Ирина Степановская - Экзотические птицы

• Название: Экзотические птицы
• Автор: Ирина Степановская
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-020806-5

Совсем недавно Тина была счастлива и любима — ив одночасье потеряла ВСЕ.

Нет больше сил бороться с самоуверенной и жестокой бывшей женой возлюбленного, отказывающейся «отпустить» мужа.

Нет больше сил терпеть одиночество.

Даже любимая работа, которая когда-то была для нее смыслом жизни, больше не радует.

Неужели жизнь проиграна и не осталось даже надежды?

О нет! Надежда остается ВСЕГДА. И однажды в черной бездне отчаяния внезапно забрезжит свет. Свет счастья. Свет спасающей, исцеляющей ЛЮБВИ…

---

— Этот не полевой! — удовлетворенно заговорил продавец, почуявший хоть небольшую, но прибыль. — Редкая порода, из-за границы к нам привезли!

Тине было все равно — иностранец это или соотечественник.

— А как его зовут?

— Да махонький еще! Кто ж его знает, никто и не называл!

— Дэвид! — уверенно сказала Тина. — Его зовут Дэвид Ризкин! — Она достала кошелек.

— Эк его! — удивился старик, и Тине показалось, что из-за такого странного имени он даже зауважал мышонка.

— Но я ж его заморожу на улице! Как его нести? — спросила она.

— А ты под пальто клетку засунь! Там не замерзнет! Так и будете греть друг друга! — добродушно засмеялся старик, и Тина, упаковав Дэвида под куртку и нигде не задерживаясь больше, побежала по улице прямо к дому. И почему-то ей казалось, что маленькое тельце, дышащее у груди, действительно согревает ее.

«Не задохнулся бы!» — подумала она и с превышающей ее норму скоростью взлетела на свой последний этаж.

Про «синие московские метели» Ашот слышал с детства, но таких снегов, какие сейчас были видны из окна его новой комнаты, он не мог представить себе никогда. Веселенький ряд из шести двухэтажных коттеджей стоял на кромке поля у стены леса. Через поле располагалась больница, к ней по прямой вела хорошо укатанная машинами дорога, а с другой стороны синел лес, в котором сосны с залитыми солнцем рыжими стволами соседствовали с необыкновенной красоты елями, а всякая мелкая сошка вроде рябин, осин и кустарников пряталась в огромных сугробах почти до самых их крон. Вдоль кромки леса синела лыжня, а снегу было — целый океан, целая пустыня! И все это белоснежное великолепие искрилось и переливалось на солнце так сильно, что глазам было больно смотреть даже из окна. В синем небе не было ни облачка, а вдалеке по полю кто-то удовольствия ради носился на быстроходных ярких аэросанях и при каждом повороте оставлял за собой водопады снега.

«Боже! И я теперь тут живу! — с восторгом подумал Ашот, поднявшись с раскладушки и подходя к окну. — Какое великолепие!»

Квартира, которую ему отвели в коттедже, была совершенно пуста, не считая раскладушки и маленькой табуретки, что стояла в кухне. Но какая это была замечательная квартира! Наверху две спальни с окнами на разные стороны — туда, где расстилалось поле, и на другую, с видом на лес. Внизу располагались кухня, гостиная и комната.

— Зачем же мне такая площадь? — удивился Ашот, когда после приезда главный врач взял ключи и самолично пошел показывать ему новую квартиру. — Мне достаточно одной комнаты и кухни!

— Да мы маленьких квартир теперь просто не строим. Смысла нет! — объяснил ему главный врач. — Эти коттеджи резервные, для приглашенных специалистов. Вон еще пока пустуют целых три. — Он показал рукой на соседние домики.

И точно, окна в них выглядели совсем нежилыми, а в тех домиках, что были освоены, стояли на подоконниках цветы в горшках, а кое-где на верандочках было развешано разноцветное белье. У соседнего входа в его же коттедж, но с другой стороны, красовалась огромная, классически слепленная снежная баба с ведром на голове, угольками-глазами и носом-морковкой. Дорожка к дому была аккуратно расчищена, а здоровая метелка вставлена в специальное отверстие в руке снежной бабы. Впечатление было полным, что это она поработала с утра пораньше и теперь вот красуется, убрав в надежное место метелку. У крыльца стояли большие деревянные сани, в которых могло бы поместиться человек пять детворы, а к заборчику, который выступал из сугроба всего на каких-нибудь полметра, были прислонены четыре пары лыж всех размеров.

— Твои соседи! — кивком показал Валерий Николаевич на соседний вход. — Сейчас на работе, завтра познакомишься. Парень отличный — сосудистый хирург. Я тебе говорил, он москвич из Красногорска. Жена тоже врач, двое детей. — И главный врач, вытащив метелку и раскидав снег на крыльце, чтобы можно было отворить дверь, повернул ключ в замке.

