Зинаида Шишова - Путешествие в страну Офир

• Название: Путешествие в страну Офир
• Автор: Зинаида Шишова
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1977

Имя Зинаиды Шишовой, писательницы старшего поколения, хорошо знакомо советскому молодому – да и не только молодому – читателю… Ее книги «Великое плаванье», «Джек Соломинка», «Год вступления 1918» неоднократно переиз-давались и уже давно заняли почетное место на книжных полках. Знаком чита-телям и Франческо Руппи, герой нового исторического романа Зинаиды Шишовой «Путешествие в страну Офир», – читатель встречался с ним на страницах «Великого плаванья». Тогда, безусым мальчишкой, Франческо отправился с Христофором Колумбом на поиски новых земель, где, как полагали многие, и должна находиться загадочная и сказочно богатая страна Офир. Открытые Колумбом земли и вправду оказались сказочно богатыми, да только привезенное в Европу золото никому не принесло счастья. Добытое ценою жизни миллионов индейцев, оно лишь усугубило страдания испанского народа, изнемогавшего под властью феодальных владык. На страницах романа мы снова встречаемся с Франческо, теперь уже человеком зрелого возраста, который, однако, не отказался от своей юношеской мечты отыскать страну обетованную. Да только страна эта, как выяснилось, лежит совсем не там, где искали ее мечтатели, ученые-географы и жадные до наживы авантюристы…

---

– Если можно, то не в порт и не в гавань… Мы там привлечем ненужное внимание… Лучше всего в Жоао, это маленький рыбачий поселок… Они извещены… – тихо ответила донья Мария.

– Однако, метр Анго, – чуть хмурясь, заметил капитан, – вы до постановления суда уже разрешаете себе принимать решения?!

– Судья, как вы слышали, высказался в мою пользу, – возразил Жан Анго.

При этом он так хорошо улыбнулся, протягивая сеньору капитану руку, что тот волей-неволей вынужден был ее пожать.

– Не упрямьтесь зря, сеньор капитан, – заметила сеньорита. – И метр Анго, и сеньор маэстре, и сеньор пилот, и сеньор эскривано, и даже наш сеньор боцман стоят за то, чтобы в Португалию донью Марию доставили на «Нормандии». Допускаю, что сеньором боцманом руководит беспокойство за целость «Геновевы», но уж ни маэстре, ни пилота, ни эскривано нельзя заподозрить в трусости или в желании уклониться от выполнения долга!

– Да это что? Бунт на корабле? – поворачиваясь к Франческо, произнес с деланным возмущением капитан. – Недаром, следовательно, я дважды посылал за тобой Хуанито, а потом еще и сеньора маэстре. Уж ты наверняка поддержал бы своего капитана!

И так как он, обращаясь к Франческо, уже весело смеялся, тот на шутку отважился ответить шуткой:

– Сеньор капитан, боюсь, что я тоже примкнул бы к бунтовщикам!

С «Нормандии» на «Геновеву» и метр Анго и метр Криньон перебирались по доске, которая так и ходила вверх и вниз под ногами смельчаков. Метр Анго сообщил сеньорите, что он уже распорядился сколотить доски пошире, чтобы дать возможность донье Марии совершить этот переход в сопровождении двух-трех человек из экипажа «Геновевы».

Сеньорита позвала Франческо поглядеть на это новое сооружение.

– Я ведь имел в виду и ваши удобства, сеньорита, – сказал метр Анго. – Полагаю, что вы возьмете с собой и Франческо. Донья Мария передала, что будет рада таким провожатым.

– Мне кажется, – тихо возразил Франческо, – что перевести свою гостью на «Нормандию» несомненно вызовутся сеньор капитан и сеньор маэстре… Однако доска для перехода действительно настолько широка, что заодно с ними сможет перейти и сеньорита. Наверно, говоря о провожатых, именно сеньориту имела в виду донья Мария: обе они ведь были неразлучны все это время…

Метр Жан, вздохнув, только покачал головою.

