартире Бураковых восторжествовал дух холостяцкого запустения. Покрытые полотняными чехлами стулья, обеденный стол, накрытый газетами, немытая посуда в раковине на кухне... В прихожей входящего встречал стойкий запах гуталина. Что-что, а обувь братья чистили до блеска каждое утро. Сегодня ко всему здесь прибавился запах ружейного масла. Николка, разобрав новенькие чешские «Скорпионы», чистил их. Рядом, отодвинув ветошь на край стола, пили чай Андрей и Катрич. Пили и спорили.

— Гляжу я на тебя, — сетовал Катрич, — мозги вам замполиты в полку закрутили круто. Невооруженным глазом видать: Горбачев державу пустил под откос, все начало обсыпаться, ползти. Думали Ельцин что-то сделает…

— Должен сделать. Не может человек, ставший правителем, рушить свое государство. Вспомни маршала Франции Бернадота. Он сделал карьеру при Бонапарте. Был, как говорится, без лести предан. Сам Наполеон помог ему стагь королем Швеции. Небескорыстно, конечно. Надеялся, что с помощью верного человека направит шведов против России. Но едва Бернадот сел на престол, тут же заявил Бонапарту: интересы Швеции и Франции не совпадают. И воевать против России отказался. Зато в 1813-м сам выступил против французов.

— Ха! — издевательски хмыкнул Катрич. — Сравнил гондон с дирижаблем! Бернадот — граф, офицер, человек чести, а кто такой Ельцин? Партийный мальчик, дорвавшийся до кормила. Знаешь, однажды мужика спросили, что он стал бы делать, став царем? «Нешто не ясно? — ответил мужик. — Хапну сто рублей из казны — и в лес». Погоди немного, Борис тоже свое хапанет — и ищи-свищи!

— Ты уж совсем! — обиделся Андрей. — Хотим мы с тобой или нет, а его единодушно поддерживают...

— Два «ха-ха»! Учти, наш народ единодушно поддерживает только день, когда ему предлагают встать в очередь к кассе и получить зарплату. Все остальное единодушие — только на газетной бумаге и в отчетах замполитов.