Юрий Никитин - Я – сингуляр

• Название: Я – сингуляр
• Автор: Юрий Никитин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24602-1

«Этот роман… даже я при всем нахальстве не решаюсь сказать, к какому жанру принадлежит. Возможно, к совсем новому, пока еще не существующему. Нобелевскую премию за него, конечно же, получу, это и козе понятно, но этого, увы, мало. Хочу большего: чтобы слова и идеи, вложенные в этот роман, сработали, подействовали. Чтобы и вы стали сингулярами».

---

– Щас-щас, – пообещала Лариска.

Он махнул рукой.

– Ладно, хватит. И так из графика выбились.

– Еще чуть-чуть…

Он покачал головой.

– В компьютере наши умельцы подправят… Но послезавтра концерт вживую, там эти штучки не пройдут.

Гримерша быстро-быстро опускала кисточку в узкое горлышко тюбика с клеем, а когда вытаскивала, на кончике ярко блестела пурпуром вязкая жидкость, похожая на быстро застывающий вишневый клей. Лариска поддерживала обеими ладонями грудь, все еще терла кончики, и отпустила, когда кисточка приблизилась к ее пальцам.

Гримерша сумела закрепить набухшие соски, теперь кажутся влажными, что еще эротичнее, словно только что из жадного мужского рта. Вздутые кончики показались мне похожими на разбухшие от крови брюшки исполинских комаров.

– Снимаем! – велел он быстро. – Все по местам!.. Быстрее-быстрее! С ума сойти, третий день переснимаем!

Лариска набросила тонкие бретельки платья на обнаженные плечи, грянула музыка, динамики задрожали от рева. Лариска ухватила микрофон и, пританцовывая, начала выкрикивать слова песни. Я заметил, что режиссер и его команда напряженно смотрят на подпрыгивающую грудь Лариски.

Я тоже засмотрелся с понятным ожиданием мужчины: вот грудь так трясется, что может и оказаться на свободе.

Режиссер делал руками отчаянные жесты, будто танцевал лезгинку. Лариска поняла, что пора шевелить плечами, сделала кокетливое движение. Лямка начала сползать, и в это время левая грудь, подпрыгнув, зацепилась выступающим соском за край платья, ослепив меня, словно боевой лазер, которые делают из рубинов.

Лариска невольно скосила глаза, но продолжала петь, режиссер застонал так громко, что перекрыл грохот барабанов.

– Стоп-стоп!.. Выключите музыку!.. Не понимаю, что мне с вами, тупоголовыми, делать?

В студии стало тихо, Лариска растерянно развела руками, обеими руками спрятала грудь, стараясь не задевать сосок, сейчас закованный в красную прозрачную сосульку клея.

– Ох, прости, – сказала она виновато.

– Прости, – передразнил Вадик. – Ты не должна замечать, забыла?.. Ты так увлечена своей песней и танцем, что не заметила, понимаешь? Не заметила, что грудь выскользнула на свободу, просто допела до конца!.. А довольный рев и аплодисменты принимаешь на счет своего великолепного исполнения, поняла? Улыбаешься, раскланиваешься и только тогда замечаешь…

Лариска сказала умоляюще:

– Еще разок! На этот раз не отвлекусь!

Он вздохнул, посмотрел на часы.

– Через двадцать минут надо быть в студии у Геворкянца. Рекламный ролик про пиво, надо успеть. И еще о каком-то средстве от перхоти… Ладно, скажу ребятам, чтобы в три-дэ помудрили. Все равно спецэффектов уйма, никто не заметит… Но, Лариска, через три дня у тебя концерт вживую! Там все должно пройти на глазах у зрителей!

Тучи ушли, мы выскочили под сияющее небо, отмытое от инверсионных следов истребителей, от пыли и городских испарений. После грозы совсем не то небо, что обыденное, рабочее, собравшее под свой купол дымы городских фабрик, испарения болот, чад выхлопных труб миллиардов автомобилей, дым пожаров, пепел и гарь вулканов, горящих нефтехранилищ и сжигаемых отходов природного газа.

И хотя в Москве вроде бы ни вулканов, ни горящих нефтехранилищ, но в жаркий, несмотря на апрель, день именно «вроде», а на самом деле как будто все горит и плавится.

Двери троллейбуса злорадно захлопнулись прямо перед нами. Если бы Лариска была одна, водитель бы подождал, а так приятнее унижение другого самца, все мы соперники. Я в очередной раз подумал, что мне даже не надо затягивать пояс, чтобы копить на покупку авто. Сейчас рассрочки, кредиты и прочие крючки, на которые стоит только разок попасть…

О чем подумала Лариска, не знаю, хорошо владеет лицом, только засмеялась несколько делано:

– Гад этот Вадик… на трех работах пашет, многостаночник, да еще и подработки берет!

– И все успевает? – усомнился я.

Она вздохнула:

– Успевает, сволочь. Талантлив. Только не хочет ни за что большое браться. Говорит, на мелочах больше сшибает… а славы ему в таком деле не надо.

– А что там с выпрыгивающим выменем? – спросил я. – Это в самом деле необходимо?

