Шекли Роберт - БЕЛАЯ СМЕРТЬ

• Название: БЕЛАЯ СМЕРТЬ
• Автор: Шекли Роберт
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2004

Отважный боец невидимого фронта, секретный агент Стивен Дэйн не боится никого и ничего, он готов следовать в любую точку земного шара и идти на любой риск, чтобы выполнить задание. Теперь ему предстоит делать свою работу среди выжженных беспощадным солнцем пустынь Востока, карабкаться по горным тропам, пробиваться сквозь ураганные порывы песка и свинца. Но и в этих, мягко говоря, непростых для цивилизованного человека условиях Дэйн проявляет присущие ему бесстрашие и находчивость, ведь от него зависят жизни сотен людей, а порой - и будущее всего мира! Роберт Шекли в очередной раз доказывает, что настоящий талант никогда не замыкается в рамках единственного жанра - его шпионские боевики не менее увлекательны, чем принесшие писателю мировую славу фантастические произведения.

---

Тут я презрительно рассмеялся.

- Поможет ли нам все это, если мы попадем в засаду? И какие предосторожности помогут нам в горах Копетдага? Вы же видите, как вас встретили в Мешхеде. И что, по-вашему, будут делать алтай-туркмены, когда вы приедете в Имам-бабу?

- Всегда можно найти способ сделать свое дело, - сказал Дэйн, что я счел совершенно неудовлетворительным ответом.

- Может быть, - возразил я. - Но вы можете и не найти то, что ищете.

- Думаю, что найду. Но я не вижу способа убедить в этом вас.

- Это действительно невозможно.

- Я собираюсь дать Хитаю две сотни долларов за то, что он будет моим проводником, - сказал Дэйн. - И еще сотню тем душакам, которые пойдут с нами. Как вы думаете, этого хватит?

- Более чем.

- Вам я собирался дать тысячу долларов.

На мгновение названная сумма ошеломила меня. В Исфагане тысяча долларов - это фантастические деньги, с ними можно постепенно возместить все утраты моей семьи. Я заколебался было, но все же справился с собой.

- Это превосходная сумма, но извините, я не намерен идти в горы с вами и этими изменниками-туркменами.

Я ждал его следующего предложения. Но его слова меня удивили.

- Хорошо, - сказал он.

- Прошу прощения, мистер Дэйн.

- Я сказал - ладно, - повторил Дэйн. - Я заплачу вам за уже проделанную вами работу и попрошу сделать для меня еще кое-что.

- Что именно?

- Я хочу, чтобы вы нашли человека вместо себя. Мне нужен человек, который знал бы английский и турецкий, умел обращаться с оружием и пошел бы со мной в горы. За это я заплачу ему полторы тысячи долларов - и ни на пенни больше. Вы можете найти такого человека?

Я подумал и понял, что могу найти десятка два таких людей, и все это будут недостойные воры и бродяги. Мне было очень неприятно думать, что мои полторы тысячи долларов могут достаться таким людям - да и вообще могут достаться кому-либо, кроме меня. Меня огорчало расставание с человеком, в распоряжении которого находилось такое богатство. Если я останусь с Дэйном и потом останусь в живых, я могу сделать себе состояние. Но если я вернусь в Исфаган сейчас, то не получу ничего, кроме нескольких сотен долларов - а этой суммы мне было явно недостаточно.

- Итак? - спросил Дэйн. - Вы можете мне кого-нибудь назвать?

- Такие люди есть, - сказал я. - Но они ограбят вас и сбегут при первой возможности.

- Я рискну. Назовите мне их имена.

Я надолго задумался и понял, что не могу упустить такую возможность. Шанс разбогатеть выпадает очень редко и неизбежно сопряжен с риском. Если я хочу когда-нибудь возвысить свою семью, я должен принять участие в этом безнадежном деле.

- Мистер Дэйн, - сказал я. - Я трижды дурак. Но я предпочту пойти с вами сам, положившись на вашу сообразительность и предусмотрительность, чем оставить вас на волю кого-либо из этих людей.

- Спасибо, Ахмед.

Я сурово кивнул.

- И за свою службу я попрошу всего лишь пять тысяч долларов.

- Я заплачу полторы тысячи. Но если вы останетесь со мной до конца, пока мы не выясним, как и кем героин вывозится из Ирана, я заплачу вам еще полторы тысячи.

Мы торговались еще полчаса, но Дэйн проявил твердость адаманта. Все, чего я от него добился - это обещания дополнительного вознаграждения, если я хорошо сделаю свое дело. Пришлось остановиться на этом, но даже три тысячи долларов перевешивали опасности, с которыми мы могли встретиться в горах. Итак, я принял предложение Дэйна и отправился закупать припасы для путешествия.

Вечером в гостиницу снова пришел Хитай. Он и его соплеменники были уверены, что смогут выследить алтаев до того места, где они получают героин, и сделать это, не подвергая нас всех опасности. За это они потребовали восемьсот долларов для себя и еще две с половиной сотни после окончания дела.

Я не был уверен в том, что Хитай сможет выполнить все свои хвастливые обещания. Но нам, кажется, не оставалось ничего другого, как продолжать дело, и на следующее утро мы отправились в Имам-бабу.

