Евгений Стригин - КГБ был, есть и будет. ФСБ РФ при Барсукове (1995-1996)

• Название: КГБ был, есть и будет. ФСБ РФ при Барсукове (1995-1996)
• Автор: Евгений Стригин
• Издательство: Эксмо, Алгоритм
• Жанр: Публицистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-08241-7

В третьей книге уникального издания о КГБ рассказывается о событиях, которые происходили в нашей стране в 1995-1996 гг. Автор, в прошлом профессиональный чекист, прослуживший в органах двадцать лет, с документальной, хронологической точностью прослеживает путь планомерного реформирования органов безопасности, а по существу, их уничтожения.

---

А карманная (или полукарманная) оппозиция нужна любой власти, претендующей на демократическую окраску. Какая же демократия без оппозиции!

Но вот проблема, нормальная оппозиция хочет быть самой властью. Победив на выборах, коммунисты стали показывать свою силу. В марта 1996 года Госдума денонсиpует pешение Веpховного Совета РФ о pатификации Беловежских соглашении. Это был прямой вызов лицам, подписавшим соглашение. В Российской Федерации — это был Ельцин. Такой пощёчины наш президент стерпеть не смог.

По некоторым данным 18 марта 1996 года должен был состояться роспуск Государственной Думы, указ о котором Б.Н.Ельцин не подписал (от этого его отговорили, по одной версии, министр внутренних дел Анатолий Куликов, сославшийся также на отрицательное мнение Ю.Скуратова и В.Туманова), по другой — Анатолий Чубайс ). Об этом более подробно в пункте 14. 9.3. настоящей книге.

14.5. Ельцин все же решился

14.5.1. Позже, уйдя в отставку, Ельцин выскажется: «Большая политика — это прежде всего удел сильных, волевых людей. В конце концов, без воли к власти нет и не может быть руководителя государства. Власть держит человека, захватывает его целиком».[647]

«Напрасно думают, что люди властолюбивые держатся за власть, понуждаемые лишь жаждой наживы и почестей. Прежде всего и больше всего ими движет почти абстрактная страсть направлять судьбы мира, не допускать, чтобы они вершились помимо их воли, воздействовать на мир и во всех случаях быть непогрешными. А богатство, почести — это лишь знаки или орудия их могущества», — так писал Морис Дрюон о средневековой Франции. Но за столетия человеческая натура изменилась очень мало.

14.5.2. «Новый, 96-й год встретил в каком-то смятении. Сразу после сердечного приступа и сразу после тяжелейшего поражения на думских выборах», — напишет в 2000 году Борис Николаевич.[648] Ситуация для него складывалась плохо, а состояние здоровья явно было не для того, чтобы участвовать в выборах.[649] А не участвовать — значит потерять власть. А потерять власть, значит…

Впрочем, об этом даже думать не хотелось. «В первом квартале 1996 г. Геннади й Зюганов стал бесспорным лидером, или, как пишут в прессе, фаворитом предвыборной гонки. Он прочно занимал первые места во всех рейтингах политических деятелей. Остальные кандидаты значительно ему уступали, а президент Ельцин занимал 5-6 место».[650] Перспектива для действующего президента казалось бесперспективной.[651]

Ельцин вспоминал: «Коммунисты почувствовали сладкий вкус близкой победы. Вот она, власть, вроде бы совсем рядом — осталось только руку протянуть».[652]

Первоначально ещё в 1995 году в лагере «красно-коричневой оппозиции» не было особого единства. Серьёзную конкуренцию Зюганову мог составить Р у ц к ой. Похоже, в том году он даже уверенно лидировал.[653]

Но к началу 1996 года все изменилось. «Несмотря на свою популярность у части избирателей, А. Руцкой в 1996 году не располагал реальными шансами на лидерство, так как его кандидатура по разным причинам отторгалась большинством оппозиционных центров».[654] Вот, что значит, для лидера коммунистов быть депутатом Государственной Думы и иметь свою фракцию. В силу этого и иных причин, он обезопасил себя от конкуренции с Руцким.

«В начале апреля А. Руцкой и П. Романов отказались баллотироваться на пост президента и призвали своих сторонников поддержать Зюганова. Другой кандидат в президенты А. Т у леев по договорённости с Зюгановым выполнял функцию дублёра, активно вёл избирательную кампанию в качестве зарегистрированного кандидата, а незадолго до первого тура вышел из игры».[655]

Кстати, напомним, что в декабре 1995 года разразился скандал, связанный с невыплатой налогов красноярским химкомбинатом «Енисей», к которому имел самое прямое отношение тогда ещё будущий кандидат в президенты П. Романов. Во время разгорелся этот скандал, но были и другие скандалы, влияющие на намерение Петра Васильевича участвовать в выборах, который заявил, что власть скатилась к репрессивным методам подавления инакомыслящих, он даже подал заявление о том, что в отношении него проводятся оперативно-розыскные мероприятия.[656] Затем он опубликовал открытое письмо, в котором обвинил губернатора края В. Зубова в угрозах, в прямом призыве к налоговикам «обрушиться на трудовой коллектив „Енисея“. В конце концов, Романов просто отказался от участия в выборах. В некоторых средствах массовой информации это объяснялось арестом его сына Кирилла, обвинённого в грабеже и вымогательстве.[657]

Побахвалился и хватит. Пора и честь знать. Впрочем, какая у политиков честь?