На опустевшую остановку начали подходить люди. Двое парней оглянулись на Лариску, она сразу подобралась, в глазах загорелся кинозвездный блеск: ее начали узнавать на улице! Я смолчал, насчет узнавания вряд ли, таких начинающих тысячи, просто хороша как по фигуре, так и мордочкой. И держится с прямой спиной и выпяченной грудью, в то время как большинство девчонок ходят сгорбившись и на полусогнутых, так удобнее, все помешаны на дури: «…принимайте меня, какая есть!»

– А как же, – ответила она, понизив голос, – сейчас это самый писк.

– Показывать сиськи?

– Одну, – уточнила она. – Разница большая.

– Вдвое, – сказал я.

Она нахмурилась.

– Не понимаешь… Когда просто поднимаешь майку и показываешь сиськи – это одно, понял?

– Нет, – ответил я.

– Это просто, так все девчонки делают. А когда нечаянно – реагируют куда сильнее!

– Добавляется скандальность?

– Ну да, – согласилась она. – И еще запретность. Нарушение этой самой запретности… А человек, который успел подсмотреть, он как бы, как бы…

– Выиграл по лотерейному билету? Который просто подобрал на улице?

– Ты молодец, – похвалила она, – именно выиграл. Другие не выиграли, а он выиграл. Разве он не счастлив?

Глава 2

Подошел троллейбус, народ ломанулся в распахнувшиеся двери. Мы втиснулись в общем потоке, нас прижало на задней площадке, в то время как остальные, отталкивая друг друга, рвались к освободившемуся сиденью в салоне: время рынка, выживает сильнейший, а бога, как доказано экономикой, нет.

Начало моде, объясняла она, когда нас вынесло на нужной остановке, положили ведущие звезды шоу-бизнеса и кинозвезды. У них вроде нечаянно то грудь выскользнет из глубокого выреза, то лямка соскользнет с плеча, обнажая красный сосок с ниппелем. Вообще-то грудь и без того обнажена практически вся, но пока еще прикрываем сам сосок, заметил? И когда такая певица все время танцует на сцене, две трети в зале смотрят неотрывно и гадают: выпрыгнет грудь или не выпрыгнет?

– Ну да, – согласился я, – и, чтобы не разочаровывать, пришлось придумывать это? Нечаянное выпрыгивание?

– Вот-вот, – обрадовалась она, – ты все понимаешь!

– Спасибо.

– Милый, ты бываешь ужасно сообразителен. Но публика должна думать, что это все нечаянно, случайно. Иначе потеряется кайф запретности.

– Нарушения.

– Да, нарушения запретности. Ты ужасно милый, ты знаешь?

Я буркнул:

– Правда? Прибавь шагу.

Показался дом, где живет наш именинник, а я вспомнил, что теперь к трюку с выпрыгивающей грудью прибегают все чаще. Раньше певицы сразу вроде бы пугались и, страшно смущаясь, прятали вымя, потом стали делать вид, что не заметили, и так допевали песню до конца, прыгая и потряхивая обнаженной грудью, здесь режиссер Вадик прав: если уж играть, то не вполсилы.

Лариска быстро-быстро перебирала ногами, хотя на таких длинных можно шагать и шире, но это неженственно, а я все ускорял шаг, так что запыхалась, щеки налились жгучим румянцем, а дыхание стало чаще.

– Но это становится массовым, – заметил я, – так?.. Сливки собрали те, кто придумал первым. Остальным сыворотка. Да и той все меньше.

– Ага, – ответила она сердито.

– Что-то придумывается еще?

– В этом… направлении? – спросила она, запыхавшись.

– Да.

На подходах к дому прошли мимо огромного интим-шопа. Из услужливо распахивающихся дверей вышел бодрый мужчина с надувной куклой под мышкой. Вообще-то эти покупки выносят в сдутом состоянии, а надувают снова дома, но этот то ли поленился, то ли ему не ехать переполненным общественным транспортом.

Встречные прохожие реагировали по-разному: одни бросали ленивые взгляды и тут же забывали, группа молодых парней удивилась, почему не взял Памелу Андерсон или Юхансон, вчера еще в продаже были, пенсионная пара сердито плюнула вслед, а прыщавый подросток спросил деловито насчет модели, а то уже выпустили модификацию с задранными к ушам ногами, но поступила ли в продажу…

Лариска хмыкнула:

– Наверное, памел разобрали.

– Такой спрос?

– Ну, сходство имеет значение, – пояснила она. – Меньше нужно напрягать воображение. Вы ж, мужчины, напрягаться вообще не любите!

– Нет, я не о том, – сказал я. – В моде всякие штучки с юэсби…

– У тебя тоже есть, – уличила она весело, – я видела!

– Есть, – согласился я.

– Ну и как?

– Забавно, – сообщил я. – Уже сейчас вам серьезная конкуренция, а то ли еще будет!

Она фыркнула:

– Не задавайся. Все, что ваши куклы умеют, мы тоже можем.

– А завтрашние?

Лариска отмахнулась:

– Живем сегодня.

У подъезда дома молодая и довольно тощая женщина с огромной грудью прогуливалась с ребенком двух-трех лет, часто и без нужды наклонялась к нему, демонстрируя выпадающие из выреза сиськи, а тем, кто сзади, – роскошные ягодицы без намека на целлюлит и мощные половые губы, ярко-красные, как у самки павиана.