Зинаида Шишова - Путешествие в страну Офир

• Название: Путешествие в страну Офир
• Автор: Зинаида Шишова
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1977

Имя Зинаиды Шишовой, писательницы старшего поколения, хорошо знакомо советскому молодому – да и не только молодому – читателю… Ее книги «Великое плаванье», «Джек Соломинка», «Год вступления 1918» неоднократно переиз-давались и уже давно заняли почетное место на книжных полках. Знаком чита-телям и Франческо Руппи, герой нового исторического романа Зинаиды Шишовой «Путешествие в страну Офир», – читатель встречался с ним на страницах «Великого плаванья». Тогда, безусым мальчишкой, Франческо отправился с Христофором Колумбом на поиски новых земель, где, как полагали многие, и должна находиться загадочная и сказочно богатая страна Офир. Открытые Колумбом земли и вправду оказались сказочно богатыми, да только привезенное в Европу золото никому не принесло счастья. Добытое ценою жизни миллионов индейцев, оно лишь усугубило страдания испанского народа, изнемогавшего под властью феодальных владык. На страницах романа мы снова встречаемся с Франческо, теперь уже человеком зрелого возраста, который, однако, не отказался от своей юношеской мечты отыскать страну обетованную. Да только страна эта, как выяснилось, лежит совсем не там, где искали ее мечтатели, ученые-географы и жадные до наживы авантюристы…

---

– Так как не все присутствующие знают немецкий язык, – сказала она, – мне придется, ваше императорское величество, прибегнуть к помощи вашего любезного переводчика. Прошу ваше императорское величество, – добавила она уже по-испански, – вынуть из этих красивых ножен свой кинжал и вспороть брюшко бедной птице… Только должна предупредить, что под чучело необходимо подставить блюдо побольше и поглубже.

Переводчик перевел ее слова императору.

– Мне приятно, что я наконец увидел воочию настоящего белого сокола, с которыми когда-то выезжали на охоту мои прадеды, – ответил Карл Пятый. – Но у прекрасной сеньориты, очевидно, есть очень веские основания столь жестоко распорядиться с привезенным мне из далекой страны подарком.

Основания у сеньориты были достаточно веские: когда из вспоротого брюшка птицы потекло журчащей струей золото, все сидящие за столом переглянулись в восторге. А один из них, попытавшись слегка пододвинуть к чучелу еще не полное блюдо, только покачал головой. Очевидно, сеньор капитан был очень силен, если легко справился с этакой тяжестью!

Все эти воспоминания Франческо перебирал в уме под легкий храп своего соседа. Но как ни крепился он, сильная боль в локтях заставила его застонать.

У Фуггера был чуткий сон. Он тотчас же обеспокоенно повернулся к своему пленнику и, видя, что тот морщится от боли, немедленно соскочил с постели.

– Так вам будет удобнее? – спросил он, подкладывая вторую подушку под плечо Франческо.

Со стороны глядя, можно было вообразить, что в этой комнате расположились двое закадычных друзей и вот один из них старается облегчить страдания другого.

Потом Фуггер улегся и снова захрапел.

А Франческо вернулся к своим мыслям.

Теперь он уже отлично вспомнил и лицо своего соседа, и то, с каким вниманием тот рассматривал все четыре небрежно отодвинутые императором папские грамоты… Да, действительно, лицо у Фуггера было очень незначительное и малозапоминающееся, но вот настал момент, когда пришлось его вспомнить…

Так что же было дальше? Надежда на то, что заслуги адмирала Моря-Океана будут отмечены хотя бы внуком тех, ради кого Кристобаль Колон первым в Южной Европе совершил это трудное плавание, не оправдалась. Отношение императора к дону Диего Колону Франческо не удивило. Поскольку наследник адмирала вручил Карлу ссуду (и ссуду ли?) в десять тысяч дукатов перед отправлением того во Фландрию, надо было думать, что денежные дела дона Диего были не так уж плохи. Но притязания на звания и почести, заслуженные его отцом, могли не понравиться императору. Но зато сам император предложил дать Франческо рекомендацию к Эрнандо Колону. Правда, по слухам, Эрнандо Колон был человек приветливый, доступный и относился хорошо к людям, которые, как и он, любят книги. Однако это рекомендательное письмо императора могло в дальнейшем сыграть свою роль…

«Вот и сыграло», – подумал Франческо.

Было еще одно обстоятельство, которое ему и хотелось и не хотелось вспоминать. Во время обеда одна из дам, которые решились сопровождать своих мужей в Палос, предложила избрать, по обычаю, на сегодняшний день королеву и короля стола. Руководствоваться при этом можно было самыми различными поводами, в основном – красивой внешностью человека или его подвигами.

Все присутствующие здесь мужчины королевой стола назвали сеньориту Ядвигу.

А, пожалуй, две трети дам королем стола избрали – надо же! – сеньора Франческо Руппи! Кое-кто из дам, правда, попытался назвать королем стола императора, но, как выяснилось, сделано это было по недоразумению: Карл Пятый, как хозяин, в таких соревнованиях участия не принимал.

Хорошенько присмотревшись к молодому, даже, можно сказать, юному императору, Франческо решил про себя, что дамы, назвавшие его королем стола, если они имели в виду внешность Карла, были безусловно правы.

