Андрей Серба - Ой, зибралыся орлы...

• Название: Ой, зибралыся орлы...
• Автор: Андрей Серба
• Издательство: Букмэн
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1997
• ISBN: 5-7848-0090-6

Динамичные и живые приключенческие повести Андрея Сербы знакомят читателя с бурными событиями истории вечно воевавшей Руси.

Воинственные князья, мудрые красавицы, интриги, динамичный сюжет — всё это можно найти на страницах повестей, включенных в данный сборник.

---

Белич с интересом взглянул на Получуба: сотник точь-в-точь повторил план, разработанный секунд-майором час назад. Однако Белич имел перед глазами карту, а откуда так прекрасно знает местность сотник? Приказ о ночном поиске был получен в полдень, так что обследовать окрестности верхом или на лодке у запорожцев возможности не было. Неужто это вчерашнее мужичье?.. Не может быть!.. А впрочем…

— Сотник, я здесь впервые. Не могли бы вы указать предстоящий маршрут по карте?

— Друже есаул, карту, — спокойно бросил Получуб через плечо.

Один из старшин вытащил из-за пояса свернутую в свиток карту, протянул сотнику. Тот развернул ее, положил на ствол пушки, достал из ножен кинжал.

— Прошу, секунд-майор.

Просто «секунд-майор» без «господин» или «пан»? Что за панибратство? Как он смеет? А почему бы и нет? Получуб — сотник, у него под командованием триста человек при шести пушках — а это сила, которой может распоряжаться далеко не всякий секунд-майор. Как ни прискорбно, но по служебному положению Белич и Получуб примерно равны. К тому же он сам, обращаясь к сотнику, первым опустил обращение «господин» или «пан» и немедленно получил ответ той же монетой.

Оказывается, ты вовсе не так прост, сотник, как кажешься на первый взгляд. На вид мужик мужиком, а прекрасно смог понять, чем и как задеть за живое и поставить на место вознамерившегося показать свое превосходство над тобой офицера. Но как обращаться к тебе в дальнейшем? Без «господина» либо «пана» нельзя: подобная ответная фамильярность для него, потомственного шляхтича, офицера и кавалера, унизительна. Значит, придется перейти на строго официальный тон и называть Получуба «паном» или «господином». Боже, до чего он дожил! Язык не поворачивается! Однако из двух зол нужно выбирать меньшее.

Белич приблизился к Получубу, склонился над картой.

— Я весь внимание, господин сотник.

— Вот наша бухточка… — начал Получуб и легонько ткнул кончиком кинжала в точку на карте.

Чем дольше он говорил, тем в большее изумление повергал секунд-майора. Запорожский старшина прекрасно разбирался в карте! Не просто читал ее, а четко, ясно представлял как общий характер изображенной на ней местности, так и индивидуальные особенности отдельных ее участков. Подобным умением не обладали многие знакомые Беличу офицеры, даже ходившие в немалых чинах и не один год занимавшиеся штабной работой. К примеру: «…у сей излучины надобно отойти от берега на середину реки, поскольку при столь крутом изгибе течение подле него наверняка замедлено и там может иметься отмель, не означенная на карте». Ай да сотник! Хоть сейчас назначай тебя в квартирмейстерскую часть! Тем более что усвоил ты и азы штабной культуры: не тычешь в карту пальцем, а ведешь по ней кончиком кинжала, как указкой. Вот тебе и мужичья порода!

— …А дабы первому узреть неприятеля и внезапно напасть на него, вниз и вверх по Дунаю надобно выслать сторожевые пикеты на челноках, — закончил Получуб.

Белич был слегка раздосадован — столько времени потратить на разработку плана, чтобы услышать точно такой из уст какого-то запорожского сотника. А он рассчитывал, что его взаимоотношения с казаками будут складываться примерно так: он оценивает обстановку и принимает решения, а запорожцы претворяют их в жизнь. Получается, что они спокойно могут обойтись без него. Обидное открытие… И все-таки он покажет Получубу, что прибыл сюда не выслушивать чужие планы и молча соглашаться с ними, а вносить в них и кое-что свое.

— Кто будет командовать челночными пикетами?

— Бунчужные[17] Левко и Вишня. Храбрые, бывалые хлопцы.

— Поручать такое ответственное дело унтер-офицерам? Неужели нельзя послать кого-либо из старшин?

— Никак нельзя, — твердо сказал Получуб. — Под Тульчей я потерял убитым одного куренного, третьего дня в стычке на Дунае был ранен второй, поэтому сейчас в сотне вместе со мной и есаулом всего шесть старшин. Как раз по одному на чайку… А за пикеты, пан майор, не тревожьтесь — бунчужным не впервой идти в дозор.

— Ночная разведка на реке слишком серьезное дело, чтобы доверять ее нижним чинам, — назидательным тоном заметил Белич. — Ежели вы испытываете недостаток в старшинах, готов предложить одного из своих офицеров.

