Кодзи Судзуки - Кольцо (Звонок)

• Название: Кольцо (Звонок)
• Автор: Кодзи Судзуки
• Жанр: Ужасы и Мистика

Тот самый роман Кодзи Судзуки «Кольцо», по которому, снят нашумевший триллер «Ringu» и голливудский ремейк «The Ring».

---

На окраине города, где рос Асакава, была большая спортивная площадка, а если спуститься с обрыва, то сразу перед ним был пруд, в котором водились раки. Ловить их Асакава частенько бегал вместе с одноклассниками. В тот день обрыв был залит солнцем и провокационно возвышался над водой, как магнитом, притягивая видом обнаженной земли. Когда наскучило сновать по болоту с леской, Асакава от нечего делать стал копаться в глинистом склоне обломком доски. Мягкая глина поддавалась легко и красноватыми комьями сыпалась под ноги. Тут к нему присоединились приятели. Сколько их было, трое… или четверо? Достаточно, чтобы получился приличный грот. Будь их больше, было бы не протолкнуться, а меньше — пришлось бы изрядно попотеть.

Через час работы получилась пещера, в которой мог бы запросто уместиться любой из них, но копать продолжали. Время было к вечеру, и кое-кто уже заголосил, что пора домой. Но Асакава только сопел, методично работая доской. Наконец, пещера выросла настолько, что могла вместить всю компанию. Они уселись, обхватив колени и довольно пересмеиваясь. Сидя кружком в своем земляном закутке, они чувствовали себя взаправдашними троглодитами, про которых недавно проходили на уроке обществоведения.

Но тут в круглом проеме входа появилось рассерженное лицо какой-то гражданки. Хотя на фоне заходящего солнца оно смотрелось темным силуэтом и выражения было не разобрать, они сразу узнали в ней домохозяйку лет пятидесяти, жившую неподалеку.

— Ну вот, понароют тут… Вы что, хотите, чтобы вас живьем засыпало? Фу, даже подумать противно, — сказала она, сунув голову в пещеру. Мальчишки переглянулись. Странная, однако же, манера делать замечания: вылезайте не потому что здесь опасно, а потому что им, видите ли, будет противно, если вы тут все подохнете. «Хы-хы-хы» — загоготал Асакава, и был тут же поддержан остальными. Лицо социально озабоченной дамочки, черневшее в проеме входа, теперь было не более чем декорацией, фигурой театра теней… Но тут вместо нее перед глазами возникло лицо Рюдзи.

— Да, у тебя теперь нервы как канаты, если ты в таком месте почивать улегся! Надо же, развалился и ржет в свое удовольствие.

Асакава проснулся. Солнце нависло над западным краем неба, уже сгущались сумерки. Освещенные слабыми лучами заходящего солнца лицо и фигура Рюдзи были еще чернее, чем раньше.

— Пойдем-ка…

Подняв Асакаву, Рюдзи молча нырнул под балкон коттеджа Б-4. Асакава последовал за ним. Между сваями, поддерживавшими дом, из деревянной перегородки была вынута доска. Рюдзи сунул руку в щель и изо всех сил потянул на себя. Доска крякнула и наклонилась. Как всегда, внутри все отделано по последнему слову, а внизу все спокойно выламывается рукой. Правильно — экономим везде, где не видно. Рюдзи посветил в дыру карманным фонарем, и кивком пригласил взглянуть. Асакава приблизился к щели и заглянул внутрь. Чуть ближе к западному краю свет фонаря выхватывал из темноты какой-то выступ. Приглядевшись, можно было различить очертания неровной каменной кладки. Сверху лежала массивная бетонная крышка, щели между камнями и трещины в бетоне заросли лохматыми травяными космами. Асакава тут же сообразил, что как раз там наверху находится гостиная, причем тумба с телевизором и видеодекой стоит точно над круглым проемом колодца. Неделю назад, когда он смотрел злополучное видео, Садако Ямамура была здесь, совсем рядом, и безмолвно наблюдала за происходящим.

Рюдзи выдернул еще несколько досок, чтобы можно было протиснуться вовнутрь. Они пролезли в дыру и поползли к колодцу. Дом стоял на склоне, и зазор между землей и полом постепенно сжимался, словно гигантские тиски. Казалось бы, в темноте подвала должно быть достаточно воздуха, но Асакава ощущал удушье. Под полом дома земля была заметно влажнее, чем снаружи. Теперь было предельно ясно, что следует делать. Но предстоящая работа почему-то не пугала. Даже здесь, под низким полом, уже трудно дышать, а ведь вполне возможно, что придется лезть еще дальше, вниз, в непроглядную тьму колодца. Вполне возможно… уж куда там, определенно нужно будет спускаться, чтобы вытащить на свет божий Ямамуру Садако.

