Пэлем Вудхауз - Положитесь на Псмита

• Название: Положитесь на Псмита
• Автор: Пэлем Вудхауз
• Издательство: ТЕКСТ
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2005

Один из самых известных романов замечательного мастера изящной прозы, великого мастера гротеска и фарса. Это история о забавных приключениях молодых аристократов, где любовные линии сочетаются с динамичным детективным сюжетом. Герой романа расследует кражу брильянтового ожерелья в старинном замке английского лорда...

---

— Фредди, довольно же!

— Учел.

— Скажите мне, — продолжала Ева, — мистер Мактодд едет на бал?

— А? Да, кажется.

— Ну так слушайте. Вы знаете лачужку, которую ваш отец предоставил ему?

— Лачужку?

— Да. В лесу за Тисовой аллеей.

— Лачужку? Я ни про какие лачужки в жизни не слышал.

— Ну, у него есть лачужка, — отрезала Ева. — И как только все уедут, мы ее обокрадем.

— Что?

— Обокрадем!

— Обокрадем?

— Да. О-бо-кра-дем!

Фредди судорожно сглотнул.

— Послушайте, старушка! — взмолился он. — Я что-то не пойму. По-моему, чушь какая-то.

Ева вынудила себя не терять терпения. Ей пришло в голову, что ее объяснения и правда были несколько скомканы. Желание стукнуть Фредди по голове чем-нибудь тяжелым исчезло, и она заговорила медленно, выбирая слова попроще:

— Вы все поймете, если будете слушать меня, не перебивая. Человек, который называет себя Мактоддом, не мистер Мактодд. Он вор, который пробрался сюда, выдавая себя за мистера Мактодда. Вчера вечером он украл брильянты у меня и спрятал их в своей лачуге.

— Но послушайте!

— Не перебивайте! Я знаю, они там, а потому, когда он уедет на бал, мы воспользуемся его отсутствием, все там перероем и найдем их.

— Но послушайте!

Ева вновь подавила свое нетерпение.

— Ну?

— Вы действительно думаете, что колье у этого типа?

— Не думаю, а знаю.

— Так лучше же и не придумать! Ведь сюда его устроил я, чтобы он стибрил колье для дяди Джозефа.

— Что?

— Во-во. Понимаете, меня начало заедать сомнение, справлюсь ли я в одиночку. Вот я и привлек этого типа. Организовал, так сказать, шайку.

— Сюда его устроили вы? То есть вы вызвали его и научили выдать себя за мистера Мактодда?

— Ну-у… не совсем. Он уже ехал сюда как Мактодд, насколько я понял. Только я еще раньше обговорил с ним это дело и попросил его слямзить колье.

— То есть вы близко его знаете? Он ваш друг?

— Не совсем… Но он сказал, что он большой приятель Филлис и ее мужа.

— Он вам это сказал?

— Во-во. — Когда?

— В поезде.

— Я спросила: до того, как вы поговорили с ним о колье, или после?

— А? Дайте сообразить. После.

— Вы уверены? -Да.

— Расскажите мне точно, что произошло, — потребовала Ева. — Я ничего не понимаю.

Фредди привел свои мысли в порядок.

— Значит, так. Для начала я сказал дяде Джозефу, что слямзю колье и отдам ему, а он сказал, что даст мне за это тысячу фунтов. По правде говоря, он обещал две. Очень с его стороны порядочно. То есть так я тогда подумал. Пока все ясно?

— Да.

— Ну, потом мне стало немножко не по себе. Начал, понимаете, сомневаться, не слишком ли я замахнулся.

— Да.

— И тут я увидел объявление в газете.

— Объявление? Какое объявление?

— Ну, в газете было объявление, что если кому-то надо что-то сделать, так пусть обратится к этому типу. Ну, я написал ему письмо, поехал в Лондон и поговорил с ним в вестибюле «Пикадилли паласа». Но только, к несчастью, я обещал папаше вернуться домой на поезде двенадцать пятьдесят, так что в середине разговора мне пришлось помчаться на вокзал. Наверное, он счел меня ослом — так мне потом показалось. Ведь, собственно, я сказал только: «Вы не слямзите колье моей тети?» — и кинулся на вокзал. Думал, больше я его не увижу. Но в пятичасовом поезде — на двенадцать пятьдесят я опоздал — гляжу: вот он. А тут папаша просачивается в купе и представляет его мне как Мактодда, поэта. Потом папаша испаряется, а этот тип говорит мне, что он вовсе не Мактодд, и только делает вид.

— И вам это не показалось странным?

— Да, пожалуй. Вроде того.

— А вы не спросили его, почему он позволил себе такую эксцентричность?

— Конечно, спросил. Только он ответил, что не скажет. И сам меня спросил, зачем мне нужно, чтобы у тети Конни слямзили колье. И мне вдруг пришло в голову, что все складывается очень даже удачно: ну, что он едет в замок, как будто так и надо. И будет на месте, понимаете? Ну, я рассказал ему про Филлис, и вот тогда он и сказал, что дружит с ней и с ее мужем уже много лет. Тогда мы и договорились, что он сцапает колье и передаст его дальше. По правде сказать, он мне показался симпатичным. Прямо объявил, что денег ему никаких не надо.

Ева засмеялась горьким смехом.