И как только Ашот вошел в квартиру и увидел янтарно-желтый деревянный пол и широкую лестницу с блестящими перилами, ведущую на второй этаж, и почувствовал запах стружки, еловых шишек, свежей краски и клея, непередаваемо приятный запах нового дома, он подумал, что готов работать здесь бесплатно. Так ему захотелось в этом доме жить. И сейчас, утром, когда он подошел к окну и увидел весь этот насыщенный воздухом простор, верхушки сосен и след реактивного самолета высоко в небе, ему захотелось кричать от счастья или петь, и он от души, громко, на весь дом, затянул старинную армянскую песню, которую слышал давно, еще в детстве. И тягучие, будто мед, прелестные звуки восточной мелодии гулким эхом разливались по обоим этажам.

«Кажется, я распугаю всех соседей!» — вдруг спохватился он и, засмеявшись, стал распаковывать свою сумку, чтобы идти бриться и умываться.

Больница на комбинате была обычная, типовая, построенная еще в семидесятых годах, но какой отгрохали по соседству кардиологический корпус! Это была мечта, воплощенная в жизнь.

Прекрасное четырехэтажное здание с просторными холлами и коридорами, палатами на двоих, шикарными операционными и комнатами функциональной диагностики. Бассейн, тренажерный зал, сауна и даже медицинская библиотека — это была не только больница. Это был очаг медицинской культуры. Когда Ашот это увидел, он лишился дара речи.

— А как же говорят, что на местах маленькие больницы дышат на ладан… — начал он.

— Не волнуйся, тебе это вредно, — успокоил его главный врач. — Съездим с тобой в район, там посмотришь. Конечно, дышат на ладан. Конечно, загибаются, конечно, врачи там получают нищенскую зарплату. И это тема отдельного разговора. А наш Кардиологический центр не только дышит, а процветает, потому что деньги получает из других источников. Но лечим мы людей со всей области. Да еще и из соседних иногда принимаем. За деньги. Я тебе потом об этом расскажу. Ты посмотри вот аппаратуру, нравится?

— Не может не нравиться, — развел руками Ашот.

— Ну, лучше, чем в твоей Америке?

Ашот только засмеялся. Но про себя он не мог не отметить, поскольку мыслил уже по-другому, что самораздвижных дверей, хотя бы в операционных блоках, у нас все-таки нет. И наверное, не из-за денег. Просто мы еще никак не можем догнать, что с помощью фотоэлемента двери открывать удобнее, чем пинать их ногами, вывозя каталки с больными.

Он про себя решил, что, когда здесь закрепится, вопрос о дверях поставит на обсуждение.

На кухне было прохладно. «Надо заклеить окна, — подумал Ашот, но, посмотрев внимательнее, увидел, что это стеклопакеты. — Значит, просто надо что-нибудь приготовить! — решил он и собрался выйти на улицу. — Узнать бы, где магазин? Соседей беспокоить неудобно…»

Больничная «газелька» с щенячьим визгом лихо подкатила к его крыльцу. Из нее выпрыгнули шофер и главный врач. Оба были в одинаковых толстых свитерах, куртках и огромных меховых шапках из какого-то красивого рыжего меха. Ашот мельком заметил, что все жители обоих полов ходили здесь в больших меховых шапках.

«Ух ты! На градуснике-то минус двадцать восемь!» — взглянул Ашот. Тем временем из задних дверей «Газели» извлекались больничная белая функциональная кровать еще в фабричной упаковке, такой же стол, четыре стула и два белых шкафчика — один будто для хранения медикаментов, другой платяной. Ашот выскочил на улицу.

— Давай-давай, заноси! — скомандовал ему командирским голосом главный врач. — Меблируем тебя!

И Ашот быстро и радостно включился в работу. Тут выскочил и сосед в таких же шапке и свитере, как остальные. За ним показалась жена — хорошенькая, невысокая, черноволосая, с застенчивой и милой улыбкой.

— Я всего лишь педиатр, — сказала она Ашоту, — не то что вы с мужем — героические личности! — И быстро исчезла на своей половине.

В пять минут вещи были занесены, расставлены, распакованы. Последним из машины был извлечен шикарный полосатый матрас.

— Пользуйся, дорогой! Пока больничной мебелью, потом свою прикупишь! — сказал Валерий Николаевич.

Сосед принес небольшой переносной телевизор.

— У нас еще один есть! — пояснил он.

Соседка притащила чашки, ложки и сверток материи.

— Запасные шторки на кухню, — сказала она. — Если понравятся, так и держите у себя!

Тут серьезного вида парнишка лет десяти появился в дверях с расписным цветочным горшком с каким-то необыкновенно зеленым растением.

— Мама сказала принести! — солидно промолвил он.

У Ашота засвербило в носу, и ужасно захотелось моргать.

— Спасибо вам всем! — еле смог выговорить он и вдруг словно вспомнил что-то. — Ах я дурак! А у меня ведь вот что есть! — сказал Ашот, полез в карман и достал смятый комок. — Ведь мне на память это обезьянье дерево в Москве дали! А я его, наверное, загубил! — Он стал с сокрушенным видом развертывать салфетку.

— Ничего, отойдет! — ласково сказала ему женщина, взяла из его рук зеленый комок и, расправив листочки, поставила на подоконник в баночку из-под майонеза. — Меняйте воду один раз в три дня. Даст корешки, потом пересадим!