Элизабет Стюарт - Роза и лев

• Название: Роза и лев
• Автор: Элизабет Стюарт
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00626-8

Волей судьбы в руках рыцаря Роберта де Ленгли оказались дочери его врага, белокурая красавица и черноволосая, дерзкая смуглянка с колдовскими глазами. Встретив врага с кинжалом в руке, она покорила своей отвагой неустрашимого воина. Он давно мечтал о такой спутнице жизни — верной, отчаянной, смелой. Но по силам ли ему, легендарному Нормандскому Льву, полностью овладеть ее сердцем и душой?..

---

Роберт отстранился от нее, и Джоселин испугалась, что сделала что-то не так.

— О, моя возлюбленная, ты и в этом талантлива. Какие же еще тайны мне предстоит открыть в тебе?

Она еще разгадывала смысл его неожиданных слов, а он уже расстегнул застежку, стягивающую у горла плащ, и сбросил его с себя.

Зачем столько похвал воздает он ей и изображает такую страсть? Несомненно, Роберт познал в своей жизни множество красавиц. Разве не признался он ей сам, что изучал разные типы женщин, а их было немало.

Джоселин вспомнила, что лежит под ним обнаженной, и это сразу же охладило ее. Только гордость не позволяла ей сбросить его с себя, выскочить из постели и схватиться за свою одежду. Она предпочла остаться неподвижной, внешне спокойной и следить, как он пальцем гладит и обрисовывает выпуклости её грудей.

— Ты само совершенство, Джоселин. Ты этого не знаешь? Неужели ты не почувствовала, что я все время любовался тобой, предвкушая мгновение, когда получу право коснуться тебя?

Она поспешно приподняла голову и приблизила губы к его рту, опасаясь, что потеряет сознание от его завораживающих речей.

— Лучше поцелуй меня, Роберт, — шепнула она. — Мне это нравится, но каждый раз я забываю, к несчастью, как мне было хорошо, и хочется, чтобы поцелуй повторился.

Роберт чуть не расхохотался, но его смех вдруг вылился в глубокий вздох.

— Ты не перестаешь удивлять меня, сладость моя! Конечно, я поцелую тебя с превеликим удовольствием.

Поцелуи возобновились, и Джоселин с радостью отметила, что, получая удовольствие сама, она может дарить наслаждение мужчине.

Он все более возбуждался, его ласки становились все более страстными и смелыми… Она, чтобы ему было удобнее ласкать ее, даже выгнулась вперед. Как хорошо было им обоим!

Джоселин не испытывала ни страха, ни стыда, даже когда Роберт желал изучить ее тело в мельчайших подробностях, даже самых потаенных и сокровенных.

Она ощутила, как между ног выступила горячая влага. Что он с ней делает? Как предательски ведет себя ее тело!

А улыбка его просто сводила ее с ума, как и, наверное, всех других женщин, с которыми он ложился в постель.

— Вот так, моя леди, все и начинается, — успокоил ее Роберт.

Джоселин потребовалось время, чтобы отдышаться, прежде чем она смогла выговорить:

— Хорошо, что мы поженились, а то я бы не узнала, как это бывает…

Он промолчал, но Джоселин догадалась, что ее слова польстили ему.

Роберт откинул простыню, последнюю преграду, защищавшую ее наготу, покрыл поцелуями все ее тело — начав с пальчиков на ногах и, поднявшись к ее лону, пропутешествовал по ее животу и груди, вновь вернулся к губам.

— Ты еще не знаешь, моя Джоселин, как это бывает, когда женщина любит мужчину, а мужчина отвечает ей тем же. Господь Бог определил для нас с тобой место на земле… и вот оно — эта постель.

Что она могла ему возразить? И разве могла она притвориться, что не любит Роберта де Ленгли? Это было бы кощунством.

Его руки и губы совершали над ней колдовские, а вернее, святые действа, ибо Бог руководил их телами, мудрый и всемогущий. Господь, знающий все про мужчину и женщину, прощающий настойчивое и непреодолимое стремление мужчины овладеть женщиной и пронзительную боль, несущую в то же время облегчение, которой женщине не избежать.

Роберт раздевался перед ее затуманенным взором. Это был еще один подарок Господа, и ни стыда, ни отвращения она не испытала, когда увидела в волосах внизу его живота нечто могучее, притягательное, восставшее в порыве страстного желания…

Джоселин приготовилась к боли, к погружению этого странного предмета в ее лоно, но вдруг Роберт отвернулся от нее.

— Прости, я слишком долго желал тебя…

«О, Боже, неужели этот непобедимый рыцарь унижен и просит у меня прощения?»

Джоселин потянулась к нему. Казалось, что ласковое тепло, исходящее от нее, могло растопить даже ледник в сказочной Гренландии.

Она прильнула к нему, заключила его в объятия, увлекла его тело на себя.

Джоселин была уверена, что он откликнется на ее ласку. Так и произошло. Как же яростны были его прикосновения, как находчивы его пальцы, какое неземное блаженство доставляли они ей!