Белич оглянулся и поймал на себе молящий взгляд подпоручика Пиери. «Я! Я!» — казалось, кричали его глаза. Нет, Николенька, терпи — не такому неоперившемуся птенцу, как ты, командовать отборными запорожскими разведчиками. Допусти ты хоть малейшую оплошность, прими не соответствующее обстановке решение — и пятно ляжет на всех нас троих. А не приведи Господь сплоховать или дрогнуть тебе в бою… об этом страшно даже подумать! Зато поручик Пяткович — опытный офицер и храбрый рубака, к тому же сам недавний старшина царского украинского казачьего полка — ему и карты в руки.

— Поручик Пяткович, поручаю вам разведку, — отдал распоряжение секунд-майор. — А с вами, господин сотник, мы снова встретимся перед отплытием…

На место засады запорожцы прибыли в два часа ночи. Ориентируясь на черневшую вершину горы Буджак, заняли позиции у вражеского берега. Впереди — ширь Дуная, позади — массив Буджакской горы, над головой — ветки свисавшего до воды прибрежного кустарника, слева и справа — уплывшие в темноту челночные дозоры.

Время близилось к рассвету, и Белич уже сомневался, удастся ли сегодня встретиться с турками, когда прибыл запорожский дозор, высланный вниз по Дунаю к реке Чулинце. Поручик Пяткович кубарем скатился в чайку, завертел во все стороны головой, ища секунд-майора.

— Я здесь, поручик. Слушаю.

— Турецкая флотилия! Поднимается к Мачину! — выпалил одним духом Пяткович. — Держится своего берега!

— Сколь велика флотилия?

— Четыре больших галеры, три канчебаса. И превеликое множество мелких судов, счесть кои не представилось возможности.

— Что ж так, поручик? Считать разучились?

— В темноте средь волн все лодки издалека не разглядишь, а близко подпустить к себе опасно — берегом вплотную с рекой скачет турецкий конный отряд. Не меньше сотни сабель.

— Быстро ли плывет флотилия?

— Галеры идут на парусах, остальные суда на веслах. Мыслю, что через полчаса турки будут здесь.

— Благодарю за службу, господин поручик. Теперь отправляйтесь к есаулу, его чайка в середине нашего строя. Передайте: когда флотилия поравняется с ним, пусть открывает огонь и начинает атаку. С Богом…

Поручик довольно точно определил численность вражеской флотилии: впереди плыли четыре речные галеры, за ними — три канчебаса, дальше растянулись десятка полтора небольших суденышек и лодок. Конного турецкого отряда, следовавшего параллельно флотилии по берегу, пока заметно не было. Казачьи чайки были расставлены по реке не меньше чем на версту, и неприятельская флотилия медленно приближалась к середине их строя, втягиваясь в подготовленную для нее ловушку. Вот позади чаек раздался конский топот — турецкая конница приблизилась к засаде, двигаясь по другую сторону кустарника, под которым на реке скрывались запорожцы. Что же медлят есаул и поручик? Пора начинать атаку!

Над водой гулко прокатился первый орудийный выстрел, и тотчас выпалила пушка на носу чайки Получуба.

— Вперед, хлопчики! — скомандовал сотник.

Гребок веслами, другой — и чайка вырвалась из-под навеса ветвей, помчалась к ближайшей галере. Одновременно турок атаковали другие чайки: две шли на головные вражеские суда, столько же — на замыкавшие караван лодки, чайки Получуба и есаула наносили удар в центр, разрезая флотилию надвое. Турки были начеку — ответный огонь открыли без промедления. Однако не так просто было попасть в стремительные, быстро маневрирующие среди волн чайки: ядра проносились над головой, поднимали фонтаны воды впереди и сбоку.

— Готовсь, други! — раздался голос Получуба, когда чайка оказалась от галеры на расстоянии пистолетного выстрела.

Часть казаков, оставив весла, встала у бортов с мушкетами, несколько человек склонились над абордажными лестницами. С кормы галеры раздались ружейные залпы, вражеские орудия перешли на стрельбу картечью. Но Получуб прекрасно знал, откуда заходить на абордаж речной галеры — со стороны носа вдоль борта, — и картечь покрывала рябью воду позади чайки.

— Слава-а-а! — И на носу чайки в полный рост вырос Получуб с пистолетами в руках.

Казачья пушка рявкнула в последний раз, сметая картечью снующих по корме галеры турок, зачастили мушкетные выстрелы запорожских стрелков, выбивавших вражеских пушкарей, возившихся у двух длинноствольных фальконетов. Галера и чайка легко коснулись друг друга и тотчас в борт турецкого судна впились крючья запорожских абордажных лестниц.

— Ура-а-а! — И подпоручик Пиери со шпагой в руке очутился на абордажной лестнице в числе первых атакующих.

Браво, подпоручик! Правильно понял, что наилучший способ завоевать уважение и расположение запорожцев — показать себя равным им в бою. Вот и покажи! А поскольку молодость зачастую путает храбрость с безрассудством, он, Белич, будет рядом с тобой и в случае опасности окажет помощь.