Симона Вилар - Исповедь соперницы

• Название: Исповедь соперницы
• Автор: Симона Вилар
• Издательство: Фактор
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: ISBN 966-312-026-6, 966-312-025-8

«Исповедь Соперницы» — приключенческий любовный роман, события которого происходят в Англии XII столетия.

Главных героинь две: внебрачная дочь короля и беглая монахиня. Обе незаурядны, красивы, решительны. Обе страстно влюблены в прекрасного крестоносца Эдгара и готовы бороться за свою любовь.

---

Потом мы сидели на траве, и я угощал дочь пирогом с черникой. Но малышке вскоре надоело жевать, и она принялась осыпать меня вопросами, половины из которых я не мог понять, и Гита, смеясь, поясняла смысл сказанного. Впрочем, Милдрэд быстро надоело сидеть со взрослыми, она вырвалась из наших рук и засеменила туда, где дети затеяли какую-то игру.

— Пречистая Дева, что за ребенок! — всплеснула руками Гита. — Она не проказничает только когда спит.

— Она истинное чудо, — не сдержался я. — Господь всемогущий! И всего этого я был лишен из-за неосмотрительного слова, данного злой и вздорной женщине!

Мне не стоило этого говорить, но слова сами сорвались с уст, и сколько же в них было горечи и досады! Даже не глядя на Гиту, я почувствовал, как она напряглась.

— Возможно, это и к лучшему. По крайней мере Милдрэд была в безопасности.

Я взглянул на Гиту, не решаясь спросить, что она имеет в виду. Она же смотрела в сторону, и ее лицо выражало спокойную решимость и силу.

Странное дело — как столь хрупкая и совсем молодая женщина может казаться такой величавой и желанной одновременно. Я видел ее отливающие серебром волосы, пушистые ресницы, руки, подобные лепесткам лилий. Даже в своем простом наряде Гита выглядела королевой.

Словно не чувствуя моего взгляда, она заговорила о незначительном: об этом празднике, о живучести древних обычаев. Но я был не в силах поддерживать разговор. И только один вопрос бился в моем мозгу — как я мог так долго обходиться без нее? Без нее и Милдрэд?

— Гита, я бесконечно благодарен тебе за Милдрэд.

Она не ответила, и тогда я, чтобы разрядить сгустившееся между нами напряжение, заговорил о том, что не оставлю дочь без заботы — я уже позаботился о ее будущем, купив участок земли близ Ярмута на имя Милдрэд Армстронг. В тех местах превосходный климат, я велел посадить на склонах виноградные лозы, и знатоки говорят, что со временем они будут давать неплохое вино. Когда Милдрэд станет невестой, у нее будет приданное — двенадцать акров земли и собственные виноградники.

Гита быстро взглянула на меня.

— Благодарю. Но Милдрэд вовсе не нищая. Я не бедствую, и все мои земли и предприятия достанутся ей в наследство.

— Только в том случае, если ты не родишь других детей, Гита. Ведь ты вполне можешь выйти замуж, и все твои владения отойдут старшему сыну.

Я произнес это насколько смог спокойно и деловито. Ради этих слов я и приехал сюда.

Гита стремительно повернулась ко мне и гневно спросила:

— А вы, милорд опекун, должно быть уже подыскали мне супруга?

Это было сказано так, что я опешил. Ей ли не знать, сколько мужчин мечтают связать себя с нею! Тот же Хорса вряд ли скрывал свои намерения, да и деловитый Чени наверняка заговаривал с нею о замужестве. А еще молодой д'Обиньи, младший де Клар, и наконец — Ральф. И если она до сих пор не сделала выбор, не остановилась ни на одном из них, если мои слова вызывают в ней такой гнев…

Мой голос дрожал, когда я спросил:

— А вы, любезная подопечная, не сообщите ли опекуну, к кому из многочисленных женихов испытываете большее расположение?

Гита все еще смотрела на меня, и вдруг ее лицо залилось темным румянцем. Взгляд ее заметался, будто ища опоры. Я же, хмелея от внезапной радости, наконец-то осознал, что она еще ничего не забыла.

Не ответив на мой вопрос, Гита стремительно поднялась.

— Пойдемте — сейчас погонят с лугов овец. По традиции в день Лугнаса их необходимо выкупать.

Я не чувствовал под собой ног. Меня охватило ликование. А тут еще и Милдрэд, убегая от мальчишек, бросилась ко мне, обхватила мои колени и подняла улыбающееся личико. Я подхватил ее на руки и несколько раз высоко подбросил, наслаждаясь смехом малышки.

Так, с Милдрэд на руках, я стоял в толпе и рассеянно наблюдал, как блеющие овцы, подгоняемые пастухами, подобно серой реке направляются к ручью, протекавшему в низине. Там уже стояли двумя рядами по пояс в воде специально подобранные люди — чтобы отары прошли меж ними, но овцы то и дело шарахались в стороны, и их ловили, возвращая в общий поток под смех и одобрительное гиканье собравшихся.

