Зинаида Шишова - Путешествие в страну Офир

• Название: Путешествие в страну Офир
• Автор: Зинаида Шишова
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1977

Имя Зинаиды Шишовой, писательницы старшего поколения, хорошо знакомо советскому молодому – да и не только молодому – читателю… Ее книги «Великое плаванье», «Джек Соломинка», «Год вступления 1918» неоднократно переиз-давались и уже давно заняли почетное место на книжных полках. Знаком чита-телям и Франческо Руппи, герой нового исторического романа Зинаиды Шишовой «Путешествие в страну Офир», – читатель встречался с ним на страницах «Великого плаванья». Тогда, безусым мальчишкой, Франческо отправился с Христофором Колумбом на поиски новых земель, где, как полагали многие, и должна находиться загадочная и сказочно богатая страна Офир. Открытые Колумбом земли и вправду оказались сказочно богатыми, да только привезенное в Европу золото никому не принесло счастья. Добытое ценою жизни миллионов индейцев, оно лишь усугубило страдания испанского народа, изнемогавшего под властью феодальных владык. На страницах романа мы снова встречаемся с Франческо, теперь уже человеком зрелого возраста, который, однако, не отказался от своей юношеской мечты отыскать страну обетованную. Да только страна эта, как выяснилось, лежит совсем не там, где искали ее мечтатели, ученые-географы и жадные до наживы авантюристы…

---

Закончив рассказ об этих печальных событиях, Таллерте, еще раз извинившись за беспокойство, добавил:

– Отец Энрике считает себя виноватым в том, что убил по нечаянности убийцу… Моя вина гораздо тяжелее. Вот я-то и должен был вразумительнее рассказать сеньору Франческо все, что думаю о Катаро… Мне ведь не раз приходилось видеть, как покидали нашу страну мавры и евреи… И даже – как их насильно выселяли. Как обыскивали, подозревая, что они попытаются увезти с собой золото. Это ведь было запрещено строжайшим королевским указом еще при Изабелле и Фердинанде. Может быть, мне и не к лицу толковать об этом, но император наш еще в бытность свою королем Карлом Первым, не глядя ни на какие указы, золото все же из Испании вывез! – Таллерте тяжело вздохнул. – Ну, маврам, конечно, с ним не равняться! Дядюшка Хосе пожалел прежнего хозяина садовника Катаро: если его все же обыскивали, то больше десяти дукатов или цехинов увезти не дали… Ну как мне было не призадуматься! Человек только что продал свой дом с усадьбой. Куда же он эти деньги девал? Разменял золото на мелкую монету? Да это был бы груз для трех подвод или пяти карет! А я хоть и малограмотный, но обязан был объяснить все это сеньору Франческо!

Еще более виноватым считал себя Педро Маленький.

– С меня-то все и пошло! – говорил он, чуть не плача. – Никто другой, а я должен был потребовать у Рыжего письмо с «Геновевы». Или пойти с ним и узнать, где он живет.

Нежно обняв за плечи своего незадачливого брата, Мария сказала печально:

– Не всякий может негодяя с первого взгляда раскусить! У нас в Фуэнтесе так и говорили: «Вор на свою дверь три замка вешает». Или еще так: «Кто каждого в плохом подозревает, тот сам плохой человек». Чтобы разобраться в них, нужно хорошую голову иметь!

Мария, закрыв лицо руками, вдруг заплакала.

– После похорон этой бедной Катаро страшно мне! Ведь я в первый раз такое узнала: сын свою родную мать задушил!

– Вы шли за гробом со всеми? – спросил сеньор Эрнандо озабоченно. – А что об этом толковали в народе? Не было ли подозрения, что мавр уехал, а сокровища свои в саду зарыл, поэтому, мол, и несчастье такое произошло?

– А кто, вы думаете, провожал гроб Марии Катаро? – спросил Таллерте. – Не видел я там людей в шляпах с перьями и в бархатных камзолах. Шли всё такие же, как я, – оружейники, да шорники, да чеботари. Разве что псам господним монахам могло такое прийти в голову… Это я о доминиканцах… Или о святых инквизиторах… Но если бы и нашлись охотники обшарить усадьбу Элькано, он их тут же отвадил бы! И инквизиторов не побоялся бы. Как-никак родич того Элькано, что земной шар вокруг объехал. Помните, как того в Севилье встречали? Королей и императоров так не встречают! А ведь главная-то заслуга не Элькано, а сеньора Магеллана была!.. Но сам Элькано человек богатый, но честный… Не смейтесь, сеньор Эрнандо, не все ведь честным путем богатеют! И надо думать – он человек сообразительный. Понял, чего хочет от него мавр, и не зря дал слово сторожку за семьей Катаро оставить…

В эту самую минуту Франческо открыл дверь библиотеки. Красные от бессонницы глаза, непривычная бледность… Сейчас сеньору Эрнандо Франческо показался даже постаревшим.

Поздоровавшись со всеми, Франческо вдруг произнес:

– Прежде всего хочу обратиться к тебе, Педро…

Педро Маленький, приосанившись, победоносно глянул на сестру: ведь это в первый раз товарищ по «Геновеве» назвал его не Педро Маленьким, а просто Педро!

– Так вот, – продолжал Франческо, – давай, Педро, вспомним, как на «Геновеве» относились к Рыжему. Да, мы знали, что он мелочен, жаден, завистлив, но не помню случая, чтобы он кого-либо ударил или толкнул… Мог ли кто-нибудь из всей команды подозревать, что Рыжий способен убить человека… А тем более – свою родную мать?

