Наталья Воронцова - Маринкина любовь

• Название: Маринкина любовь
• Автор: Наталья Воронцова
• Издательство: АСТ, ООО «Агентство „КРПА Олимп“, Астрель, Харвест
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-033072-3, 5-7390-1640-1, 5-271-12716-8, 985-13-7532-2

Первая любовь, как известно, редко заканчивается счастливым браком. Хотя что может быть чище, светлее и искренние, чем первая любовь?..

Она любит его с детства, но слишком много препятствий ставят люди на пути их счастья. Им не быть вместе — ведь она из бедной семьи, а ему прочат большое будущее. Все круги ада проходит она, совершая, назло ему и себе, одну глупость за другой — выходит замуж за нелюбимого, бросает его, разбивает чужую семью и снова остается ни с чем. Но всю жизнь, несмотря ни на что, они, как магниты, тянутся друг к другу. И — кто знает — может, будет счастливый финал в этой истории о первой любви?..

---

— Мама всегда жива в моем сердце! — с пафосом произнес Павел Иванович и всхлипнул вдруг. — Жить без нее просто невыносимо! Мне казалось, что мир рухнул, когда она умерла: некому рубашки постирать, некому даже яичницу утром пожарить! Я тебя прошу: ты должна стремиться быть похожей на мою маму!

— Я постараюсь, — опустила глаза Маринка, внутренне давясь от хохота. Еще чего захотел дорогой муженек!

На фоне этого весьма запущенного жилища ее последняя квартира в Петровском казалась Маринке настоящим раем. Но ничего, решила она, при желании даже этот холостяцкий уголок можно привести в порядок! Трудности нас не пугают. К тому же квартира, как выяснилось теперь, находилась совсем даже не в центре города, а в далеком спальном районе. Но это молодую жену на первых порах вообще волновало мало.

Потом, в период ухаживания Павел Иванович несколько преувеличил свои должностные возможности. Да, он действительно трудился в Министерстве образования, но скромным клерком, поскольку для карьерного роста энтузиазма и силы духа у него не хватало. Так и сидел себе в уголке, как канцелярская крыса-долгожитель, дожидаясь надбавок за выслугу лет. Служебная черная «Волга», на которой Голубев молодецки приезжал в Петровское, была «машиной в разгоне» и частенько использовалась опытными сотрудниками министерства для личных нужд за скромное вознаграждение. Зарплата Павла Ивановича тоже была относительно невелика. К тому же супругом он оказался весьма прижимистым…

— Это понятно, что вдвоем прожить на мое небольшое жалованье будет непросто, — сказал он молодой жене в самый первый вечер, — так что ты, будь добра, осваивайся поскорее и устраивайся на работу. Если вдруг будет нужна помощь — скажешь. Но лучше, чтобы ты сама… Мое положение в министерстве обязывает… В общем, ты понимаешь.

Маринка действительно все понимала, к тому же без работы сидеть и не собиралась. Успехи, достигнутые на этом поприще в Петровском, ее вдохновляли.

В первую брачную ночь Голубева решила доказать супругу, а заодно и себе истинность своих чувств к нему. Ошибки первого брака не повторятся в новом союзе! Пока муж был в ванной, она распустила свои великолепные волосы и надела специально купленную по этому случаю втридорога импортную ночную сорочку. Расположившись на диване под красным торшером в соблазнительной позе, она с волнением ожидала появления Павла Ивановича. Маринка плохо себе представляла, что будет делать, но действовать решила активно. И хотя она испытала разочарование, граничащее с отвращением, когда наконец на пороге появился супруг, однако сразу попыталась в себе это чувство подавить. Павел Иванович был похож на холодец — такой же вязкий, дряблый, бесцветный. На нем были мешковатые пижамные штаны и расстегнутая на груди пижамная куртка.

— Ты чего это тут делаешь в таком виде? — Он уставился на Маринку с явным непониманием.

— Тебя жду! — Молодая жена зазывно провела рукой по бедру и попыталась улыбнуться.

— А-а-а, — протянул Голубев, озадаченно почесал лысеющий затылок и выключил свет. — Знаешь, мне завтра рано на работу, надо выспаться, сегодня день и без того был напряженный… Спокойной тебе ночи!

Он попытался улечься и повернуться к ней спиной, но Маринка, решившая проявить чудеса сексуальности, почерпнутые преимущественно из досужих рассказов более опытных коллег по работе и нескольких виденных ею откровенных сцен в фильмах, в покое его не оставила. Вероятно, она немного переусердствовала, поскольку через некоторое время Павел Иванович пулей выскочил из супружеской кровати, включил свет, отдышался и издалека с подозрением начал разглядывать молодую жену:

— Я думал, ты скромная, а ты… Да так же нельзя! Ты моя жена, а ведешь себя как уличная девка! Это разврат! Признавайся, где ты этому научилась? Кто тебя учил, а? Сколько их было?

— Но я только хотела тебя порадовать!

