Симона Вилар - Королева в придачу

• Название: Королева в придачу
• Автор: Симона Вилар
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-966-343-533-6

Юная красавица принцесса Мэри с детских лет влюблена в дворянина Чарльза Брэндона. Но судьба обходится с наследницей английского престола жестоко: Мэри суждено стать женой французского короля – уродливого, сластолюбивого старика, а в придачу – и королевой Франции.

Влюбленным Чарльзу и Мэри придется пройти через много испытаний, прежде чем они обретут долгожданное счастье...

---

Вот они – два герцога в Англии, единственные родовитые дворяне при дворе, оставшиеся после уничтожившей почти всю знать войны Роз. Эдвард Стаффорд, герцоги Бэкингем и Норфолк, лорд Говард. Бэкингем в дружбе с королевой и придерживается происпанской политики. Норфолк же союзник Брэндона, однако меж ними царит холод – родовитый Говард несколько предвзято относится к выскочке из простых джентри, Брэндону. И все же они одна партия, поэтому Брэндон поблагодарил Норфолка улыбкой.

– Вы, как всегда, правы, милорд. Бэкингем ошибся, сейчас подавать должен я.

Он вернулся на место, и игра возобновилась.

Слава Богу, королю стало везти. Но счет был все равно в пользу Брэндона, а королю хотелось отыграться. Поэтому, когда Катерина заметила супругу, что приближается время полуденной мессы и следует отправляться в часовню, он никак не отреагировал. Генрих был азартен и готов играть помногу часов. Двор же должен был присутствовать на королевской игре.

– Партия! – наконец произнес молодой Гарри Гилфорд, выступавший судьей. Преимущество все ещё было на стороне Брэндона.

– Я должен отыграться! – не унимался король. Брэндон видел, как Генрих принял из рук пажа новый мяч, проверил его, несколько раз ударив о землю ракеткой, но вдруг замер, кого-то увидев. Сжав мяч рукой и заложив под мышку ракетку, он направился ко входу на галерею, где сидели зрители.

В проходе стоял тучный, импозантного вида человек в роскошном, опушенном мехом плаще, из-под которого выглядывало одеяние священнослужителя. На голове его был берет с опущенными наушниками, лицо полное, холеное, с густыми черными бровями над темными круглыми глазами, мясистый нос и пухлый двойной подбородок, словно стекающий в меховую опушку воротника. Лицо отражало неимоверную властность, несколько смягченную улыбкой, какой он приветствовал своего монарха. В руках он держал папку с бумагами, и было видно, как на его холеных руках сверкают каменья несметной ценности.

Когда король приблизился, пришедший хотел поклониться, но Генрих не позволил, обняв его рукой за плечи. Они о чем-то заговорили, Генрих рассмеялся.

Брэндону стало холодно в одной рубашке, его молодой паж Норрис подбежал, подал колет. Проказник, улыбаясь, негромко сказал:

– Ставлю голову против дырявого башмака, что сейчас Вулси уведет его величество.

Так и вышло. Через минуту Генрих сделал знак, что более не будет играть, и он отпускает двор. Король удалился, все так же обнимая своего канцлера Вулси за плечи, а Чарльз заметил, как нервно скомкала в руке платок королева. Она глядела вслед удаляющейся паре без улыбки, и её можно было понять. Венценосный супруг на её слова не обратил никакого внимания, в то время как стоило появиться Вулси, как Генрих оставил даже любимый теннис. Катерина нервничала. Канцлер Генриха был её основным соперником при дворе, и его влияние на короля превышало даже любовь к ней Генриха.

Чарльз счел своим долгом подойти к ней. Несколько веселых шуток – и он заставил её рассмеяться. Катерина милостиво протянула ему руку, Чарльз поцеловал её под гневным взглядом Бэкингема и, выпрямляясь, даже лукаво подмигнул ему.

О Вулси при дворе говорили постоянно. Его головокружительная карьера была притчей во языцех. Отчасти он, как и Брэндон, возвысился только благодаря симпатии к нему короля. Но если Брэндону даже его злопыхатели многое прощали, так как он все же являлся дворянином и рыцарем, то Вулси был человеком из народа, сыном простого мясника из Испвича. И привлек к себе внимание короля только исключительно своими деловыми качествами, целеустремленностью и удивительной ловкостью, с какой он шел навстречу всем желаниям Генриха, направляя их в нужное русло и превращая в законы.

Брэндон и Вулси были союзниками. Не друзьями, ибо при дворе редко кого связывала искренняя дружба, но они были единомышленниками. Оба возвысившиеся благодаря симпатии короля, оба зависящие от его благоволения, они поддерживали друг друга, чтобы не иметь один в лице другого врага, а наоборот, заключили союз, чтобы противостоять аристократии, окружавшей Генриха. На их стороне было осторожное отношение Генриха, монарха из молодой династии Тюдоров, к представителям древних родов, ведших свое происхождение ещё к английским королям Плантагенетам.

