Андрей Троицкий - Удар из прошлого (Напролом)

• Название: Удар из прошлого (Напролом)
• Автор: Андрей Троицкий
• Жанр: Детектив

Нервный срыв, элениум и водка – эта гремучая смесь сводит с ума удачливого бизнесмена и... спасает ему жизнь. Как раз в тот момент, когда его должны убрать нанятые «близкими» киллеры, он бросает все и уезжает из города. В его бесцельных скитаниях по стране нет никакой системы, но убийцы снова выходят на его след, ведь «заказ» есть «заказ»...

---

Он налил ещё по стопарю, выдавил из себя мутную слезинку, предложил выпить за светлую память безвременно ушедшего племянника.

– Остальные деньги при тебе? – Попов закусил кислым огурцом.

– Вон, в портфеле.

– Значит, прямо от меня к тому родственнику двинешь?

– Прямо от вас, – Тимонин забыл закусить.

– А надолго ты ко мне? – не отставал с вопросами Попов. – Дня два хоть поживешь?

– Дня два поживу.

Тимонин вышел на крыльцо и долго смотрел, как в вечерних сумерках над лесом поднимаются столбы темно серого дыма. Затем он залез на чердак, бросил на сено сшитое из лоскутов ватное одеяло, повалился на него и захрапел.

Дядя Коля заснуть не мог. Он зажег свет, занавесил окна. Усевшись на полу, разложил деньги веером, четыре раза пересчитал. И каждый раз от волнения сбивался со счета, сума выходила разная. Но все равно, что так, что эдак, – чистая астрономия. При свете электрической переноски дядя Коля выкопал в огороде яму, завернув деньги в целлофан, затолкал в большую банку из-под краски и закопал. Вернулся в дом, лег на лавку и уставился в потолок.

Спустя полтора часа он вскрикнул, вскочил на ноги. Выбежав на огород, откопал банку. Время до утра дядя Коля провел в раздумьях: где хранить свалившееся с неба огромное состояние? Но так ничего путного и не придумал. Только затолкал банку в рюкзак на место, прежде занятое бутылками с самогоном, а рюкзак забросил на антресоли в кухне. Тут деньги хоть на виду. Душе спокойнее.

Утром Тимонин проснулся с головой тяжелой, как двухпудовая гиря. С чердака было видно: дымные столбы подошли ещё ближе к деревне.

* * * *

Невыспавшийся дядя Коля все утро ходил смурной, сам не свой. Он боялся надолго отходить от кухни, где спрятал деньги. Но, с другой стороны, кого тут опасаться? Тимонин, ясно, не возьмет. Ему своих денег девать некуда. А на всю деревню осталось, может, три слепых старика и туговатый на ухо Семен, молодой мужик, единственный друг и собутыльник дяди Коли. Из опасений за избу и другое имущество Семен не пожелал уезжать с сельчанами в пионерский лагерь и теперь мучился в деревне.

Поздним утром Попов похмелил гостя все тем же самогоном, напоил Тимонина квасом и усадил перед телевизором. Пока два политических комментатора, сменяя друг друга, промывали Тимонину воспаленные мозги, дядя Коля бродил по огороду от дерева к дереву, от куста к кусту, перекладывал лопату из руки в руку. Окапывая засохшую, уже неживую смородину, он решал для себя непростую задачу.

Теперь, когда впереди замаячили лишь болезни, нищая старость другие прелести одинокой сельской жизни, сам Бог послал такой шанс… Портфель Тимонина полон денег. И о том, что приятель покойного Витьки находится здесь, в Черниховке, никто не знает. Так сказал сам Тимонин. Итак, портфель с деньгами на одной чаше весов, а на другой что? Сущий пустяк – человеческая жизнь.

Темные мысли копошились в голове Попова, как черви в сырой могиле. Картины, одна соблазнительнее другой, рожались и гасли. Попов видел себя столичным жителем, в новой прекрасной квартире с видом на Москва реку. Обстановочка по самому высшему разряду. Полированная мебель, двуспальная тахта с обивкой в цветочек, столик на колесиках и множество других очень цененных, даже роскошных вещей, которые доводилось видеть на журнальных картинках, наполнили новое жилище Попова.

Обед дяде Коле подавала женщина его мечты: молоденькая полнотелая вафлерша с большими титьками в коротеньком халатике, обнажавшем крутые бедра, и нейлоновом голубоватом парике. А что? С такими деньгами к немолодому дяде Коле столько баб прилипнет, хоть в шеренгу строй и выбирай на конкурсной основе.

Одно плохо, и большие деньги кончаются быстро. Не успеешь порадоваться всему этому празднику, а в кармане дырки. А в тех дырках опять ветер гуляет. Вот если бы та вторая доля, предназначенная не поймешь кому, до адресата не доехала… Если бы всю сумму, что лежит в портфеле Тимонина, сразу дяде Коле… Тогда можно ещё не так развернуться. Тогда бы и до конца жизни хватило, до глубокой старости. А его будущей пенсией пусть почтальонша из района свой худосочный зад вытрет.

