Яков Свет - Последний инка

• Название: Последний инка
• Автор: Яков Свет
• Издательство: ЗАО «МК-Периодика»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2002
• ISBN: 5-94669-009-4

«Последний инка» – это повесть о борьбе, которую вело Царство Солнца – Перу с испанскими завоевателями. Четыреста с лишним лет назад испанский искатель наживы Франсиско Писарро привел свой корабль в Царство Солнца – Перу. Испанские завоеватели разорили цветущую страну, разрушили ее великолепные города. Горстка отважных перуанцев ушла в горы и укрылась на заоблачных высотах Вилькапампы. И там, на высоте Монблана, отважные воины сорок лет отбивались от чужеземных захватчиков.

Книга содержит иллюстрации.

---

На улицах теснилось еще больше народу, чем в день святого Матвея. На этот раз, как будто из-под земли, доносился до вице-королевского дворца глухой и грозный ропот. Поэтому сотня испанцев и четыреста вооруженных до зубов индейцев каньяри, злейших врагов инки, конвоировали процессию, поэтому на всех перекрестках стояли альгвасилы, поэтому площадь оцепили отряды копейщиков, поэтому поставили фальконеты у подъезда вице-королевского дворца.

Инка шел в сопровождении иезуита и доминиканца. Снова облачили его в царские одежды, снова увенчали пурпурным льяуту.

Герольд огласил приговор, перечислил «вины и преступления» осужденного. Иезуит доминиканец нашептывали ему на ухо какие-то елейные слова.

Инка молчал.

Вице-король затворился во дворце. Он никого не принимал. К нему прорвались добрые люди, возмущенные приговором.

На коленях они умоляли его светлость помиловать инку.

– Отправьте его в Испанию, вы не вправе судить его, – говорили они, – пусть король решает судьбу пленника.

– Приговор отмене не подлежит. – Так ответил вице-король. Он тут же отправил на Главную площадь гонца. – Ускорьте казнь. Ускорьте во что бы то ни стало.

В первую очередь казнили соратников инки. Не всех. Их пытали всю ночь напролет, и трое осужденных умерли по дороге к лобному месту. Двоих с трудом дотащили до виселиц, но они испустили дух еще до того, как палач накинул на них петлю. Повесили трупы, а затем вздернули живых.

Затем на высокий помост из грубых, неоструганных досок ввели инку. Палач-индеец из племени каньяри выхватил из-за пояса огромный нож.

И случилось диво дивное, говорит очевидец, огромная толпа индейцев, что теснилась на площади, испустила такой страшный и жалобный вопль, что казалось, будто пришел час страшного суда, и даже испанцы, все испанцы, которые были на этой площади, горько зарыдали.

Инка же, слыша и видя все это, оттолкнул палача и поднял правую руку.

Инка был спокоен, спокойнее всех, кто был на этой площади, и царственно горд. И это спокойствие, и эта гордость покорили всех, и очень тихо стало на площади, и все молчали, затаив дыхание, – и те, кто стоял у эшафота, и те, кто находился поодаль от места казни.

Тупак-Амару обратился к толпе с прощальной речью. Он говорил на рума-сими, языке своих предков и своих подданных, и каждое его слово доносилось до самых отдаленных уголков Перуанского вице-королевства.

Но ему не дали договорить. Гонец вице-короля врезался в толпу. Его конь мчался бешеным галопом, сбивая всех, кто стоял на пути. Размахивая длинным жезлом, он подскакал к эшафоту и крикнул:

– Немедленно рубите голову инке! Рубите же голову, скорее рубите! Так приказал вице-король.

Инка снова оттолкнул палача, стал на колени и положил голову на плаху.

Колокольный звон плыл над городом. Толпа молча расходилась. Тело инки доставили в дом его матери, голову водрузили на высоком шесте, в самом центре Главной площади.

Его светлость дон Франсиско де Толедо торжествовал. Инка казнен, инки больше нет, а в Куско все спокойно. Иначе и быть не могло. Ведь сделано было все, чтобы опорочить инку.

Все Куско знает – инка перед смертью был крещен, стало быть, он отступился от богов своей земли. О! Это был очень ловкий ход, именно так поступил в свое время старый тигр Писарро с инкой Атауальпой. И, кроме того, память инки опорочена позорной казнью. Голова инки выставлена на всеобщее обозрение. Это очень хорошо. Но тело надо торжественно похоронить по христианскому обряду. Голова – палачу, сердце – христианскому богу. Великолепная комедия, и его величество король – он улыбается еще реже, чем дон Франсиско, – покатываясь со смеху, будет читать подробное донесение о похоронах инки, а индейцы-язычники отступятся от своего вождя, погребенного не по обрядам древнего культа Солнца.

На следующий день после казни обезглавленное тело инки из дома его матери привезли в кафедральный собор. Заупокойную мессу служил сам епископ, на ней присутствовали все без изъятия монахи и священники Куско.

Преклонив колени на черную бархатную подушку, в черном камзоле и черной мантии, перебирая пальцами мелкие звенья цепи Золотого Руна, молился об убиенном инке его светлость вице-король…

Поздно вечером во дворец вице-короля ворвался капитан Сьерра де Легисано. Скрестив алебарды, стражники преградили вход в покои его светлости. Старый ветеран отбросил часовых и ворвался в вице-королевский кабинет.