При дворе Вулси за глаза называли «мясницкой дворняжкой», памятуя его незнатное происхождение. Но в пятнадцать лет Вулси стал уже бакалавром, в двадцать – священником. Он намеренно избрал духовную карьеру, ибо церковь уравнивает людей, если у них есть таланты, а талантами Вулси обладал несомненно. Ещё старый Генрих VII обратил на него внимание и сделал духовником своего сына Генриха. Уже тогда Вулси завоевал доверие будущего наследника, и когда Генрих стал королем, он не преминул возвысить своего духовника, сделав его интендантом и поставщиком на время военной кампании во Франции. Вулси справился с назначением прекрасно. Он был администратором, которому не было равных, и прекрасным организатором, но главное – он умел находить подход к королю. И тот продвигал свою «мясницкую дворняжку», пока не ввел в королевский совет, назначив канцлером королевства. Даже влияние любимой Катерины не играло для Генриха такой роли, как мнение Вулси. Немудрено, что королева ревновала мужа к канцлеру.

А Брэндон... Поначалу, в угоду королю, он просто поддерживал Вулси, потом стал им восхищаться. Даже он, опытный придворный интриган, поражался уму и работоспособности канцлера Томаса Вулси, дивился, как тот мог сесть за работу ещё затемно и трудиться до ночи, без еды и отдыха, не обращая внимания на потребности человеческой природы. И, поддерживая его, Брэндон сначала сблизился с ним, а потом попал под его влияние. Он стал человеком Вулси, его союзником, даже шпионом. Брэндон, блистательный придворный, который слыл личным другом короля, поверенным его тайн и участником развлечений... Вот-вот, развлечений, ибо Брэндон теперь мог только развлекать короля. И оказывать на него некоторое влияние, это бесспорно. Но в руках Вулси была вся Англия. И король.

У Брэндона были свои апартаменты в Гринвиче: несколько комнат, узких, темных и не отличавшихся особым комфортом, зато богато обставленных и смежных с личными покоями короля. А у Вулси были дворцы, епархии, земли. Брэндон же вынужден был крутиться и так и этак, чтобы как-то материально поддержать свой статус друга короля. У него было несколько должностей, но ни обширных земель, ни богатых угодий, обеспечивающих регулярный доход. Разве что он владел поместьями в Девоншире, оставшимися ему после женитьбы на Маргарет Мортимер, но большая часть их уже была заложена, а с остальных оброк он уже получил. Стриженую овцу дважды не стригут... А Брэндону необходимо было поддерживать подобающий придворный образ жизни. Его друг Генрих даровал ему милость одеваться в одежду одного цвета с ним. Но у Генриха были сотни одежд, и Брэндону с трудом удавалось сводить концы с концами, чтобы поддерживать эту «милость».

Сегодня король избрал для себя одежды голубых тонов. Брэндон также оделся в платье из голубого велюра. Его элегантный стеганый колет до талии и пышные присборенные рукава имели вертикальные, горизонтальные и – наискосок – мелкие прорези, сквозь которые буфами проступало белье. Показывать белье вошло в моду, и это повлекло за собой невероятный рост цен на него. Зачастую рубашка из тонкого атласа или узорчатого белейшего полотна стоила дороже, чем весь костюм со штанами и башмаками. И сейчас, когда Брэндон стягивал у горла и расправлял складки рубахи, он мысленно прикидывал, где ему взять деньги на такую роскошь. У венецианского посла Себастьяно Джустиниани, например. И словно в ответ на его мысли, ему сообщили, что посол дожидается его в прихожей.

Брэндон чуть вздрогнул, оглянувшись на своих оруженосцев и пажей, находившихся в комнате. Они служили ему, но одновременно могли быть и подкуплены кем-то из недругов Чарльза, даже его так называемыми приятелями, которые, однако, не прочь установить слежку за другом короля. И то, что Брэндона навещает посол Венеции, да ещё тогда, когда двор отправился на мессу в замковую капеллу, а, следовательно, эта встреча должна произойти тайно... Что может произойти тайно при дворе, где все – от стен до оконных наличников – имеет уши? И про себя Брэндон обозвал сеньора Себастьяно ослом. Что ему столь срочно понабилось, раз он готов бросить тень на Чарльза? То, что Брэндон был доносчиком и шпионом Венеции, его не волновало. Не он, так другой получал бы деньги от сеньора Себастьяно, при дворе без этого нельзя, как нельзя быть искренним или принципиальным. Но Брэндон вырос при дворе, знал все альковные тайны, а так как жизнь научила его ни от чего не отказываться – он спокойно давал венецианцу нужные сведения и проводил его политику. Ведь Себастьяно никогда не скупился.

Поэтому он принял венецианца с самой лучезарной улыбкой и, угостив вином и галетами, завел непринужденную беседу. Но посол сегодня был настроен решительно: