Внутренний СССР - «О текущем моменте», № 3(51) 2006 г.

• Название: «О текущем моменте», № 3(51) 2006 г.
• Автор: Внутренний СССР
• Жанр: Публицистика

Действенная власть в условиях «апозиции» так называемых «власти» и «оппозиции»

---

(http://www.russ.ru/docs/112862522?user_session=a04db2856870356dfb1f6c78e2dd413a).

Но прежде чем, комментировать это, обратимся ещё к одной статье того же Олега Матвейчева “Духовный суверенитет”, затрагивающей другие аспекты этой же проблематики выражения общечеловеческих идеалов в «национальной идее». Статья опубликована на сайте “Русского журнала” 17.02.2006 и дублирована на сайте “Интернет против Телеэкрана”, но под другим названием: “В чём истинный суверенитет России”. В ней О.Матвейчев пишет (сноски по ходу цитирования — наши):

«Ватикан не обладает экономической мощью, он живёт на “пожертвования”, на кредиты, в залог которых даёт имеющиеся в огромном количестве произведения искусства и предметы роскоши. Он владеет акциями, но вряд ли жизнь рантье есть свидетельство экономического лидерства.

Ватикан не обладает военной мощью. Несколько сот швейцарских гвардейцев явно не в счёт. Ватикан не имеет атомной бомбы и лишён так называемого ядерного суверенитета, у него нет места в совете Безопасности ООН.

Политическая система Ватикана тоже не является эталоном цивилизованности. Всякому приличному государству полагается быть демократией, а Ватикан — абсолютная монархия [31]. Однако никто не причисляет Ватикан к “оси зла”, к странам-изгоям, не грозит ему бомбёжками, не разворачивает на его территории широкую сеть институтов и фондов, НГО и НКО. На Ватикан не транслируются передачи радио “Свобода” на латинском языке, не проводятся международные конференции под лозунгом “Последний диктаторский режим Европы” [32]. В отличие от Лукашенко Папу не дразнят “батькой”, хотя ему бы эта кличка больше подходила.

Подобные “недружественные” действия, попытки хоть как-то воздействовать на суверенитет Ватикана, а тем более лишить его суверенитета сразу бы вызвали огромную реакцию по всему миру. Почти миллиард католиков как минимум взволновались бы, и уж среди них наверняка бы нашлось несколько миллионов готовых пожертвовать жизнью в войне с любым агрессором.

Кто-то может сказать, что никому в голову не придёт лишать Ватикан суверенитета, ведь победитель не получит никаких трофеев, да и само это государство весьма безобидное, ни на кого не покушающееся. Это, безусловно, не так. Ватикан сыграл серьёзную роль в разрушении СССР, а если углубляться дальше, в глубь веков, то мы обнаружим, что римские папы были одними из крупнейших геополитических игроков в истории. Достаточно сказать, что как минимум три нашествия, в результате которых Россия могла бы потерять суверенитет (поход ливонцев, поход Мамая, польская интервенция [33]), организовали в Ватикане. Что касается трофеев, то сокровищницы Ватикана являются самым большим в мире хранилищем культурных и антикварных ценностей. Так что и повод, и причину для агрессии и для лишения Ватикана суверенитета найти можно.

Но этого не происходит, более того — никому даже в голову не приходит столь безумная мысль. Мысль о завоевании богатой страны приходит часто. Мысль о завоевании сильной страны тоже не редко (как минимум из чувства безопасности), а вот по поводу Ватикана: ни в одном генштабе мира не написан план соответствующей операции.

В чём же дело? Получается, что самый твёрдый, непробиваемый, гарантированный суверенитет держится не на силе, не на экономической мощи государства, не на атомной бомбе, а на духе. Суверенитет его держится только на том, что это центр католического мира, мировой религии.

Напрасно кто-то думает, что речь идёт только о Ватикане как о чём-то из ряда вон выходящем, чём-то экзотическом. Сущность любого феномена не есть нечто абстрактно-всеобщее, витающее над всеми единичными представителями данной сущности. Существенное и всеобщее фигурирует, как правило, в качестве особенного наряду с другими особенными. Мы ничего не узнаем о сущности суверенитета, взяв 150 государств и пытаясь путём отвлечения создать общее понятие. Напротив, взяв одно государство, которое выглядит как исключение из правила, мы поймём и само правило.

Всё, что сказано о Ватикане не в меньшей, а в большей степени применимо к любой другой суверенной стране, и тем больше, чем более она суверенна.