Склонная к полноте фигура? Но в ловкости и подвижности Карлу нельзя было отказать. Тонкий, прекрасной формы нос, удлиненное лицо, ярко-голубые глаза, красиво очерченные брови, длинные ресницы. Несколько полные губы? Но такие, кажется, и нравятся женщинам.

Но он, Франческо, – и вдруг король стола! Да это просто смешно!

Сидя в высоком бархатном кресле рядом с сеньоритой, Франческо только зло щурился, пока распорядитель одно за другим называл его достоинства.

Королева-то в таких подробных разъяснениях не нуждалась!

«Рост, которому каждый позавидует!..» «Тонкая мальчишеская талия!..» «Аристократические, с длинными пальцами руки!..» «И главное – изумительные серые глаза такого оттенка, который навряд ли кому-нибудь приходилось встречать!..»

Скованные руки Франческо немели с каждым часом.

Но будить Фуггера он не собирался.

Возможно, что Франческо это только почудилось, но вот мимо двери промелькнуло что-то белое. Однако через эти дверные щели мало что можно было разглядеть. Неужели Иоганн Фуггер все-таки оставил кого-то из пятерых его сторожить?! Его, скованного по рукам и ногам, лишенного возможности двигаться или позвать на помощь!

Господи, да он забыл самое замечательное происшествие за императорским столом! Выборы короля и королевы, сокол, набитый золотым песком, – все это бледнело по сравнению с тем впечатлением, которое произвел на всех Бьярн Бьярнарссон. Не успели гости полюбоваться золотым песком, с легким, еле слышным звоном текущим на блюдо, как Северянин, поморщившись, выложил перед прибором императора нечто завернутое в шелковый платок и, очевидно, очень тяжелое, так как вся посуда на столе зазвенела.

«Свое слово я, как видишь, сдержал, – сказал Бьярн Бьярнарссон так спокойно, точно обращался не к его императорскому величеству, а к одному из матросов „Геновевы“. – А теперь дело за тобой». – «Значит, это все же были не сплетни, – пробормотал император, развернув золотой слиток, чуть побольше своего кулака. – А как по-твоему, в Исландии имеется еще и второй?»

Бьярн Бьярнарссон промолчал.

И вдруг Франческо явственно увидел физиономию соседа по комнате. Тот, как и все с любопытством разглядывавшие слиток, тоже протолкался к главному столу…

Дело шло к ночи, а в комнате венты, где расположились капитан и Бьярн Бьярнарссон, все еще не умолкали разговоры. Переодевшись в обычное платье, к ним вскоре присоединилась и сеньорита.

То, что показалось и капитану и сеньорите легкомыслием, небрежностью и даже в какой-то мере добротой, Бьярн пояснял совершенно иначе:

– Когда надо было уничтожить чуть ли не половину знатных и незнатных людей Испании, у которых было собственное мнение о действиях императора, когда надо было обезоружить города и смести с лица земли Медина дель Кампо, этот милый юноша предоставил заправлять всем этим кардиналу Адриану Утрехтскому. Ваши папские грамоты да и мою император как будто бы и не разглядел как следует. А ведь с латынью он знаком отлично. Изучением всех этих документов, оценкой ваших высказываний, надо думать, займется какое-нибудь доверенное лицо императора…

– А я совсем о другом, – сказала сеньорита. – Бог с ним, с императором! Мы давно осведомлены, каков он на деле… Но мне, как и дяде, кажется, что у этого юноши просто закружилась голова от власти… Но я и не о нем… Я хочу сказать, что очень внимательно оглядела всех присутствующих за обедом… И Франческо Руппи недаром был избран королем стола!

– Обед императорский был безусловно роскошен, – перебил ее капитан, – но сейчас от ужина я все же не отказался бы…

– И все-таки на обеде этом нам не довелось отведать настоящие гентские блюда, – заметила сеньорита. – А хотелось бы… Тем более, что способ их приготовления, возможно, пригодился бы нам.

– А вот мы сейчас их попробуем, – заявил Бьярн. Отворив дверь, он окликнул дремавшего в коридоре слугу.

Узнав, что понадобилось этим богатым постояльцам, слуга смущенно ответил, что в Палосе императора не ждали, блюд гентских не готовили, хотя в Испании уже привыкли к тому, что молодой император, как и его безвременно погибший отец, то и дело странствует со всем двором по своим королевствам.

– Говорят, что его гонит… – начал было сеньор капитан.

Заметив, что дама, сидящая рядом с приезжим сеньором, толкнула его в бок, слуга, оглядевшись по сторонам, сказал:

– Говорите о чем вздумается, я так рад, что слышу нашу прекрасную кастильскую речь! Сеньор прав: о том, что императора с места на место гонит нечистая совесть, толкует вся Испания!

– Знаешь, друг мой, я об этом не толковал, – произнес капитан наставительно. – А вот тебя очень прошу: не откровенничай с первым встречным. Что же касается нечистой совести, которая, как ты считаешь, гонит императора с места на место, то грешили этим и королева Изабелла и король Фердинанд. И до них владыки Испании частенько меняли места пребывания своего двора… И, кстати, говорим мы по-кастильски не прекрасно, так как родом совсем из другой страны…