Дэйн взял напрокат древний "Ситроен", на котором мы поехали на юг, к Турбат-и-Шейх, что на основной дороге в Герат. Это было сделано с целью ввести в заблуждение сартов и алтаев. Не очень надежно, но в наших обстоятельствах ничего лучше предпринять нельзя было.

От Турбата мы повернули на северо-восток, на проселочную дорогу, которая вела в Карцеллиас. Эта дорога постепенно привела нас в более высокогорную и неприветливую местность, и "Ситроен" стонал и скрипел, когда мы вели его между холмами Хорасана. Хитай тоже стонал и скрипел - он был непривычен к машинам и отказывался расстаться с ружьем и прочим снаряжением. Поэтому каждый рывок машины стоил ему синяка на боку или спине, и он твердил, что будет избит до смерти раньше, чем мы встретим врага.

Не доезжая до Карцеллиаса, мы по компасу свернули на север, остановились на ленч, а потом снова пустились в путь. Дорога наша лежала вдоль реки Кашаф, по которой проходит северо-восточная граница между Ираном, Афганистаном и Туркменской Республикой. Однако реки нам видно не было, она была в нескольких милях к востоку от нас и на несколько тысяч футов ниже плоскогорья, которое мы пересекали. Мы ехали дальше и за весь день не встретили ни души.

Еще до заката мы оказались в самих горах. Дорогу указывал Хитай, который сказал, что хорошо знает эти места. Весь в синяках, он был еще способен смеяться над теми штуками, которые выделывала наша машина. Эта местность предназначена для ног, а не для колес, сказал нам Хитай. Он, качалось, получал большое удовольствие от того, с каким трудом наш "Ситроен" карабкался на становившиеся все круче склоны. Я видел, что он ненавидит машину нерассуждающей детской ненавистью и что он хочет, чтобы машина не выдержала, даже если это означало, что дальше придется идти пешком. На его желтом лице отражалось злорадное ожидание каждый раз, как машина натужно одолевала подъем, хрипя мотором и отчаянно цепляясь всеми четырьмя колесами за голый гранит. Усы его топорщились, узкие глаза зло сверкали, когда машина теряла сцепление и сползала обратно по каменному крошеву.

Но "Ситроен" не сдавался, и мы остановились вечером из-за темноты, а не из-за состояния дороги. Лагерь мы разбивали уже ночью. Я побаивался, что Хитай под покровом ночи прострелит двигатель - из одного злорадства, и присматривал за ним, пока он не заснул.

С первыми лучами рассвета мы продолжили наш маршрут. Дэйн снова сидел за рулем, положив одну руку на рулевое колесо, а другую на рычаг скоростей. Мы ехали самым легким путем, который только могли найти. Долгое время нам это удавалось. В душе этот "Ситроен" явно был лошадью, потому что выделывал такие штуки, которые не под силу автомобилю. Дважды в низинах мы вязли в грязи. Тогда приходилось выходить из машины и толкать, причем машина сама пыталась освободиться, как живое существо. Хитай тем не менее только делал вид, что толкает, хотя время от времени вкладывал в удар всю силу, как будто хотел сокрушить металлическую обшивку.

Мы продвигались по пересеченной местности, поднимаясь все выше, "Ситроен" фыркал и кряхтел, словно вот-вот развалится на части. Затем уклон стал круче, мы одолели еще сотню ярдов, и вдруг все четыре колеса заскребли по скале, потеряв сцепление с поверхностью, а перегретый радиатор выпустил в небо клуб пара. Мгновение машина удерживалась на месте, пытаясь одолеть непосильную крутизну, потом покатилась назад, набирая скорость.

Дэйн сражался с тормозами и рычагами, но "Ситроен" был уже на пределе. Не реагируя на усилия водителя, он продолжал соскальзывать вниз, раскачиваясь из стороны в сторону на камнях, набирая скорость и катясь к скальному обрыву. Радостный вопль Хитая оборвался - он осознал опасность и теперь молил машину удержаться, собраться с силами и поехать вперед.

Я крикнул ему, чтобы он открыл дверь и прыгал, и то же самое повторил Дэйну. Но Дэйн был слишком занят попытками удержать машину, а Хитай в ужасе застыл на своем месте. И что хуже всего, я оказался зажат между ними и не мог дотянуться ни до той, ни до другой двери.

Край обрыва был уже совсем рядом. Я закрыл глаза, ожидая ужасного падения. Хитай прекратил упрашивать машину и сидел, крепко сжав в руках винтовку, как будто таким образом можно было отвести беду. Двигатель взревел. И тут, не успел я осознать, в чем дело, как мы покатились вдоль обрыва, менее чем в футе от края.

Я понял, что Дэйну удалось справиться с машиной. Он снова управлял ею и пытался затормозить. Но нажимавшая на педаль нога уперлась в пол - тормоза отказали.

Несколько ужасных секунд мы катились вдоль края обрыва, потом Дэйн резко повернул руль. Мы повалились друг на друга, когда машина резко вильнула, потом ткнулись в лобовое стекло, потому что машина задом наехала на здоровый булыжник, затормозивший ее наконец, при этом едва не сломав нам шеи.