– Вы после ночной вахты, сеньор Франческо, кажется, свободны сегодня? – спросила сеньорита. – Давайте побродим немного по палубе. Господи, пресвятая богородица! Посмотрите, что метр Анго вытворяет!

Широкая, нет – широченная доска, проложенная между двумя кораблями, была застлана бархатным ковром. Пройти по такому помосту одновременно могли бы не три-четыре человека, а, пожалуй, целый отряд. И, к счастью, море на этот раз было на диво спокойное.

– Конечно, это очень красиво! – сказала сеньорита. – Только не знаю, нужно ли все это, – добавила она задумчиво. – Вспомните, как донья Мария добиралась до «Геновевы»… Уж кому-кому, но Марии Пачеко де Падилья в отваге отказать нельзя! А вы что скажете по поводу такой роскоши?

– Ничего зазорного я в этой роскоши не вижу, – ответил Франческо. – У Анго есть отличный ковер, вот он и решил его подостлать под ноги своей гостье. А относительно отваги… Мне приходилось наблюдать, как в минуты опасности или крайней необходимости человек, напрягая все свои силы и всю свою волю, совершал поступки, которые можно приравнять к подвигу… Но вот опасность миновала, а человек после всего испытанного в совершенно спокойные минуты вдруг теряется от какого-нибудь пустяка: неожиданно хрустнет в лесу сучок под ногой, а он вздрагивает, точно это выстрел ломбарды. Простите, я неправильно выразился. Не человек в минуты опасности сознательно напрягает свои силы и волю, нет, он в этом как бы и не участвует: и сила и воля сами приходят ему на помощь… Простите, я очень бестолково излагаю свои мысли. Вот вам еще один случай посмеяться над неудачником…

– А вам много раз случалось наблюдать, как я смеюсь над вами? – спросила девушка сердито. – И почему вам кажется, что вы неудачник?

– Хотя бы потому, что я так невнятно излагаю свои мысли…

– Вы говорите об этом слишком часто и, на мой взгляд, неискренне. И еще я могла бы добавить, что вы на редкость удачливы, но это завело бы нашу беседу слишком далеко… Пойдем-ка лучше предупредить донью Марию, что «Нормандия» готова к встрече гостьи. Поскольку дядя и маэстре не упустят случая в последний раз оказать маленькую услугу донье Марии и вызовутся ее сопровождать, мешать им не стоит… А вас, сеньор Франческо, – добавила девушка, смеясь, – я все же попрошу дать мне возможность совершить этот «опасный переход», опираясь на вашу сильную мужскую руку. И надеюсь, что вы не обратитесь от меня в постыдное бегство… И еще я надеюсь, что вы вместе с нами будете приняты при императорском дворе…

Франческо мог бы возразить, что на такую высокую честь, как прием при императорском дворе, он не рассчитывает. В Сен-Дье Франческо были вручены письма к Эрнандо Колону с просьбой разрешить подателю сего воспользоваться, если возможно, богатой библиотекой сына адмирала. Имелось у Франческо и письмо к Америго Веспуччи: до Сен-Дье так и не дошло еще известие о том, что тот умер десять лет назад. Веспуччи был возведен в ранг главного лоцмана Португалии. О работе его, о его обязанностях, о жизни его и даже о его смерти слухи не распространялись. Помещение, в котором хранились карты новооткрытых земель, описания путешествий, записки географов и картографов, строго оберегалось. Говорят, что на двери помещения, в котором Веспуччи провел последние годы жизни, было навешано пять замков с очень замысловатыми затворами, а люди, изготовлявшие их, исчезли бесследно. Может быть, это были домыслы невежественных людей, но ведь всему миру известно, что Португалия, так же как и Испания, умеет беречь свои тайны.

