Юрий Никитин - Я – сингуляр

• Название: Я – сингуляр
• Автор: Юрий Никитин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24602-1

«Этот роман… даже я при всем нахальстве не решаюсь сказать, к какому жанру принадлежит. Возможно, к совсем новому, пока еще не существующему. Нобелевскую премию за него, конечно же, получу, это и козе понятно, но этого, увы, мало. Хочу большего: чтобы слова и идеи, вложенные в этот роман, сработали, подействовали. Чтобы и вы стали сингулярами».

---

Все время оглядываясь, я задержался на пороге ванной: пышная грудь начала приподниматься из низкого выреза платья, как пропустить такое, я пусть и дурак, но не настолько. Как завороженный, уставился на эти белоснежные полушария, что растут и растут, растут и растут. Наконец, как восходящее утреннее солнышко по ранней заре, блеснул кончик красного… начал увеличиваться…

Другая грудь отстала лишь на пару сантиметров, там тоже начался восход алого солнца, а первая в это время дошла до середины и… что-то застопорилось, видно, твердеющим от возбуждения кончиком в самом деле зацепилась за шнуровку.

Уже обе застряли на злополучном месте, я поймал себя на том, что задержал дыхание. Стоит Лариске сделать глубокий выдох, и соски либо преодолеют барьер, либо грудь опустится, что вернее, скроется, оставив для обозрения более скромные участки.

Лариска бросила взгляд на мое воспламенившееся лицо. Движения стали порывистыми, неистовыми, словно и она вошла в экстаз и ничего не видит и не слышит, кроме своей песни и музыки, что звучит у нее в душе… И в этот момент обе груди освобожденно выпрыгнули и легли поверх платья. Светло-коричневые круги сосков явственно заалели, а ниппели, которые у Лариски вообще-то редко сами приподнимаются, встали столбиками и на глазах распухли, налились алым цветом.

Она «допела» последнюю фразу, с блаженной улыбкой победительницы поклонилась и тут «заметила» непокорные сиськи. Ахнула, торопливо упрятала на место и, закрыв ладонями пылающее стыдом лицо, умчалась на кухню, что сейчас имитирует кулисы.

Через минуту выглянула и спросила трепещуще:

– Ну как?

– Круто, – признал я.

Она завизжала счастливо и бросилась мне на шею. Я отступал, пока под колени не ударились края унитаза. Она села на меня, раздвинув ноги, отдувалась, я чувствовал, как стучит ее сердце, и видел испарину на лбу.

– Получилось! – прошептала она счастливо. – Получилось!.. Теперь только не забыть, какие мышцы задействовала… Вроде бы вот эти… и эти…

Сидя на мне, она начала двигать руками и плечами. Я чувствовал, как напрягается ее тело, даже бедра, груди в самом деле начали подниматься, подниматься, наконец добрались до самого верха, но через край прыгать отказывались.

– Прекрасно! – завизжала она. – В этот момент я подпрыгиваю, сдавливаю живот и делаю вот такое движение… и мои сиськи во всей красе.

Я присмотрелся к ее костюмчику.

– Эй-эй, а мне кажется, у тебя там особый выталкивающий механизм!

Она победоносно засмеялась:

– Я всем девчонкам сказала, что у меня головастый бойфренд. Ты угадал.

– Правда? А что там?

– Умелые конструкторы в самом деле недавно создали особые модели бюстгальтеров!

– Ух ты…

– Только это эксклюзив, – предупредила она, – в продажу не пойдет…

– Пойдет, – заверил я. – Стоит только попасть в руки пиратам, сразу начнут штамповать сотнями тысяч.

Она нахмурилась, кукольное личико стало озабоченным.

– Да? Вообще-то ты прав. Пираты обязательно стырят, и начнутся подделки. Самое обидное, что эти подделки ничуть не уступают… Тогда надо спешить, пока шьют только сами изобретатели. Эти бюстгальтеры не только поддерживают грудь в красивой форме, но, как говорится в сопроводиловке, при определенном сокращении мускулов вроде нечаянно выталкивают грудь наверх. К этому моменту надо сделать сосок ярко-красным, чтобы и с задних рядов было видно. Ты сам видел, разработаны специальные красители, поддерживают цвет.

– А клей особый или «Момент» какой-нибудь?

– Сам ты момент, – обиделась она. – Триста долларов за тюбик! Гарантированно шесть часов держит сосок вытянутым и вздутым. А добавки красного перца придают цвет и объем.

– Это не вредно?

Она отмахнулась:

– Милый, мне нужен успех, при чем здесь здоровье? Будут у меня миллионы, найму докторов, станут следить за моим здоровьем.

Я усомнился:

– А не поздно будет?

– Не поздно, – заверила она. – Если много денег, все лечат. Даже рак любой степени убирают, только это очень дорого, но топ-звездам по карману. Так что не трусь, один раз живем, не так ли?

– Так, – подтвердил я, – конечно, так…

– А если один раз, то и взять нужно все, согласен?