Педро Маленький очень долго думал и наконец отрицательно покачал головой:

– Нет, Франческо. Не знаю, как другие, но ни ты, ни я даже представить себе этого не могли!

– И приехал Рыжий в Севилью, – продолжал Франческо, – вызванный сообщением о том, что тяжело захворала его мать. Самое страшное произошло с Рыжим даже не тогда, когда он впервые услышал о золоте, закопанном в саду… Друзья мои, выслушайте меня внимательно: Рыжий заболел золотом! Оно ежедневно, вернее, еженощно ему снилось. И отец Энрике не напрасно так взволнован и огорчен… Большое счастье, что он не знает о том, что убил-то он, правда, по нечаянности, не преступника, а больного человека…

Эрнандо слушал своего друга с тревогой. Неужели Франчсско так потрясен, что утратил способность рассуждать разумно?

Франческо не надо было объяснять, какие мысли волнуют его друга. Он слишком хорошо подмечал все изменения в настроении Эрнандо.

– Не волнуйтесь за меня, – сказал он ласково. – Дослушайте до конца, и вы поймете правильность моих выводов… Вы, я вижу, хотите мне задать вопрос? Спрашивайте!

– А уверены ли вы, – спросил Эрнандо, – что Катаро был не в своем уме? Как же у него хватило догадливости скрыть от Педро Маленького место своего пребывания, не передать ему письма капитана или пилота, уверить его, что все вы трое отпущены в Севилью на три месяца?..

– А разве вы не знаете, – перебил его Франческо, – что безумные иной раз проявляют хитрость, которою могут сбить с толку людей, мыслящих разумно? Не вы ли рассказывали мне, до чего же здраво рассуждала иногда мать императора Хуана Безумная? Если бы Рыжий случайно не встретил Педро Маленького, мы, может быть, вовремя возвратились бы в Палос, и… – Франческо на миг запнулся, – и, возможно, мы не были бы списаны с «Геновевы». Все это действительно ужасно, но в какой-то мере я благодаря этому несколько успокоился… Рыжий Катаро поначалу действовал вполне разумно. Но если бы он передал нам приказ капитана Стобничи вернуться к определенному времени, это могло сорвать его планы: возможно, и ему пришлось бы возвращаться с нами… Ему разрешили навестить матушку и передать ей деньги. Только и всего… Тотчас же после разговора с матерью о золоте Рыжий принялся перекапывать сад… Он надеялся, что добьется своего через два-три дня… Или что матушка, пожалев его, откроет ему место, где закопано золото. Но уже через эти два-три дня он понял, что так быстро со своей задачей не справится. Поэтому, встретившись, на свою беду, с Педро Маленьким, он и преподнес ему эту новость об отпуске на три месяца. Золото не оставляло его в покое. Оно ему снилось! Вот тогда-то на него и снизошло безумие (как выражается наш милый сеньор Гарсиа). Ну, Эрнандо, есть, по-вашему, какая-то логика в моих рассуждениях или на меня тоже «снизошло безумие»? – Франческо вдруг замолчал.

«Заболел золотом? – рассуждал он про себя. – Это, конечно, признак безумия, но в последней беседе с ним я никакого безумия не мог усмотреть»… Однако упоминать об этом Франческо не хотел… Просто не мог!

Эрнандо долго дожидался, что скажет его друг дальше, но так и не дождался.

– Ну как, успокоились ли вы немного? – выпроводив своих гостей, заботливо спросил Эрнандо.

– Сейчас я много спокойнее вчерашнего, – ответил Франческо. – Ведь «Геновева» все же отплыла в Полонию!

«Франческо в разговоре со мной позволил себе упомянуть о „Геновеве“, значит, он считает, что это невозвратное прошлое, о котором остается только вспоминать», – размышлял Эрнандо.

Сейчас он принялся чертить карту Италии – всех ее областей, княжеств, графств, которые французы и испанцы вырывали друг у друга в течение долгих лет.

– А знаете, может быть, это и глупо, – смущенно признался Франческо, – но мне то и дело приходит на ум, что когда-нибудь Карл Пятый так или иначе, но окончательно рассорится с Римом!

– Я лично просто убежден в этом, – ответил Эрнандо, – и считаю, что наш император один из замечательных владык нашего века… Жестоких владык! Но ведь и век очень жестокий. Карл молод, отсюда и его чрезмерный задор… Но он… как бы вам пояснить… Он воин, воин до мозга костей! Это не Фердинанд Католик, хотя Карл, к сожалению, так же как и его бабка, слишком привержен попам и монахам, но… у королевы Изабеллы такое пристрастие вполне окупилось! Вы слыхали об инквизиторе Торквемаде?

– Кто о нем не слыхал! Великий инквизитор! За десять лет он возвел на костер не то восемь, не то девять тысяч вероотступников, как он их называл!

– Я не об этом, – заметил Эрнандо. – Торквемада, будучи духовником Изабеллы, помогал ей занять кастильский престол. Он же способствовал браку ее с королем Арагона. Так вот, – продолжал Эрнандо, – Карл совсем не таков. Он воин по складу своего характера. И он с восторгом отправится воевать, вместо того чтобы выслушивать реляции своих полководцев. И при этом он способен предусмотреть все, вплоть до мелочей!..

– Я имел в виду именно это, – помолчав, отозвался Франческо. – Насколько я понимаю, императору не чужда и некоторая хитрость и лукавство. А ведь настоящий полководец – человек с открытой душой – готов сразиться один на один с предводителем вражеского войска не только для того, чтобы доказать свою храбрость, но и чтобы сохранить жизнь своим солдатам.