Роберт проник в ее лоно, когда она уже изнемогала от страсти…

Супруг избавил ее от тяжести своего тела и перекатился на край кровати. Она сгорала от стыда за то, что совершила.

«Боже, молю тебя, пусть Роберт скажет мне ласковое слово после того, как я так… опозорилась!»

Роберт перевел дыхание и произнес:

— Что ж, моя сладость, мы в долгу перед Эдвардом Пелемом больше, чем я рассчитывал.

18

— Что это значит? — на удивление спокойно спросила Джоселин.

Роберт рассмеялся.

— Тебе лучше знать.

— He понимаю… Разве вы мною недовольны?

— Черт побери! Я доволен сполна. Я едва дышу.

Подперев голову, Роберт уставился на свою супругу. Как могло это невинное существо совсем недавно проявить столь сильную страсть и навыки в любовном искусстве, а мгновение спустя выглядеть такой робкой и растерянной после учиненной ею же самой бури на постели? Он был озадачен.

Маргарет когда-то дразнила его до полного изнеможения, заставляя гасить свою неуемную похоть. А после того, как ее телесные чары перестали воздействовать на него, она, чтобы вернуть супруга в свою постель, использовала сына, как приманку.

Зачем он сейчас вспомнил про Маргарет в этой брачной, орошенной его семенем постели?

— Вы мне доставили удовольствие, которое нельзя выразить словами.

— Некоторые слова вы мне уже сказали…

— Прости, что я вспомнил о Пелеме в такую минуту. Мужчина не способен отрешиться даже в любви от насущных дел.

— И что? — Она вскинула на него взгляд. Нет, Джоселин не была уютным прибежищем для усталого мужчины. Она воплощала, наоборот, все его заботы — шаткий трон Стефана и дикую уэльскую границу… и отнятые у Монтегью поместья, и черт побери, сколько еще их, этих забот!

— Я доволен вами, как никакой другой женщиной. Скажу вам честно, я был счастлив. А теперь хочу послушать, что думает обо мне как о любовнике моя жена?

— Так хорошо… бывает всегда? — спросила я она, уставившись на него своим колдовским взглядом.

— Обычно мужчине хорошо всегда, — рассудительно объяснил он ей, — а женщине бывает больно и неприятно первый раз. Она может даже возненавидеть мужчину, лишившего ее девственности, если его не любит.

— Но я вас люблю. И мне было совсем не больно. Что мог он ей ответить — только снова поцеловать.

Слабым, но решительным жестом она отстранила его.

— Вы должны давать мне уроки, но пусть это будет не сразу, дайте мне время к вам привыкнуть.

— Как ты умна, моя возлюбленная!

— Прежде чем опять предаваться любви, мне надо наладить порядок в доме.

— О, Боже!

— Иначе голодные мужчины сожрут нас с потрохами. Мужчины зависят от женщин — всюду и везде, не только в постели.

Роберт протяжно застонал и попытался привлечь ее к себе.

— В пятнадцать лет я познал первую женщину, но такую глупышку… и такую рассудительную…

— Вы не встречали, милорд, в своей богатой приключениями жизни, — закончила за него фразу Джоселин и замолчала, потому что его тело, пышущее жаркой страстью, притягивало ее и ей вновь захотелось разделить с ним эту страсть.

— Бог мой! Когда ты закончишь говорить и поцелуешь меня? — простонал он.

— Я еще хотела бы добавить, что люблю вас, сэр Роберт.

— Замолчи же наконец! Если нам было так хорошо в первый раз, то что будет после нескольких ночей практики? Я и представить себе не могу.

К его радости, Джоселин оценила шутку и рассмеялась. Как же легко стало у нее на душе, хоть и тело его, настойчиво опрокидывающее ее навзничь, было тяжелым. Но так Господь уж устроил — женщина легка, мужчина тяжел.

И второе их занятие любовью началось со смеха, с улыбки на устах, и это было предвестником счастья.

Ей пришлось долго приходить в себя, возвращаясь к действительности. Она была одна. Джоселин перебирала в памяти то, что случилось накануне ее продолжительного сна, и пришла к выводу, что ей это не пригрезилось во сне. Роберт дважды овладевал ею, доказательством чему была окровавленная простыня, пропитанная и еще чем-то, а также две недопитые чаши с вином, оставленные на полу.

Джоселин вдруг вспомнила об Аделизе — так ли счастлива ее сестра?

Она прислушалась и услышала какую-то возню, шепоток за дверью, и … вошел Роберт.

Она лежала голая в постели со следами любовных игрищ и не смела высунуться из-под натянутой до самого подбородка простыни.

— Рад, что ты уже не спишь, — сказал он. — У меня есть кое-что тебе показать.

Слыша его голос, она успокоилась и снова начала проваливаться куда-то в бездонную пропасть.

— Вы мне многое уже показали, Роберт, — сказала Джоселин, даже не пытаясь бороться с охватившим ее приятным оцепенением.