В этот день полагалось исполнить немало обрядов, и купание овец было только одним из них. Непременным блюдом должны быть барашки, изжаренные целиком в ямах с угольями, творожные сыры и свежесбитое масло — и каждый должен их отведать. Девушки сплетали гирлянды из цветов, и парни плясали под ними. Затем следовали рукопашные бои стенка на стенку, после которых все участники обнимались и целовались. Наконец с поля принесли охапки снопов, и священники освятили их, а затем все снова взялись за угощение, ели, пили, веселились и поздравляли друг друга с окончанием круга сельских работ и началом новых.

Это был удивительный день. Давно уже мне не было так хорошо и легко. Вместе с другими мужчинами я участвовал в перетягивании каната, показывал умение биться на палках, играл даже в «башмак по кругу».

Когда стало смеркаться и люди повели хоровод вокруг большого костра, я схватил Гиту за руку и увлек в танец. И она смеялась — видит Бог, до чего же счастливо она смеялась! Взвизгивала, как девчонка, когда появились ряженые и начали охоту за девушками, чтобы сорвать поцелуй. В какой-то миг Гита столкнулась со мной, припала к моей груди, но едва я обнял ее, тут же вырвалась, смешавшись с группой притворно ворчавших пожилых женщин.

Среди присутствовавших я обнаружил и толстого Бранда, сына Орма. Мы обнялись, а потом постояли, упершись лбами, доказывая, кто из нас больший пьяница и не пропускает ни одной пирушки. Я спросил Бранда, отчего не видно Альрика из Ньюторпа, ведь его владения также примыкают к Белым верхам, но тот лишь махнул рукой.

— Нет его, и Бог с ним. А вот Элдра здесь. Если хочешь, спроси у нее об Альрике.

И в самом деле — неподалеку стояла Элдра с ребенком на руках. Подойдя поближе, я приветствовал ее и поздравил с рождением сына. Маленький Торкиль был младше Милдрэд на добрых полгода, а внешне столь сильно походил на мать, что это вызывало улыбку. Однако что-то удержало меня, и я не стал расспрашивать ее об Альрике.

А затем наступил момент, когда оглашаются новые браки — традиция также велит делать это в день урожая. Толстяк Бранд тотчас заявил, что привел с собой на Лугнас четверых сыновей, и двое старших уже подыскали себе невест — он с гордостью указал на своих отпрысков, таких же крепких, как он, и уже с небольшими брюшками, обещающими со временем превратиться в столь же внушительное брюхо, как у родителя. Эти молодцы, да и немалое число иных, вывели к костру смущенно улыбающихся невест и выстроились в шеренгу.

Еще несколько десятилетий назад подобные браки заключались просто — отцы жениха и невесты хлопали ладонями по крепко сцепленным рукам молодых. Теперь на такие помолвки стали приглашать священников, и те благословляли союзы при условии, что новобрачные непременно предстанут перед алтарем. Однако простонародье зачастую довольствовалось обрядом у костра.

Я застыл, увидев, как к Гите подошел Ральф, склонился, заговорил и взял за руку, словно намереваясь и ее увлечь к костру. Но Гита засмеялась, оттолкнула француза и тут же нырнула в толпу.

Ральф некоторое время стоял неподвижно, а затем круто повернулся, отыскивая взглядом кого-то в толпе. Он стоял спиной к огням, и я не видел его лица, но понимал, что он ищет меня. Я шагнул вперед — и Ральф тут же двинулся в мою сторону.

Подойдя почти вплотную, он остановился и произнес:

— Убирайся… к дьяволу… Эдгар!..

Это было сказано свистящим шепотом, полным ненависти, но я различил каждое слово. Как и то, что он произнес далее:

— До каких пор ты будешь держать ее при себе шлюхой? Вспомни — ты женат на Бэртраде, а она не из тех женщин, чтобы смириться и оставить вас в покое.

Вот и все. Ощущения счастья и свободы исчезло бесследно. Еще мгновения я стоял подле тяжело дышавшего Ральфа, а затем повернулся и зашагал прочь.

Ральф был прав. И Пенда прав. И даже Хорса… Они все были правы, пытаясь защитить Гиту от нового позора. Достаточно и того, что я превратил ее из наследницы гордого Хэрварда в наложницу. И чем бы я ни обольщался сегодня, я не должен пытаться снова толкать мать моего ребенка в бездну бесчестья. Кого бы она ни выбрала себе в мужья, будет лучше, если я останусь в стороне.

Я отошел довольно далеко от костров. Здесь расположились на отдых люди постарше. Иные еще беседовали, иные клевали носом, иные уже храпели. Я заметил старую Труду, толковавшую о чем-то со своей дочерью Эйвотой. Подле них на расстеленной овчине спали дети — две девочки, и в одной я сразу узнал Милдрэд. Подойдя поближе, я присел у ее изголовья.

— Вы никак собрались уезжать? — догадалась Эйвота.

— Да. Просто хотел проститься с малышкой.

— А с миледи?

Я не ответил. Глядя на Милдрэд, я не мог удержаться, чтобы не коснуться ее щеки. В ответ моя дочь причмокнула во сне липкими от сладостей губами.