Однако желающих стать президентом Российской Федерации, все равно, было не мало. Даже Горбачёв размечтался. «Все-таки до президентских выборов 1996 года оставалась в его судьбе недосказанность, — писал позже Коржаков. — Лучше уж всю оставшуюся жизнь слыть несправедливо пострадавшим, чем закончить политическую карьеру абсолютным провалом на выборах. Но это фирменная черта Горбачёва — все делать не вовремя».[658]

Желающие поучаствовать в выборах президента были, и было их явно больше, чем нужно. Александр Лебедь уже после выборов сострил: «Одному, видишь ли, дома и сапоги помыть негде.[659] Другой с загадочным видом твердит, что-де знает рецепт спасения Отечества, но открыть её может только в обмен на пост премьер-министра.[660] Его посылают подальше, а он возвращается на круги своя и продолжает оставаться конструктивным, как он считает оппозиционером».[661]

14.5.3. Гусейнов отметил: «…В интересах самосохранения, некоторые, прошлом близкие сотрудники президента в начале 1996 года публично настаивали на отказе Б. Ельцина от выдвижения своей кандидатуры на выборах. Как утверждали Е. Гайдар и Г. Бурбулис : „чтобы отнять у коммунистов удобную мишень“.[662] «Выставление кандидатуры нынешнего президента на второй срок, если таковое последует, было бы, по словам Гайдара, лучшим подарком коммунистам».[663]

Кстати, вполне вероятно, что у сторонников неучастия Ельцина в выборах была и вторая потаённая мысль. Отодвинутые от самого лакомого места у кормушки власти, они пытались теперь вернуться к ней, но уже не в качестве привилегированных слуг, а в качестве хозяев. По их мнению, мавр уже сделал своё дело и ему пора на покой. Они рассчитывали, что остатки антикоммунистических настроений у населения, административный ресурс, и главное, помощь из-за рубежа поможет им сменить Бориса Николаевича более «перспективным» президентом. Может быть так и получилось бы (хотя и маловероятно). Да вот только, что же ждало тогда самого Ельцина. Для начала он был, конечно, нужен. Пока реальная власть и влияние у него ещё были. Но потом…

Нет особых сомнений, что по старой российской традиции на него свалили бы все грехи, чтобы новым правителям выглядеть получше. Вряд ли этот вариант ему бы понравился. Понимать это он должен был, сам ни один раз ругал предшественников. Одно дело ругать и валить на других, а другое — подставляться самому.

14.5.4. Но это мечтания дальнего круга «друзей» (а какие в политике могут быть друзья? ). Те «друзья» не понимали, что без «царя Бориса» они ничто. А он это понимал, как и то, что только он мог сплотить всех антикоммунистов. Отказываться от выборов ему было нельзя, позже Ельцин напишет: «…Мысль о том, что я тем самым буду способствовать приходу к власти коммунистов, показалась нестерпимой».[664]

Были свои мысли и в ближнем круге. Но, прежде всего, следует отметить, что пойти на второй срок Ельцин решился не сразу. Он долго подбирал себе преемника, допуская, что власть придётся передавать именно ему.[665] Однако, решиться на это все же не смог. Решился он на совсем другой шаг.

По словам Коржакова : «Окончательное решение самому идти на выборы было принято в конце 1995 года. Точку в длинной цепи сомнений и долгих раздумий поставила семья Бориса Николаевича :

— Только ты, и больше никто».[666]

15 февраля 1996 года в Екатеринбурге Б.Ельцин объявил о своём решении бороться за переизбрание на пост президента. «Надо знать безбрежное властолюбие Бориса Николаевича, — писал Анатолий Куликов, — чтобы понять, каким лукавством светились его глаза во время церемонии прощания в аэропорту „Внуково-2“: он улетал в Екатеринбург, чтобы у себя на родине объявить об окончательном решении выдвигаться на второй президентский срок, — когда он обвёл всех провожавших его чиновников знаменитым ельцинским взглядом и задушевно спросил: „Ну что скажите, может, мне не стоит ввязываться в это дело?“ В ответ, конечно, прозвучал дружный хор голосов: „Ну что вы, Борис Николаевич, как же так? Обязательно надо!“

Проверка на лояльность, кажется, не столько убедила президента в искренности людей из его ближайшего окружения, сколько в том, что он по-прежнему контролирует обстановку. «Раз надо — значит, надо!» — сказал он так твёрдо, что ни у кого не осталось сомнений, что этот большой, мощный и очень упрямый человек давным-давно все для себя решил и не потерпит рядом с собой никого, кто бы сомневался в его силах».[667]