Всё, что было сказано о Ватикане, относится, например, к Арабским Эмиратам и Мекке. США из соображений экономической безопасности, может быть, давно бы уже захватили весь аравийский полуостров, который хранит в себе запасы 60 процентов самой дешёвой и качественной мировой нефти. Но не экономическая и военная мощь расположенных там государств останавливает США. Мекка — центр мировой религии. И она залог нынешнего и будущего суверенитета арабов.

Точно так же и сам Вашингтон является “Ватиканом демократической религии”, и он решает, что является демократией, а что ересью. Там находится “золотой эталон” демократии, как в Палате мер и весов. И всякий, кто принял этот дискурс, кто принял эти правила игры, уже не суверенен, он может быть сколь угодно демократичным, но если Вашингтону что-то не понравится, то еретик будет вынужден “идти в Каноссу”. Пока мы используем чужой дискурс, мы рабы того, кто этот дискурс создал или присвоил себе право говорить от имени создателя. Поэтому “суверенная демократия”, о которой сейчас много говорят, возможна только для Вашингтона.

(…)

Военная сила, материальные богатства — всё это временный ресурс, а ставка на время даёт временные преимущества. Если кто-то хочет непоколебимого суверенитета, тот должен ставить на вечное, на Дух. Тот, кто хочет быть сувереном, гарантированным сувереном, тот должен обеспечить себе такое место в мире, когда другие государства предпочтут умереть сами или нанести вред себе, нежели покуситься на того, кого считают воплощением некой духовной ценности. [34]

Ценность в этом случае является источником, на который ориентируются, откуда черпают и собственную идентичность (как мусульмане, например, черпают её в Мекке и Медине).

Источник — это ресурс, нечто, отдающее себя, растрачивающееся. Поэтому для того, чтобы быть такой ценностью, надо отдавать, а не брать, надо жертвовать, а не накапливать.

(…)

… настоящий источник — это такой источник, который никогда не оскудевает, который, возможно, становится тем больше, чем больше из него черпаешь, — источник духовный.

Только то государство, которое несёт миру некий свет, не требуя ничего взамен, дарит духовные ценности, обеспечивает себя истинным суверенитетом и обладает настоящей духовной властью над одариваемыми и неспособными отдариться по причине нищеты духа. Одариваемые просто проникаются даруемым им духом, испытывают головокружительное чувство превосходства над собой прежними и над тем, кто ещё не вкусил ничего подобного. Они получают невиданное ранее удовольствие, которое не могут обеспечить сами, они подсаживаются на иглу духа и отдают всё, что угодно (в том числе и материальные ценности и жизнь), за возможность припасть к истоку.

Этот исток нам надо создать, этот исток нам надо открыть. Исток, из которого на всех без разбора, на все расы и религии, на все сословия и народы прольется духовный свет, без которого они уже не будут представлять свою жизнь.

Суверенитет России не в руках экономистов и политиков, не в руках военных и ученых. Он в руках философов и поэтов» [35]

(http://www.russ.ru/docs/110680710).

Однако то, что высказал в обеих цитированных нами статьях О.Матвейчев, — это Запад, если пользоваться его терминологией, а не Русь, хотя это и опубликовано в “Русском журнале”.

По существу, если написанное им выразить в понятийном аппарате Руси, то приведённые выше выдержки из обеих статей — выражение мечты о том, чтобы Россия стала Западом, ещё более высокой пробы, чем нынешний Запад.

Однако для того, чтобы это увидеть, понять и иметь возможность показать это другим, сначала надо обрести самообладание — «суверенитет» над самим собой. Суверенитет — это власть в ранее определённом смысле слова, и начинается он с неограниченной свободы в выборе тем для анализа прошлого, настоящего и перспектив. И неограниченность свободы в выборе тем — основа свободы прогностики.

9. Мы действительно победили агрессию именно Запада во второй мировой войне духом, но не «каким-то духом», а Русским духом. И при этом Запад не был однороден, но частично поддерживал нас в его войне с самим собой. А Восток в лице Японии выступал вместе с Западом против Руси.

Россия, а точнее, — Русь — не Восток и не Запад: и там, и там мы — чужие. Но и Восток, и Запад для нас — свои, вопрос только в том: В каком качестве они для нас свои, т.е. потенциально Русские?

А для ответа на этот вопрос, надо говорить о сути, а не о словах или иллюзиях.

10. Начнём с того, что понятие — это единство в психике индивида слова (языковых конструкций — в самом общем смысле терминов «язык» и «конструкции») и образа.

Слово может существовать в психике индивида само по себе вне связи с каким-либо определённым образом или множеством определённых образов.