— Порадовать? Ты просто поразила меня в самое сердце! Прощайте, светлые мечты! Как хорошо, что с нами нет мамы! Она бы этого не пережила! — Голубев закатил глаза к небу. — Снимай немедленно этот ужас. Моя мама всегда спала в просторной пижаме. Я считал, что и моя жена…

Во время этой душераздирающей сцены Маринка покраснела до ушей. Про себя она кляла все на свете. Когда инцидент закончился ее переодеванием в какую-то жуткую, бесформенную хламиду и Павел Иванович наконец успокоенно захрапел рядом, она вздохнула едва ли не с радостью. Это был первый и последний раз в их совместной жизни, когда она проявляла сексуальную инициативу. Дальше она предоставила это право Голубеву, который оказался совсем даже не приставучим. Похоже, сексуальная жизнь его вообще не Сильно волновала.

Как бы то ни было, Маринка постепенно привыкала к своему новому быту, хотя первое время это давалось очень даже непросто. В один из дней после ухода Голубева на работу она решила немного прибраться в квартире, в которой, по ее мнению, царил жуткий бардак. Начать Маринка решила с коридора, заваленного разнообразной рухлядью. Там она обнаружила неработающую швейную машинку, сломанный старинный стол-книжку и еще целый ряд громоздких предметов, которые занимали много места, но были в хозяйстве абсолютно бесполезными. Молодая хозяйка горячо взялась за уборку. Целый день у нее ушел на то, чтобы вытащить тяжеленные предметы интерьера на лестничную клетку.

«Придет Павел, вместе спустим вниз — на помойку! — сама себе говорила она, таща к дверям тяжеленный стол. — Что там, кирпичи внутри, что ли?»

Когда все лишнее было вынесено из квартиры, Маринка просто руками всплеснула от ужаса: обои за всей этой рухлядью в коридоре явно не переклеивались уже много лет: они были ободраны и выцвели, слой пыли на полу был просто катастрофический. Именно так — с ведром и тряпкой — и застал ее вечером супруг.

— Ты что делаешь? — прошипел он, еще не успев войти. — Что это все значит?

— А что, не видно? — попробовала рассмеяться Маринка, но, увидев побелевшее от злости лицо супруга, испугалась. — Разве что-то не так? Я просто вынесла в коридор всю эту рухлядь…

— Не смей называть это рухлядью! — завизжал Павел Иванович и швырнул на пол свой портфель. — Это вещи моей мамы! Кто вообще разрешил тебе к ним прикасаться?

— Прости, я не знала… Но они же все старые и сломанные, весь проход загораживают, — попробовала объяснить Маринка, но он ее не слушал.

Потный, с горящими глазами, Голубев носился между коридором и лестничной клеткой, хватаясь за голову:

— Боже, что теперь будет? Если бы только мама это видела… Она бы не вынесла такого!

— Да успокойся ты! Если для тебя это все так важно, сейчас вернем все на место… Но нужно ли это делать? — спросила Маринка, все еще надеясь на здравый смысл супруга. — подумай… И вообще, при чем тут твоя покойная мама?

— Не смей говорить о маме! Это святое. А все вещи вернем, немедленно! Я помню, как мама строчила на машинке мои рубашки, а я бегал рядом и мешал ей работать! — заголосил Павел Иванович и в отчаянии схватился за край выставленной за дверь швейной машинки, но не смог ее даже сдвинуть с места.

— Подожди, я сейчас тебе помогу. — Маринка вздохнула, бросила тряпку и обреченно вышла на лестничную клетку.

Так и прошел весь вечер. Когда весь хлам вернулся на свои места, Голубев довольно выдохнул:

— Успел! Главное, что вовремя успел! Все самые дорогие моему сердцу вещи! Стол, под которым я играл совсем маленьким… Как только додуматься можно было? — Он сверкнул глазами в сторону подавленной жены. — Я не позволю! Чтобы никогда в жизни ты не притрагивалась к этим святыням, слышишь, никогда!..

— Да уж слышу…

Дело закончилось тем, что супруг целый вечер причитал над своими вновь обретенными сокровищами и пил корвалол. Измотанная Маринка зашивала его порванный во время перетаскивания мебели костюм и вновь ругала себя последними словами.

Больше никогда она не трогала ничего в этой квартире, только протирала влажной тряпкой открытые пространства и осторожно смахивала пыль. Да еще строила страшные рожи фотографии матушки Голубева, которая до сих пор оставалась единственной полноправной хозяйкой этой квартиры: кроме нее, никто больше не умел правильно жарить яичницу, стирать, убираться и любить Павла Ивановича.

Найденная работа, как это часто бывает, быстро отвлекла ее от неурядиц нового брака. Она устроилась во Дворец пионеров заниматься с малышами лепкой, чтением и рисованием. В школу с ее послужным провинциальным списком без опыта работы в Москве устроиться было невозможно.

Кроме того, буквально через месяц супружеской жизни ее поразила неожиданная новость: при всех, мягко скажем, не очень интенсивных занятиях сексом с Голубевым она умудрилась забеременеть! Маринка даже не помышляла о таком, тем более что в памяти у нее еще был свеж страшный рассказ Марии Яковлевны Сикорской о последствиях изнасилования. Счастью Маринки предела не было, несмотря на то что с первых дней она начала страдать токсикозом и еще целым букетом сопутствующих неприятностей. Ведь именно ребенок мог стать спасительной ниточкой в их непростых отношениях с супругом и смыслом всей ее новой жизни! Хоть бы девочка родилась, такая хорошенькая, маленькая! Наташкой бы назвали. Интересно, а жена Димки уже беременна?..