Его светлость писал. Писал мелко и четко, без росчерков, на аккуратно нарезанных узких листках.

Он отложил перо и снял со свечи нагар.

– Я не принимаю в эти часы, капитан, – сказал он.

– Это вы… вы приказали… Позор!.. Иисус-Мария, какой позор! Голова… – Сьерра де Легисано задыхался, он не мог говорить, руки его дрожали, лицо налилось кровью.

– В чем дело, сеньор Сьерра, какая голова? Объяснитесь, прошу вас. – Вице-король налил воду в узкий граненый бокал. – Выпейте и успокойтесь… Вот так. Ну-с, я вас слушаю.

Старик жадно выпил воду и, глядя в глаза вице-королю, сказал:

– Вы опозорили Испанию, вы опозорили всех честных христиан. Ведь это по вашему приказу голова инки выставлена на площади. Полюбуйтесь на дело рук своих – теперь все Куско кричит, что вы негодяй, подлец и лицемер. Ну, да это и так ясно! Не в этом дело. Беда в другом. Знаете ли вы, что со всего Перу индейцы идут в Куско, чтобы поклониться отрубленной голове инки? Где ваши альгвасилы? Или они не осмеливаются донести вам, что этой голове перуанцы поклоняются, как святыне?

Вице-король побледнел как полотно.

– Благодарю вас, сеньор Сьерра, – сказал он. – Моя вина, моя ошибка. Голову я велю убрать.

Он хлопнул в ладоши. В кабинет вошли стражники.

– Проводите капитана!

Через час голову перенесли в собор и положили в гроб, где покоилось тело инки. Площадь оцепили, все ворота Куско наглухо заперли. На дорогах по приказу его светлости поставлены были рогатки, всех индейцев, идущих в Куско, хватали и силой возвращали восвояси.

Через год или два вице-король приказал тайно удавить метиса Гонсало Хименеса, того самого, который вел допрос инки.

Вице-король помянул раба божьего Гонсало в своих молитвах: «Иисусе сладчайший, не суди меня строго – этот грязный метис слишком много знал»,

В день казни инки близ Виткоса заложен был город Сан-Фран-сиско-де-Вилькапампа – испанская крепость на неиспанской земле. Именем вице-короля розданы были испанским поселенцам нового города все индейцы Вилькапампы. Осталось их немного – тысяч пять или шесть. Этих индейцев переселили на пригородные плантации.

Прошло сорок лет, и следа не осталось от Сан-Франсиско-де-Вилькапампы. Колонисты ушли в более приятные и гостеприимные места. В 1610 году всеми землями в окрестностях этого мертвого города владел плантатор Луис де Паломино. Триста подневольных индейцев разводили на его полях перуанский дурман, коку, и корзины с ней шли в Потоси на серебряные рудники.

Порядок наведен был в Вилькапампе…

ИНКА УМЕР, ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИНКА!

Голова и сердце инки засыпаны сухой андийской землей. Инки нет, всех его родичей, крещеных и некрещеных, вывезли в Лиму, подальше от теплых долин и холодной Вилькапампы. В Куско все спокойно. Спокойно, как на кладбище.

Его светлость вице-король продолжает свои «визитации». Он странствует по стране, сея страх и горе.

Странно и непонятно. До его временных резиденций, канцелярских таборов, которые кочуют из Куско в Кито, из Кито в Уамангу, из Уаманги в Лиму, доходят нелепые и вздорные слухи: инка жив. Его не казнили на Главной площади в Куско. Он бежал из тюрьмы в горы. Вчера его видели в низовьях Апуримака. Сегодня он показался на Урубамбе. В верхнем Перу, на рубежах Парагвая, не то сам инка, не то его посланцы возмутили индейцев-чири-гуанов, мятеж охватил весь край, под угрозой серебряные рудники Потоси.

Бунтуют индейцы-маньяри. На дальнем юге, в Чили, войну испанцам объявили арауканы. Горят плантации косты, под самой Лимой засели в непроходимых топях симарроны – беглые негры-рабы.

Вице-король сменяет перо на меч. Он ведет войска на чиригуанов.

Чиригуаны отступают, они бегут.

Его светлость одерживает бескровные победы.

Горят чиригуанские селения, черный дым стелется по вытоптанным полям. Внезапно чиригуаны появляются в тылу. Они заходят слева и справа, берут его светлость в кольцо. Вице-король при свете лагерного костра перечитывает Тита Ливия, великого римского историка. Ну конечно, эти дикари, как некогда воины одноглазого Ганнибала, хотят окружить и истребить цвет испанского войска. Пахнет Каннами – грозной битвой, той самой, в которой Ганнибал уничтожил зажатые в клещи римские легионы.

Вице-король обращается в бегство. Он бежит стремглав, бросая обозы, оставляя больных и раненых, а мятежники преследуют его по пятам и кричат ему вслед, он слышит их: «Инка жив! Смерть испанцам! Смерть вице-королю!»