Попов напрасно соблазнял себя, в душе он все уже решил. Осталось обдумать детали, так сказать, технику исполнения приговора. Решено, Тимонин никуда из деревни не уедет. Останется тут навечно. Была бы волына или ружье, все можно кончить за секунду, одним выстрелом. Но придется дорогого гостя ублажить топором или ножом.

Лучше бы сделать все ночью. Сонного Тимонина обухом по репе. Но есть одна заминка. Гость спит на чердаке, и вниз на ночь спускаться не хочет, говорит, наверху хорошо, соломой пахнет. Там, на чердаке, к нему не подступиться: от шорохов, скрипов лестницы Тимонин наверняка проснется. Да и топор на чердаке высоко не занесешь, потому что крыша совсем низкая. А если ножом? Им темноте ещё попасть надо в то место, куда метишь.

Но это полбеды. Как ни крути, одному с Тимониным, крепким мужиком, трудно сладить. Нужна помощь. Чтобы наверняка. Нутром Попов чувствовал, что глуховатый Семен не откажется от предложения пособить в мокром деле. Переступит через кровь. Семен сам прошел через зону, отсидев трешник за изнасилование малолетней девчонки по тогдашней срамной сто семнадцатой статье. Насилие девчонки не убийство, – рассудил дядя Коля, – но раз уж коготок увяз, всей птичке пропадать. Семен подпишется…

Попов заглянул в дом, убедился, что гость сидит на лавке, не отрывая пустого взгляда от экрана телевизора.

– Сейчас я за картошечкой схожу, – помахал рукой дядя Коля. – Сварим и с соленым огурчиком её. А то моя-то совсем меленькая.

– Сходи, – тупо кивнул Тимонин.

Попов взял в сенях пустое ведро, вышел на улицу, затопленную дымом. Прошагал метров сто, свернул во двор Семена.

* * * *

Глуховатый Семен слыл в округе недалеким человеком, готовым ради копейки матерь родную на вилы насадить. Но мать Семена, на её же счастье, скончалась, не дождавшись, когда сынок повзрослеет, войдет в силу. Дядя Коля вошел в избу соседа, потопал ногами у порога. Семен, отъевшийся, мордастый, одетый в изодранную майку, разложил на газете шестеренки и винтики, чинил будильник.

Попов подумал, что такими татуированными ручищами не часики ремонтировать надо, а сейфы потрошить. Поставил на пол ведро, сел к столу и начал с безобидного вопроса.

– Видел, ко мне какой гусь приехал?

– А, чего говоришь? – заорал Семен и приложил к уху раскрытую ладонь. – Громче.

Попов набрался терпения и начал по порядку. Сейчас в деревне никого, а тут жирная залетная птица. Если по-тихому кончить дело, никто не узнает. Ведь в деревне и во всей округе, считай, ни души нет.

– Чего ты хочешь? – не мог взять в толк Семен.

– Ящик хочу ему стругануть, – злился дядя Коля на чужую тупость.

Разговор отнял долгих два часа. Семен туго соображал, часто переспрашивал и чесал плешину.

Попов не торопясь объяснил ситуацию по второму разу, напрямую объяснил, без недомолвок. Разумеется, рассказыл Семену о портфеле, полном денег. Бабки они поделят после дела по справедливости. Кроме того, Семену достанутся новенькие «Жигули», на которых приехал Тимонин, ведь Попову машина без надобности. А Семен мечтал хоть развалюшку какую приобрести.

А уж потом они заживут… Господи, да это вовсе не жизнь, а малина со сливками. Даже самогонку бросят пить, будут брать только государственную водку. А за ней на машине ездить. С ветерком. Только номера надо новые изготовить. Так Семен на все руки мастер. Номера для него – плевое дело.

Дядя Коля неспешно плел цветистую ткань своего повествования и наблюдал, как в глазах глухого Семена разгорается адское пламя. Все, клюнул мужик.

– Ну, чего скажешь? – спросил Попов.

– А что, если его хватятся? – Семен забыл о сломанном будильнике. – Если искать твоего Тимонина станут?

– Ну, в крайности, чтобы следы замести, можно всю деревню спалить, – проорал Попов. – Только этого не потребуется.

Ударили по рукам. Дядя Коля стал излагать детали задуманного предприятия. Время в запасе есть, они все успеют сделать без особой спешки, с умом. Сегодня же, едва стемнеет, Семен отправится на свалку, за колючую проволоку. Выроет глубокую могилу. Там труп и с собаками не сыщут. Местные бояться на территорию свалки заглядывать, обходят это место за пять верст. Даже милиция, получив приказ, туда не сунется.

Когда Семен вернется, пусть наточит штык от карабина. Тот самый, которым режет свиней. И топор тоже наточить не мешает. Завтра Семен наденет чистую рубаху, а не рваную майку, побреется и зайдет к дяде Коле, якобы по какому-нибудь соседскому делу. Но не с самого утра, к вечеру пусть заходит. Часам к шести. Этот визит не вызовет подозрений гостя. Наточенный инструмент пусть положит в ведерко и оставит за порогом.

До этого времени дядя Коля напоит Тимонина самогоном, чтобы тепленьким его резать. Выбрав момент, они вместе навалятся. И в четыре руки его кончат. А дальше не станут темноты дожидаться. Вечером же на санках оттащат труп на свалку.