Расставание с доньей Марией Пачеко де Падилья нисколько не походило на прощание с «Флердоранж».

У Жана Анго хватило и ума и такта не обставлять с излишней пышностью эту горестную разлуку доньи Марии с родиной.

Постланный ей под ноги ковер был единственным знаком его благоговейного внимания к даме.

…«Геновева» все же на некотором расстоянии сопровождала «Нормандию» до местечка Жоао. Было условлено, что «Геновеву» оповестят, если почему-либо замыслы Жана Анго потерпят неудачу. Так сказал метр Анго, а он слов на ветер не бросает! Если все обойдется благополучно, Анго тут же отправится в свой родной Дьепп. И опять матросы «Геновевы» по-братски прощались с матросами «Нормандии», в точности как неделю назад с командой «Флердоранж».

Франческо выполнил желание сеньориты и проводил ее на «Нормандию», но тут же, распрощавшись, повернул назад.

На душе у него было неспокойно, хотя виноватым он себя не считал: в обществе людей, стоящих несравненно выше его и по рождению, и по уму, и по образованию, он, несомненно, оказался бы лишним.

Однако, как ни был Франческо расстроен, он очень обрадовался, когда пилот позвал его к себе на помощь в среднюю каюту. Дело шло о карте, за которую пилот брался уже в третий раз, и в третий раз карта ему не удавалась.

Промучившись несколько часов над малоизвестными ему очертаниями берегов Северной Европы и Западного материка, Франческо так устал, что его задолго до вечерней поверки стало клонить ко сну. И все же он рад был случаю пополнить свои географические познания и обновить свои картографические навыки. Самым заманчивым в этой работе было то, что пилот, приступая к ней, воспользовался указаниями и Жана Анго и Северянина. За точность своих обозначений пилот поручиться не мог, но ведь и Анго и Северянин ни за что не ручались… Сеньор маэстре пообещал проверить их работу по имеющимся у эскривано картам.

Пристроившись на своей койке, чтобы только чуть вздремнуть, Франческо тут же крепко заснул и проснулся только тогда, когда рядом было громко названо его имя.

Однако то, что происходило в большой каюте, беседой или разговором назвать никак нельзя было. Речь держал один Хуанито, а вокруг его койки собрались любопытные слушатели.

Вот тут-то и следовало бы оборвать противного мальчишку! Но Франческо этого не сделал…

Потом он долго и горестно размышлял над своей оплошностью.

Ведь только когда рассказчик дошел до прибытия своего героя в Кастилию, где его несомненно встретят с почестями при дворе императора Карла Пятого, Франческо, протирая глаза, сказал сердито:

– Ты мог бы примоститься где-нибудь подальше, чтобы не мешать спать добрым людям своими баснями!

И вдруг Федерико, человек положительный и всеми в большой каюте уважаемый, заметил:

– А ведь самое главное ты проспал! Речь-то о тебе – о Франческо Руппи – шла! Что в рассказе Хуанито не обойдется дело без вранья, мы все наперед знали, меня Педро Большой все время в бок толкал… Но уж больно складно врет Хуанито, иной раз и не заметишь, что у него концы с концами не сходятся. А иной раз его сразу можно поймать на вранье. Скажу к примеру. Ты, по словам бесенка, продал шесть отцовских кораблей, чтобы удрать в далекие страны. А тут же тебе пришлось прятаться у какого-то художника, чтобы мать насильно не вернула тебя домой, так как ты в ту пору был еще мальчишкой. А скажи на милость, кто же у такого мальчишки стал бы корабли покупать?! И с портретом твоим у Хуанито неувязка. Ты ведь, по его словам, мальчишкой из дому бежал, не так ли? Значит, художник с тебя, с мальчишки, портрет рисовал? Невеста, стало быть, по портрету в мальчишку влюбилась, что ли? Да и о папе Александре Шестом Хуанито сочинил с запозданием: тот уже давно покоится в земле.