– Ну да…

Она сбросила наконец артистический костюмчик, крупная грудь слегка отвисла под собственной тяжестью. Я ожидал, что осчастливленная Лариска возжелает на радостях коитуса, но она спорхнула с моих колен и красиво встала под душ. Грудь без имплантатов, да, хотя, если честно, для нас, мужчин, какая разница?

– Трудись, трудись, – крикнула она из-под серебряной струи дождика. – Набирай больше воздуха и дуйся, дуйся!..

– Добрая ты душа, – буркнул я.

– Только глазки береги! А то лопнут.

Глава 5

Потом я чистил зубы, бриться необязательно, а Лариска спешно приготовила яичницу с ветчиной и кофе. Мы одновременно впрыгнули в лифт, оба опаздываем, выскочили из дома, провожаемые равнодушным взглядом консьержки.

А совсем недавно, мелькнула мысль, я чувствовал бы себя героем. Нарушителем устоев! Но сейчас никому нет дела, с кем спишь. Даже мужья уже не ревнуют жен. Ревновали, когда те сидели дома, а вот так, когда жена уходит на службу и там исчезает до вечера, ревнуй – не ревнуй, ничего не изменишь.

Если понятие греха исчезнет, сказало во мне что-то невеселое, жизнь абсолютного большинства населения потеряет большую часть радости. Вся средневековая литература только на том и построена, что отважный любовник преодолевает массу препятствий, подвергается страшным опасностям, а все только для того, чтобы тайком встретиться с замужней дамой и успеть подержать ее за сиськи. Ну а если удастся совокупиться – так это вообще отпад, верх всего на свете!.. Прям неземное счастье, достойно воспевания в литературе, в музыке, операх и запечатлевания на полотнах. А если обманутый муж узнавал о таком позоре, то обязательно находил и убивал оскорбителя, и это было нормой. А чаще убивал обоих. Иногда потом убивался и сам.

Но теперь замужние сами идут в бар и снимают понравившихся мужчин. И что? Да ничего, все серо и обыденно. Радость траханья чужих жен обнулилась.

– Такси! – закричала Лариска.

Одна из машин, припаркованных у бровки, сорвалась и ринулась к нам. Я открыл дверцу перед Лариской.

– Гони на Большую Садовую! – сказал водителю. – Опаздываем.

Лариска деловито опустила лямки сарафана и подновляла соски затвердевающим пурпуром. Я перехватил взгляд водителя, Лариска тоже заметила, что наблюдает за ее манипуляциями, но не обращала внимания. Как время летит, подумал я ошарашенно. Не мое, конечно, а вообще. В Средние века женщина не смела выйти на улицу или даже дома не могла показаться перед гостями с непокрытой головой. Волосы должны быть всегда закрытыми! Потом пошла мода закрывать их париками, строить сложнейшие прически, ибо когда прическа – то волосы как бы тоже одеты, а вот если их распустить, то… сразу – распущенная женщина!

При взгляде на длинные волосы всегда чувствуешь приятное щекотание в гениталиях. Женщина с непокрытыми волосами воспринималась как голая, что в какой-то мере понятно, ибо сразу вспыхивает эротическое влечение, выражаясь вычурным языком вчерашней культуры.

Стильные девочки с короткими или ультракороткими стрижками выглядят красиво на обложках журналов, красиво даже на вкладках и постерах, иногда даже в реале, но это та же красота, что разглядывать картины Пикассо или Дали. Вроде изысканно, с первого взгляда видно, что постарались, много денег и усилий вложили, но это красота заснеженной елки в новогоднем лесу. Красиво, но трахать елку не приходит в голову.

И конечно, платье тоже должно было волочиться по полу, ибо показать даже лодыжку – верх безнравственности и порочности. А потом платье все укорачивалось и укорачивалось, укорачивалось и укорачивалось… Для того, понятно, чтобы показывать еще на сантиметр больше ранее не показываемой кожи задней конечности. Потом еще, потом еще…

Сейчас платья укоротились до предела в буквальном смысле. Укоротить еще – тогда зачем они вообще? Платье – для того, чтобы прикрывать срамные места. Но убрать сантиметр – и все будет экспонировано. Или платье станет чем-то вроде галстука, который тоже непонятно зачем?

А сейчас, с такой длиной платья, весь смак в том, что срамные места вроде бы и прикрыты, но стоит женщине наклониться… а наклониться всегда есть повод: хоть в магазине удобнее уложить товары в корзине, хоть на улице, заприметив понравившегося парня, остановиться перед ним и наклониться, поправляя обувь.

Разумеется, никто не рискнет демонстрировать плохо вытертую жопу и вялые половые губы, потому спрос на подкачивание геля возрос многократно. Лариска права, женщинам нужно спешить, пока волна спроса, вернее, интереса, не ушла.

Машина остановилась у тротуара, я сунул водителю приготовленные деньги, выскочили с Лариской, довольные, что не опоздали.