— Слышь, помоги-ка! — сказал Рюдзи. Он держался за торчащий из бетона кусок арматуры и уже почти стащил крышку на землю, но мешал пол дома, нависший прямо над головой. Рюдзи выжимает пресс даже со 120-килограммовым грузом, но без хорошей опоры для ног мало что может сделать. Асакава влез выше по склону, уперся холкой в сваю и что есть силы надавил на край крышки обеими ногами. Бетон заскользил по камням с режущим уши лязгом. Помогая друг другу голосом, Асакава и Рюдзи ритмично налегали на крышку. Крышка двинулась. Сколько лет колодец не раскрывал свой круглый зев? Его могли закрыть, когда строили коттеджи, когда обрабатывали участок под будущую турбазу, или даже когда туберкулезный санаторий еще существовал. Теперь можно только примерно понять, когда закрылся колодец — по тому, насколько срослись бетонная крышка и камни кладки, или по этому звуку, чем-то напоминающему стон. Вряд ли это случилось два-три года назад, но и никак не больше двадцати пяти. Как бы то ни было, сейчас он снова разевает пасть. Рюдзи просунул в образовавшуюся щель лопату и попробовал надавить.

— Значит так, по моему сигналу налегай на черенок лопаты.

Асакава устроился поудобнее.

— Три-четыре, поехали!

Асакава нажал на рычаг и приподнял крышку, а Рюдзи изо всех сил надавил ее край. С жалобным стоном крышка подалась и рухнула на землю.

Из круглой дыры колодца доносился еле заметный запах сырости. С фонарями в руках, Асакава и Рюдзи приподнялись, ухватившись за склизкий край кладки. Между полом дома и колодцем было не больше полуметра, поэтому пришлось согнуться в три погибели, чтобы заглянуть на дно. Дохнуло прохладой вперемешку с запахом гнили. Бездонная темнота, казалось, готова была засосать, стоит только отпустить руку. Без всякого сомнения, она где-то здесь. Удивительная женщина — сверхчеловеческие способности, вдобавок андрогенитальный синдром, так что и женщиной-то назвать язык не поворачивается. Различие полов определяется строением половых органов. Можно обладать телом Венеры, но если к нему приделаны мужские гениталии, женщины все равно не получится. Честно говоря, Асакава и сам не понимал, кем считать Садако Ямамуру — мужчиной или женщиной. Конечно, само имя «Садако» указывает на то, что родители хотели воспитать ее девочкой. Вспомнилась утренняя тирада Рюдзи, на катере по дороге в Атами… Двуполый гермафродит, символ бесконечной силы и красоты. Помнится, однажды, разглядывая альбом «Искусство всех времен и народов», Асакава глазам своим не поверил при виде одной древнеримской статуи. Роскошная, цветущая женская фигура, возлежащая на ложе, а между ног красуется здоровенный фаллос…

— Видишь что-нибудь? — спросил Рюдзи.

В свете фонаря были видны только отблески воды. До поверхности метра четыре, может быть пять, не больше, но кто знает, насколько там глубоко.

— Вода!

Рюдзи поспешно привязал веревку к ближайшей свае, затянул узел покрепче.

— Слышь, подвесь-ка фонарь на краю, чтоб вниз светил. Да смотри, чтоб не упал!

Он хочет лезть вниз… От этой мысли у Асакавы задрожали колени. Если придется лезть на дно, то… при виде узкой черной ямы воображение Асакавы наконец заработало. Ну нет, благодарю покорнейше! Это же надо будет с головой нырять в черную грязную жижу, а там… доставать полусгнившие кости. Да ни за что, это же с ума сойти можно! Увидев, что Рюдзи готовится спускаться на дно колодца, Асакава преисполнился благодарности, не забыв про себя помолиться о том, чтобы до него очередь не дошла.

Глаза привыкли к темноте, и теперь были отчетливо видны замшелые стены колодца. Оранжевый луч фонаря вырывал из темноты фрагменты неровной каменной кладки, в которой вырисовывалось множество ртов и носов, и если смотреть не отрываясь, то казалось, что и не камни это, а лица — перекошенные в агонии, орущие. Словно все блуждающие духи мира собрались в этой дыре и протягивают к выходу руки, колышущиеся, как морская трава. Но видение это не исчезало, едва возникнув, как все случайные образы. В узкий, чуть больше метра, наполненный мертвенным воздухом цилиндр колодца скатывались мелкие камешки, ударяясь о стены и исчезая в глотках мертвецов. Рюдзи протиснулся в зазор между досками пола и краем колодца, на альпинистский манер перекинул веревку через локти и запястья и начал потихоньку спускаться.

Наконец он коснулся ногами дна. Воды ему было по колено — колодец оказался не таким уж глубоким.

— Эй, Асакава! Тащи ведро. И веревку, которая потоньше.

Ведро они оставили на балконе. Асакава выполз из-под дома. Снаружи уже совсем стемнело, но все равно было куда светлее, чем там — под полом. Пришло ни с чем не сравнимое ощущение свободы. И этот богатый, прозрачный воздух! Почти все коттеджи были пусты — свет горел только в А-1. Смотреть на часы Асакава зарекся. Свет и веселые голоса, лившиеся из окон А-1, были далеко, но все равно чувствовалось — здесь уже совсем другой мир. Еле слышный шум вечеринки лучше всяких часов напоминал, сколько сейчас времени.