— А зачем они ему, если он забрал брильянтов на двадцать тысяч фунтов и решил их присвоить? Ах, Фредди, мне казалось, что даже вы могли бы сообразить, с кем имеете дело. Вы сообщаете абсолютно незнакомому человеку, что там-то и там-то дорогое колье только и ждет, чтобы его украли, потом встречаете этого человека, когда он едет красть колье, и безоговорочно верите ему, потому лишь, что, по его словам, он знаком с Филлис, — а он узнал про нее из ваших же слов лишь за несколько минут до этого! Ну, право же, Фредди!

Высокородный Фредди потер свой безупречно выбритый подбородок.

— Если взглянуть так, действительно получается что-то не то. Только он очень приятный тип. Веселый и все такое прочее. Он мне понравился.

— Чепуха какая!

— Так ведь он и вам понравился. То есть вы все с ним да с ним.

— Я его ненавижу! — объявила Ева гневно. — И жалею, что вообще с ним познакомилась. А если я допущу, чтобы он удрал с колье и лишил бедняжку Филлис ее денег, я… я…

Она вздернула к звездам подбородок, исполненный железной решимости. Фредди глядел на нее с восхищением.

— Знаете что? Вы самая чудесная девушка на свете, — сказал он.

— Нет, у него ничего не выйдет, пусть мне придется разобрать эту лачугу по досточкам!

— Когда вы вот так вздергиваете голову, то напоминаете мне эту… ну, эту… звезду. Знаете, она еще играла в «Замужем за сатиром». Только, — поторопился добавить Фредди, — она и в половину не такая красивая. Я, собственно, давно мечтал об этом бале, но теперь мне все равно, если я на него не попаду. То есть нас это как-то сближает, если вы понимаете, о чем я. Нет, честно, шутки в сторону, вы не думаете, что любовь может в один прекрасный день пробудиться в ва…

— Нам, естественно, понадобится лампа, — сказала Ева. — А?

— Лампа. Чтобы мы светили себе, когда будем искать. Фредди неохотно смирился с тем, что миг нежных признаний еще не наступил.

— Лампа? Ах да! Ну, конечно. Еще бы!

— И лучше две, — сказала Ева. — Встретимся здесь через полчаса после того, как все уедут на бал.

II

Гостиная лесного приюта Псмита даже в дни своей славы в смысле интерьера оставляла желать лучшего, но когда Ева через час после разговора с Фредди на террасе оторвалась от трудов своих и оглядела их при свете лампы, комната эта являла собой такую жуткую картину, что потрясла бы и невзыска-тельного лесника, некогда тут обитавшего. Даже Фредди, юноша маловпечатлительный, казалось, испытывал благоговейный ужас перед руинами, в сотворение которых вложил свою лепту.

— Ух ты! — заметил он. — Послушайте, а мы тут все слегка вверх дном перевернули.

Это не было преувеличением. Ева пришла сюда искать, и искала она систематически и тщательно. Рваный ковер валялся в углу неаппетитной кучей. Стол был перевернут, из пола выдраны половицы, из очага — кирпичи. Набитый конским волосом диван был весь исполосован, единственная в комнате небольшая подушка лежала выпотрошенная в углу, а ее начинка была разбросана на север, юг, восток и запад. И всюду сажа — на стенах, на полу, на каминной решетке и на Фредди. В камине покоилась пара дохлых летучих мышей — дополнительный плод розысков, которые Фредди провел в трубе, много месяцев не прочищавшейся. Роскошной гостиная не была никогда, теперь она не была даже уютной.

Ева промолчала. Она подавляла кипевшее в ее душе совершенно несправедливое, как у нее достало честности признать, но лихорадочное раздражение по адресу своего безупречно галантного и услужливого помощника. Она понимала, что это нехорошее чувство. Злость из-за неудачи с поисками брильянтов была извинительной, но никакого права злиться на Фредди она не имела. Не его вина, что из трубы хлынул поток сажи, а не драгоценностей. Если он молил о колье, но получил взамен дохлую летучую мышь, его следовало пожалеть, а не порицать. И тем не менее Ева, глядя на его чумазое лицо, дорого дала бы, лишь бы завизжать и швырнуть в него чем-либо. Ибо высокородный Фредди имел несчастье принадлежать к тому злополучному типу людей, на которых в минуты душевного волнения возлагают вину за все.

— Ну, этой чертовой штуки здесь нет, — объявил Фредди хриплым голосом человека, чей рот засыпан сажей.

— Знаю, — сказала Ева. — Но тут есть и другие помещения.

— По-вашему, он спрятал его наверху?

— Или внизу.

Фредди мотнул головой и освободился от фрагмента третьей летучей мыши.

— Нет. Только наверху. То есть я хочу сказать, что тут нет низа.

— Есть погреб, — возразила Ева. — Берите лампу и проверьте.

Впервые за все это время в груди ее помощника словно бы взыграл дух протеста. До сих пор Фредди выслушивал приказания покорно и выполнял их быстро и усердно. Даже когда первый ливень сажи вынудил его отбежать в сторону, кашляя и задыхаясь, доблестный дух в нем не был сокрушен. Он только вскрикнул от неожиданности «Послушайте!» и тут же мужественно ринулся на новый штурм. Но теперь он замялся.